– Ну-ну. – Решив, что в данном вопросе не стоит отстаивать свою профпригодность, я отвернулась к окну.
В конце концов, огород действительно не мой конек. Вот комнатные растения – это я люблю, всю квартиру ими заставила. Кстати, как же они там без меня? Засохнут ведь, потому что полить некому! А огород – не больно-то и хотелось.
– Туда иди, – буркнул домовой, ткнув тонкой ручкой в сторону комнаты с мешочками, травками и прочей дребеденью. – Там твое рабочее место.
– И что мне там делать? – Я тоскливо проследила за мохнатым указующим перстом. Отправляться в пыль и хлам после сытного завтрака было откровенно лень.
– Магию изучать, вот что! – припечатал домовой. – Или забыла, о чем с Мироновной договаривалась?
– Магию? Ну нет! – Мне наконец надоело, что со мной обращаются как с новобранцем, и я решила устроить небольшой бунт. В конце концов, я же теперь вроде как хозяйка, а значит, имею право голоса. – Для начала я хочу умыться, переодеться, выйти на свежий воздух, а только потом буду заниматься этой вашей магией! Все равно толку от нее никакого!
Домовой как-то странно на меня посмотрел, затем указал в пустой угол возле двери:
– Умываться будешь там, а полотенце возьми в шкафу. Одежда в сундуке. – После чего попросту испарился. Только что он был, и вот уже его нет. Нахмурившись, я встала и пошла в спальню за полотенцем, недоуменно покосившись на пустой угол. Ну и где тут вода? И что за сундук? Пошутил, что ли, Тихон? С него станется!
К счастью, домовой и не думал шутить. Когда я вернулась с полотенцем, на удивление мягким и белоснежным, в углу, на широкой табуретке, стояла деревянная лоханка с водой. Рядом стоял большой сундук, обитый по углам железом: пара метров в ширину, столько же в длину и высотой мне по пояс.
С удовольствием умывшись прохладной водой, я закопалась в сундуке, откинув скрипучую крышку. Вот что странно: когда я в первый раз осматривала дом, никакого сундука и в помине не было. А тут вдруг и сундук объявился, и даже одежда, не говоря уже о лохани с водой.
Одежда действительно была, причем вполне приличная и словно на меня подобранная. Я обнаружила пару сарафанов средней длины, несколько расшитых рубашек со шнуровкой и, к счастью, ни одной ненавистной юбки. Из обуви нашлись легкие сандалии без каблуков.
Решив больше не разгуливать в пижаме, я достала одну рубашку и захлопнула сундук. Он моментально пропал из виду. Я несколько мгновений похлопала ресницами, а затем, обернувшись, увидела, что и лохань с табуреткой тоже пропали. Решив более ничему не удивляться в этом переполненном магией доме, направилась в спальню, чтобы переодеться.
На столе послышалось чавканье: воспользовавшись отсутствием меня и домового, крысолак торопливо поедал вареники, сунув узкую морду в аппетитно пахнущую миску. Кошка молча наблюдала за его действиями и насмешливо щурила глаза, явно соглашаясь с подобными вольностями.
Сменив пижаму на джинсы и рубашку, а тапочки на легкие сандалии, я расчесала волосы найденной в недрах шкафа расческой и взглянула в зеркало. Вновь возникло ощущение, что я просто приехала к бабушке на каникулы, а не попала невесть куда, в неизвестно какое время. Впрочем, никаких волнений по этому поводу я уже не испытывала, воспринимая происходящее как экскурсию. Оставалась непонятной лишь цена за входной билет.
Со слов Мироновны, мне от этого перемещения светили одни только блага: живи, гуляй, обучайся магии, а когда надоест, добро пожаловать обратно в свой мир без каких-либо последствий. Но как любой здравомыслящий человек, я отлично знала, что бесплатный сыр бывает только в мышеловке. Оставалось лишь понять, где здесь находится тот самый сыр, который мне строжайше запрещено трогать, даже несмотря на то, что ни о каких запретах и речи не было. С другой стороны, подозревать, а тем более обвинять в каких-то кознях и каверзах добропорядочную старушку, коей мне показалась Мироновна, очень не хотелось. Более того, было совестно.
Устав копаться в собственных подозрениях, я закрыла шкаф. Обещала же домовому, что выйду из дома, так что настала пора подышать свежим воздухом.
В столовой было пусто. Маруся и крысолак отсутствовали. Видимо, покинули дом привычным маршрутом через раскрытое окно. Взяв со стола еще теплый пирожок, я толкнула входную дверь, вышла на крыльцо и моментально зажмурилась от яркого солнца. Эх, надо было еще очки солнечные у Мироновны попросить!
Приставив ладонь козырьком ко лбу, я с любопытством осмотрелась, поскольку вчера, во время краткого визита пугливого мужичка, мне было как-то не до созерцания местных красот.
Прямо от крыльца вилась, утопая в ярких клумбах, широкая дорожка, засыпанная мелким щебнем, и упиралась в невысокую калитку. От нее в обе стороны тянулась такая же невысокая ограда, вдоль которой выстроились плодовые деревья и цветущий кустарник.
Я скептически хмыкнула.
В моем мире заборы строят в три метра высотой, навешивают сигнализацию и видеонаблюдение, спасаясь таким образом от непрошеных гостей, а тут, пожалуйста, – ограда чуть выше пояса и простая калитка с запором-перекладиной. И никаких тебе проблем!
Хотя, кто знает, вполне возможно, авторитет Мироновны в народе так велик, что ворам, как говорится, шастать не велит. А вдруг вырастит бабушка охальнику рога козлиные за непотребщину?
Хотя с рогами и собственная жена может помочь. Но, может, у них тут с супружеской верностью все в полном порядке и я совершенно зря напраслину возвожу? Так это я не со зла, а скорее по привычке…
Рассмеявшись собственным мыслям, я сбежала со ступенек и пошла вдоль дома.
За домом, как я и думала, обнаружились ровные ряды грядок, а среди этих самых рядов обнаружился и домовой. Подняв над головой тонкие мохнатые ручки, он медленно раскачивался из стороны в сторону и что-то тихо бормотал себе под нос. Глаза его были закрыты, поэтому меня он не видел. Зато я наблюдала за ним с большим интересом.
От того места, где стоял домовой, словно разбегались небольшие волны. Земля явственно поднималась, не тревожа растительность огорода, но лично я не чувствовала никакой вибрации.
Будучи не в силах понять, что, как и, главное, зачем он делает, решила не мешать и тихо отошла к ограде, туда, где заканчивались грядки и начинались густые заросли малины. Вряд ли нанесу какой-нибудь ощутимый урон здешнему хозяйству, если немного полакомлюсь душистой ягодой.
Набрав пригоршню спелой малины, я осмотрелась по сторонам. Справа и слева от нашего огорода расположились многочисленные ровные лоскуты чужой земли с аккуратными рядами грядок, разделенные между собой невысоким частоколом. На некоторых суетились люди, привычно подставляя спины еще не вошедшему в зенит, но уже яркому солнцу. С третьей стороны вдоль всего горизонта расстилался лес – темно-зеленая густая полоса.
