Собравшиеся на Альмарене Валар, не ожидавшие никакого подвоха, не заметили в ярком свете Иллюина надвигавшуюся с севера тень, которую далеко отбрасывал перед собой Мелькор — ибо стал темен, как Ночь Пустоты. Из песен мы знаем, что на пиру во время Весны Арды Тулкас взял в жены Нессу, сестру Ороме, и та танцевала перед Валар на зеленой траве Альмарена.
А когда уставший и довольный Тулкас уснул, Мелькор решил, что час его настал. Он перешел вместе со своим воинством Стены Ночи и объявился на дальнем севере Средиземья, и Валар не подозревали о его приближении.
Мелькор же принялся рыть траншеи и сооружать огромную крепость, нижние ярусы которой уходили глубоко под землю, под сумрачные горы, до которых свет Иллюина доходил тусклым и холодным. Сия твердыня получила название Утумно; и так как Валар до сих пор ничего о ней не знали, источаемое Мелькором зло и пагубное влияние успело просочиться сквозь ее стены и запятнать Весну Арды. Зелень поблекла и сгнила, реки поросли тиной, а берега их покрылись слизью, и образовались смрадные, ядовитые болота — рассадники гнуса и мошкары; леса стали темными и зловещими, навевая своим видом страх; зверье же превратилось в клыкастых и когтистых чудищ, обагривших землю кровью.
И только тогда Валар догадались о том, что Мелькор вновь взялся за старое, и бросились на поиски его укрытия. Но Мелькор, уверенный в прочности стен Утумно и мощи своего воинства, нанес Валар первый удар, подгадав момент, когда те не были готовы к боевым действиям. Первым делом он покусился на свет Иллюина и Ормаля — обрушил поддерживавшие их колонны и разбил светильники, из которых тут же полилось на землю яростное пламя. Дрогнула земля, и моря вышли из берегов; очертания Арды смазались, а равновесие ее вод и суши нарушилось так, что первоначальный замысел Валар никогда уже не был восстановлен в прежнем виде.
В наступившем смятении и тьме Мелькору удалось ускользнуть. Но он был изрядно напуган, ибо над шумом разбушевавшихся морей слышен был голос Манве, подобный реву бури, а земля дрожала под тяжелыми ногами Тулкаса. Однако в Утумно Тулкас уже не мог его достать, и здесь Мелькор на время затаился. Валар не стали пытаться выкурить его оттуда, поскольку все их силы были брошены на то, чтобы обуздать воцарившийся на Земле хаос и попытаться спасти от разрушения то, что еще можно было спасти. Впоследствии же они остерегались применять всю свою мощь в мире, пока им не станет доподлинно известно, где именно Илюватар задумал поселить своих Детей, время прихода которых было по-прежнему неведомо Валар.
Так закончилась Весна Арды. Поселение Валар на острове Альмарен было стерто с лица земли, и у них больше не было какого-то определенного места обитания. Поэтому они покинули Средиземье и отправились к землям Амана — самому западному материку мира, западные берега которого омывало Внешнее Море, по-эльфийски называемое Эккайя. Море это простиралось вокруг всего Царства Арды, и только Валар знали, насколько оно широко; известно лишь, что сразу за Внешним Морем находились Стены Ночи. Восточные же берега Амана граничили с Белегаэр — Великим Западным морем.
И так как Мелькор вернулся в Средиземье, и одержать над ним верх пока не представлялось возможным, Валар решили укрепить свое новое пристанище. Они возвели на побережье Пелори — Аманские горы, самые высокие на Земле, и выше всех вздымалась вершина, на которой Манве установил свой престол. Эльфы называют эту священную гору Таникветилем и Ойолоссе — Извечно Белоснежной; Эллериной — Коронованной Звездами, и еще многими другими именами. На позднем синдарском наречии она называлась Амон Уилос. Со своего дворца на вершине Таникветиля Манве с Вардой видели всю Землю, до самого дальнего Востока.
За грядой Пелори Валар основали свою страну, получившую название Валинор, построили здесь свои дворцы, раскинули сады и возвели башни. На этой защищенной земле Валар собрали огромное количество света и лучшие свои творения, которые им удалось спасти от уничтожения; но все же очень многое пришлось создавать заново.
Так Валинор стал прекраснее Средиземья времен Весны Арды; обитали в этой благословенной стране Бессмертные, и ничто здесь не было подвержено увяданию или порче, ни пятнышка не было на безупречной листве и лепестках цветов, и никакие болезни не грозили местным жителям — ведь даже камни и воды здесь были священны.
Когда было завершено обустройство Валинора и закончена постройка последних чертогов Валар, они возвели на равнине за горами Вальмар — город множества колоколов. За западными его вратами лежал зеленый холм Эзеллохар, иначе называемый Короллайре; на нем лежало благословение самой Яванны. Она долго сидела на его зеленом склоне, исполняя песнь силы, в которой были заложены все ее мысли о произрастающем из земли; Ниенна же размышляла молча, увлажняя холм своими слезами. Остальные Валар собрались послушать песнь Яванны, в молчании рассевшись по своим тронам в Маханаксаре — Кольце Судеб, что располагался близ золотых ворот Вальмара. Яванна Кементари пела свою песнь, а они смотрели и внимали ей.
Прямо на их глазах из вершины холма вырвались из земли два тонких ростка; и в тот же миг мир затих, и не было слышно в нем ни единого звука, кроме пения Яванны. Она пела, и молодые деревца вытягивались все выше, и вскоре зацвели; так пробудились к жизни Два Дерева Валинора. Они стали самыми известными изо всех творений Яванны, и все предания Древних Времен сотканы вокруг них.
Листья одного из деревьев были сверху темно-зелеными, а снизу — серебряными, и с лепестков каждого из его бесчисленных цветков падала роса серебряного света; трепещущая крона дерева отбрасывала к его подножью живую, переливающуюся тень. Отороченные золотой каймой листья второго дерева были подобны листве только-только распустившегося бука. Цветы на его ветвях напоминали сгустки желтого огня, соцветья которых образовывали сияющие рожки, льющие на землю золотой дождь; цветение этого дерева распространяло вокруг тепло и яркий свет.
В Валиноре первое из деревьев называли Тельперион, Сильпион, Нинквелоте и еще множеством других имен; другому же дали имя Лаурелин, Малинальда, или Кулуриен, и воспели в песнях под многими другими.
В течение семи часов одно из деревьев полностью расцветало и увядало вновь, а второе пробуждалось к жизни за час до того, как угасало первое. Поэтому дважды в день, когда оба дерева сияли не в полную свою мощность, а их серебряные с золотыми лучи смешивались, на Валинор опускались мягкие сумерки.
Тельперион был старшим из деревьев, поскольку он первым вырос и зацвел; и тот первый час его белого сияния — серебряную зарю — Валар не включили в отсчет времен. Вместо этого они назвали сей час Исходным, и от него начали считать века своего правления в Валиноре. Так, в шестом часу Первого дня, как и во все последующие исполненные радостью дни вплоть до Затмения Валинора, заканчивал свое цветение Тельперион, а на двенадцатый час — Лаурелин. Посему каждый валарский день в Амане состоял из двенадцати часов и завершался вторым периодом сумерек смешанного света, когда увядала Лаурелин и зацветал Тельперион. Но свет, оброненный деревьями, еще долгое время не угасал — пока не рассеивался в воздухе или не впитывался в землю.
