— Прости, что врываюсь, но, думаю, вам угрожает серьезная опасность.
— Что случилось?
— Деревенские обвиняют вас в той хвори, что поразила деревню. Злоба ослепила их. Если они узнают обо всем остальном…
— О чем это ты? — тут же спросила ее Менестрес, а затем добавила: — Постой… Так ты знаешь, что мы…
— Таких, как вы, у нас называют упырями, — тихо ответила Саша.
— И давно ты догадалась? — спокойно, хотя и с некоторым удивлением спросила Менестрес.
— Почти сразу. Вы лишь делали вид, что ели, бодрствовали больше ночью, чем днем, а когда я заметила клыки и в деревне началась странная болезнь… Тут уж у меня не осталось сомнений.
— Но почему ты тогда не прогнала нас? Это было бы вполне объяснимо.
— Да, вначале у меня были подобные мысли, но вы вовсе не походили на кровожадных монстров. По правде сказать, вы оказались человечнее многих людей. К тому же рядом с вами я не чувствовала себя белой вороной. Но теперь вам небезопасно оставаться здесь. Злоба и суеверие ослепили людей. Уезжайте.
— Но что же будет с тобой?
Саша криво усмехнулась:
— Мне нечего терять.
В этих словах было столько тоски и одиночества! Менестрес, пораженная этим, сказала:
— Нет, так дело не пойдет. Ты любезно приютила нас. Да к тому же не выдала. Мы привязались к тебе и никогда не простим себе, если вот так оставим тебя. Поехали с нами.
— Что?
— Я предлагаю тебе уехать с нами, и не только. — Голос Менестрес стал серьезен. — С первого дня я присматривалась к тебе. Такие, как ты, встречаются редко. В тебе есть воля и сила, которую ты сама еще не до конца осознаешь. И я предлагаю тебе стать одной из нас.
— Одной из вас? — переспросила Саша.
— Да. Стать вампиром. Ты относишься к тем, кому это по плечу. Верь мне, я знаю. Но не спеши, тщательно все обдумай. Я не требую немедленного ответа. Взвесь все плюсы и минусы. Ты будешь вечно молодой, как сейчас.
— Как это?
— Ты больше не состаришься ни на день. Посмотри на меня — я выгляжу не старше двадцати пяти, а ведь мне уже больше пяти с половиной тысяч лет.
— Не… не может быть!
— И тем не менее это так. Думаю, я старейшая из вампиров. Я — королева своего народа. И я предлагаю тебе пойти со мной. Ты станешь сильной. Я научу тебя всему. Ты не останешься без поддержки.
— Но мне придется пить кровь…
— Да, — согласно кивнула Менестрес. — У всего есть как положительные, так и отрицательные стороны. Еще тебе нужно будет опасаться солнечного света первые сто — двести лет. Солнце в это время может даже убить тебя. Еще может убить отсечение головы и огонь, хотя последним убить сложнее. Ты должна знать это, чтобы принять верное решение. Не торопись. Сейчас ответь мне только — поедешь ты с нами? Оставаться здесь опасно. Обезумевшая толпа способна на все.
— Да, я поеду с вами, — твердо ответила Саша.
— Отлично. Тогда нам нужно торопиться.
— Я займусь лошадьми.
Сборы заняли мало времени. Но все равно, когда они закончили, уже начало темнеть.
Саша собрала свои нехитрые пожитки и как раз забирала из кузни оружие, когда увидела приближающуюся толпу с факелами. Они скоро должны были быть здесь. Саша понимала это, поэтому сказала Тихону, который все это время добросовестно помогал ей:
— Тишка, уходи как можно быстрее!
— Нет, я тебя не оставлю! — упрямо ответил он.
— Не глупи! Тебя не должны видеть со мной! Я уезжаю, а тебе здесь еще жить, — резко ответила Саша, но потом, смягчившись, добавила: — Ты стал совсем взрослым! И к тому же отличным кузнецом! Ты сможешь заменить меня. Забирай мою кузню и дом. Я оставляю их тебе. Если они, конечно, уцелеют.
— А как же ты?
— Обо мне не беспокойся. Я сумею за себя постоять, — Саша потрепала его по волосам. — А теперь беги домой. И обещай, что будешь держаться подальше от толпы!
— Хорошо, обещаю.
— Ну, а теперь беги.
Тишка вылез через окно и скрылся. Саша же вышла прямо к толпе. На секунду они застыли лицом к лицу, а потом послышались гневные выкрики:
— Нечистая! Это все из-за тебя и твоих дружков!
— Ты хочешь всех нас уморить!
Толпа ринулась было на Сашу, но та выхватила меч со словами:
— Стоять! Я никому не желаю причинить вреда, но, клянусь, первый, кто подойдет, отведает моего меча!
Толпа остановилась в нерешительности. Но вот кто-то бросил камень в сторону Саши, затем другой, третий… Один из них почти попал в цель. Лоб Саши прорезала длинная царапина. Дальше так стоять было нельзя. Она подскочила к толпе и врезала первому попавшемуся рукоятью меча. Завязалась схватка. Она была одна против всех.
Неизвестно, чем бы все это закончилось, если бы из тьмы не выросла всадница на вороном жеребце. Это была Менестрес. Врезавшись в толпу, она нашла Сашу и, протянув ей руку, сказала:
— Скорее сюда!
Мгновенно среагировав, Саша вскочила на лошадь позади Менестрес, и они вместе умчались в ночь.
Уже потом, когда было далеко за полночь и они, встретившись с Димьеном и Танис, сделали привал посреди леса, Саша решила осмотреть раны, которые получила в этой нелепой схватке.
Рана на лбу саднила, помимо этого по левому боку расплылся синяк, а справа была ножевая рана. Ей повезло: удар пришелся вскользь по ребрам, и рана была не опасна, хотя и довольно сильно кровоточила.
Все это видела и Менестрес. Она сказала:
— Я вижу, тебе здорово досталось.
— А, пустяки, — отмахнулась Саша, промывая на боку и морщась при этом от боли.
— И все же ты пострадала из-за нас. Мы в долгу у тебя. Позволь мне помочь.
Ее тонкие пальцы прикоснулись к ране, но боли Саша не почувствовала. Наоборот, ей стало легче. Рана прямо на глазах стала затягиваться.
— Завтра уже все пройдет, — сказала Менестрес, проделав то же с другими ранами и ссадинами.
— Как это возможно? — удивленно спросила Саша.
— Одна из моих способностей. Такие, как мы, невероятно быстро излечивают себя, а некоторые могут передавать эту способность другим. Это лишь малая часть того, что я могу сделать для тебя.
— Спасибо, — просто ответила Саша.
А на следующий день, вернее вечер, она сказала Менестрес, что принимает и второе ее предложение.
Это произошло недели через две на северо-востоке Германии. В мрачноватом замке с небольшими окнами, как это принято было в то время. Замок принадлежал Менестрес вместе с близлежащими землями.
К тому времени Саша знала практически все о том, что ей предстоит. Менестрес ничего не скрывала от нее.
Близилась полночь. Они с Сашей были одни в сводчатом зале, на полу которого, возле зажженного камина, лежала огромная медвежья шкура. Менестрес в последний раз спросила у нее:
