Я вернулся в усадьбу Тыгына, надо было бы скоординировать свои действия с начальником гестапо. Подошёл к двери апартаментов, где квартировал Бэргэн. За ней раздавались хлопки, стоны и тяжёлое дыхание. Хмм, что-то это мне напоминает. Не хватало только криков «О! Е! Фантастишь!» Раздался последний вопль, потом зверское рычание. Минут через десять дверь распахнулась и из неё вывалилась Хара Кыыс, обвела окрестности невидящими глазами и уползла, опираясь на стенки и придерживая сползающие штаны. Я зашёл. Бэргэн, в распахнутом халате, вешал на стенку камчу. Очень, однако, своеобразная утренняя гимнастика.
Я просветил Бэргэна насчёт своих действий, и предложил объявить награду любому, кто принесёт бляху с серпом и молотом, а ещё лучше — привезёт самого владельца. Герою надо выдавать денег и значок в виде Меча Возмездия. Соответственно первой, второй и третьей степени. О создании призового фонда и наград надо объявлять ежедневно утром в обед и вечером, в местах скопления народа. Так же восхвалять тех людей, которые получат приз. Всех соискателей с пристрастием допрашивать, где, когда и при каких условиях он добыл бляху. Никто же не говорит, что награды должны доставаться легко, можно и пострадать немного.
Потом поговорили про вчерашнее. Конечно же, мои недоброжелатели оказались не совсем дураки. Бить меня подрядились какие-то бичи. Их уже собирались этапировать на заработки в каменоломни. Я упросил Бэргэна отдать мне негодяев для дальнейшего трудового перевоспитания. План у меня хороший, будут добывать в карьере уголь. А я продам его на постоялые дворы.
У Талгата не сложилось ничего, на участок вдовы никто не пришёл. Ну и ладно. Сегодня у нас мероприятие по массовому отлову смутьянов на рынке и караван-сарае, начались приготовления, люди уже выходят на свои позиции.
Тут меня вызвали к воротам. Ко мне пришли мои юные друзья. Взахлёб начали рассказывать, как они, рискуя жизнями, проследили за всеми фигурантами. Свора пацанвы выросла вдвое. М-дя, что ж я с ними буду делать. Пришлось снова беспокоить Бэргэна с известиями о том, что мои поднадзорные бегали по городу, из одного дома в другой. Пусть ходит, их ищет. Попросил его, чтобы до моего прихода всех не умучили, я хотел послушать пленников. «Я за вас свою работу делать не буду», так примерно я рассуждаю, в лучших традициях. Я здесь не для того, чтобы в засадах сидеть и шашкой махать, у меня работа тонкая, интеллектуальная. Советы давать.
Пацанам пришлось дать таньга за смелость и находчивость. А тут служка меня позвал к Тыгыну, решать вопросы. Во-первых, он мне объявил, что город полон негативной энергии, а ему доктор прописал лечение на водах, возле родных аласов. Бэргэн прибыл, теперь он будет заниматься коммунарами, бомжами, наркоманами и алкоголиками. Городскую стражу передают в его распоряжение.
Мне Тыгын предложил домик вдовы Нуолана. Старушка преставилась вчера вечером, наследников нет, так что я могу похоронить её и вселяться. Дом бывшего казначея мне не дал. Сказал, что сильный род, много наследников, будут ещё рядиться, кому он достанется. Хотя, на мой непросвещённый взгляд, при конфискации за злодеяния, подлог и растрату, родственники идут лесом. Про то, что я рылом не вышел, Тыгын деликатно промолчал. Ну и ладно. Не сильно-то и хотелось. Я их того домика конфетку сделаю, а то что он мне хороший дом пожалел — ещё припомню. Я не злопамятный.
Пошёл сразу, в долгий ящик не откладывая, принимать наследство. Но не просто так. Пришлось Ильяса соблазнить неведомым подарком, щедрым угощением и бузой до полного довольствия. Повёлся он на посулы, объяснил мне, что выморочное имущество моё теперь по факту дарения и не нужны никакие бюрократические процедуры. Я попросил его поехать со мной, чтобы он помог организовать все дела по освобождению территории от наследия прежних хозяев. Во дворе я пнул конюха, велел коня мне подать, что как положено. Теперь я настоящий горожанин, у меня недвижимость. Красиво жить не запретишь.
Дом с участком я уже видел, а теперь надо все внимательно осмотреть и принять решение, что выкинуть, что оставить. Повторяется история с деревней. Хотя в городе достаточно посмотреть один участок, а по остальным можно ходить с закрытыми глазами. У всех всё одинаково и освящено традициями. Передний двор, задний двор, дом, сад с беседками или павильоном, конюшня и всё такое. Слуги прежних хозяев встречали нас у ворот, скорбно ждали своей участи — дед и бабка. Я объявил им, что все остаются на местах, пусть подходят ко мне по порядку, представляются, а я объясню, что к чему. И мне объяснят, что здесь что. Ильяс сказал, что управляющий, он же мажордом, он же хранитель амбаров — человек уважаемый в своих кругах. Хотя я не верю, что завхозы не приворовывают. Позже разберёмся. Они занялись похоронами старушки, а я пошёл смотреть на свои владения. И что там смотреть? Владения, как владения. Но, памятуя о коварстве восточных деспотов и их непостоянстве, решил присмотреть возможные пути эвакуации. Если что пойдёт не так. С чего-то в голову пришла сентенция про барский гнев и барскую любовь[2].
Я облазил все возможные закоулки в своём саду, обнаружил один канализационный люк. Вполне понятно, раз в городе есть канализация, значит, и люки должны быть. Круг из плотной древесины, пропитанной каким-то составом, был почти засыпан землёй. Я принапрягся и открыл его. Вполне цивилизованный бетонный колодец с ржавыми лестничными скобами. Закрыл. Пора навестить кузнецов, колокольчики заказать. А то ведь ночью тати какие прокрадутся и ограбят. А могут и зарезать.
Но меня заинтересовали кустарники с яркими красными ягодами, я видел их во многих дворах. Подошёл поближе и вспомнил. Сорвал пару ягод, размял в руках. Ну, конечно же, нет сомнений, это он. Кофе. Теперь ещё табак найти, и можно никуда не спешить. К сожалению, чая я не найду. Только лишь потому, что не знаю, как чайные кусты выглядят в натуре. Помню, что цветочки у них беленькие и больше ничего. Разве только по плодам можно отличить от других растений.
Наконец покойницу увезли на кладбище. Я зашёл в дом, посмотрел, как жили люди. Обычная планировка. Вход с крыльца в зал, типа гостиной. Направо — женская половина, налево — мужская. Вся мебель древняя, но прочная и в хорошем состоянии. Хотя с моей точки зрения, всё это называть мебелью? Низенькие скамеечки, низенькие столики, ни стульев тебе, ни столов человеческих. Японо-азиатская обстановка. Я уже запарился сидеть на коленках и в прочих неудобных позах. Надо вызвать столяра и заказать себе нормальные столы и стулья. В доме — затхлый запах, как это обычно бывает, где живут старики. В общем, требуется генеральная уборка и проветривание. Зашёл в мужскую половину, начал присматриваться, нет ли ещё каких тайников с запасами на чёрный день. В кабинете бывшего чиновника нашлась маленькая кумирня с болванчиком. Интересно, это дух рода или дух этого дома? На всякий случай зажег масляный светильник у подножия истукана. Фитиль сначала бодро загорелся, потом начал чадить и трещать и, наконец, погас. Вот так вот, значит. Прошёл в спальню — лежанка и три сундука. Ключей, конечно же, нет. Покойник мне про ключи ничего не сказал, значит они были у его жены. Прошёлся в женскую половину. Планировка здесь другая, комнатки для многочисленных жен и наложниц, которых у старика уже не было. Нашёл последнее пристанище покойницы. Здесь тоже лежанка и сундучки. Шифоньеров здесь тоже не знают, это неправильно. Начал вытряхивать из сундуков всё парчовые одежды, шёлковые халаты и шаровары. Ключи нашлись во втором сундуке.
