— Это ты сама придумала? — через минуту донесся до художницы голос подростка, — Боюсь, этот зверь не совсем тут уместен. Но если тебе так нравится…
— Ты тоже его видишь?! — обрадовано заорала Карина прямо в ухо Кузе. Оборванец аж на месте подскочил, потряхивая головой, — Говори, какой он, быстрее!
— Какой-какой: серо-желтый, оскаленный и страшный. А ты ненормальная — так орать.
— Прости… — девушка почувствовала, как на глаза наворачиваются счастливые слезы. Однако, теперь становилось совершенно непонятно, почему того, что видят она и Кузя, не замечает Никита?
"Как бы то ни было, теперь меня уже никто не назовет шизофреничкой! И пусть Ник больше не переживает за меня, я сейчас же соберу вещи и уеду!".
— Кузенька, ты правда видишь волка из переплетения листьев, правда?
— Правда. Я не понимаю, что в этом такого?
— Это покажется бредом, но раньше его здесь не было. Он появился несколько дней назад, когда я закончила картину. Сначала это было обычная игра воображения, и волк больше смахивал на собаку. Но через некоторое время он стал проявлятся все отчетливее. Такое ощущение, будто часть краски изменяет оттенок независимо от остального полотна.
— Интересно, — паренек осторожно коснулся очертаний хищника. Карине, неотрывно смотрящей на него вдруг показалось, будто зверь изогнулся, пытаясь укусить мальчишку, но через секунду видение пропало.
— Вот черт, — Кузя отдернул руку, отсасывая кровь из раненого пальца, — Занозу вогнал.
— Наверное, рама не совсем хорошо отполирована, — предположила художница, по-матерински осматривая ранку. Маленькая красная точечка набухла кровавой каплей. Карина с досадой хотела уже побежать за пластырем, но мальчишка беззаботно махнул здоровой рукой, мол, само заживет. И действительно, буквально через несколько минут ранка затянулась гранатовым сгустком, а через час даже пульсация в пальце стихла. Словно громадный зверь поворчал-поворчал, да и уснул у себя в логове.
Она не могла больше идти вперед, ноги словно перестали гнуться в суставах, а голова шла кругом от густого духа прелой листвы. Но этого просто быть не могло: сейчас же весна, весна, а не осень! Однако, как не внушала это девушка себе, пытаясь не обращать внимания на неистовый вой ветра в кронах деревьев, поверить этому она не могла.
— Погоди, стой, Карина! — первым к ней бросился Ник, но художница лишь грубо оттолкнула его от себя. Друг с каким-то свистящим хрипом пролетел над землей несколько метров и затих. Она на мгновение остановилась, не веря своим глазам. Но волчье зрение не может обмануть, выписывая все, до последней жилки в почти кромешной тьме, разбавляемой лишь редкими лучами луны. Почему же здесь ночь? Почему здесь постоянно ночь?
Карина в последний раз с сожалением обернулась на Ника, который даже не пытался подняться. Ей стало совершенно все равно жив ли он или нет. Потому что впереди, сидя на холмике и подняв морду, выл громадный, словно вылитый из золота волчара. И девушка изо всех сил спешила к нему. Ей было тяжело, голые ступни вязли в опавшей листве, цеплялись за руки ветви. Следом за парнем к ней поспешили Зоя, родители, но и их Карина с неумолимостью настоящего хищника расшвыряла в стороны, словно люди были не тяжелее бумажных кукол. Девушка чувствовала, что может сейчас свернуть шею любому, кто попытается помешать ей пройти хотя бы метр вперед. А зверь на холме не переставая, вновь и вновь выводил новый аккорд своей песни.
— Помоги мне! — то ли закричала, то ли просто подумала художница, — Ты должен мне помочь, сделай хоть шаг навстречу!
— Я уже иду, девочка… не бойся, скоро ты сменишь цвет, скоро ты станешь свободной…
Карина так и не поняла, когда проснулась: после того, как волк сделал первый шаг с возвышенности, или когда она уже обессиленная повалилась рядом с едва заметной звериной тропой. Одно было ясно — девушка опять кричала во сне.
— Что? Что опять приснилось? — в тусклом свете ночника отчетливо обрисовались очертания лица Ника. Живого, с целой грудной клеткой, не пробитой ее кулаком. Скорее от облегчения, что парень цел и невредим, чем от страха, девушка расплакалась, едва что-то всхлипывая про себя, — Перестань, все хорошо.
— Никита, помнишь, ты говорил, что у всех фантастов… у них монстры вылезают в этот мир и убивают своих владельцев. Кажется, меня тоже скоро убьют…
— Не говори ерунды! — мрачно буркнул парень, зарываясь носом в волосы подруги и тут же с омерзением отодвинув ее от себя, — От тебя псиной несет.
Одним из признаков наличия мудрости является способность человека вовремя придержать язык за зубами. Однако, на сей раз Никита был настолько ошеломлен своим открытием, что не сдержался, с досадой закусив губу. Кажущиеся почти карими золотистые глаза Карины глянули на него с ужасом, а рука подруги так сжала его ладонь, что едва пальцы не хрустнули.
— Хотя, погоди, — парень вовремя понял, что до художницы дошла еще не вся глубина его последней реплики, и решил как можно скорее смягчить ее последствия, — это не шерсть, это просто дождь. Да, от тебя пахнет сыростью. Конечно, как я мог забыть, что у тебя не зонтик — а просто шедевр упрямства! Ты опять его едва раскрыла, правда?
— Да, — почти на автомате ответила девушка. Ник облегченно вздохнул, хотя самому впору было закатывать истерику. Что же это, в конце концов, происходит? Еще пару часов назад, когда они с подругой желали друг другу спокойной ночи, он мог поклясться, что от нее пахло только шампунем и каким-то приторным мылом. А сейчас парень чувствовал только запах мокрой собачьей шерсти и еще один, совершенно сейчас не уместный. Запах леса, холодного осеннего леса. Он даже попытался ущипнуть себя. Не помогло. От Карины по-прежнему удушливо разило псиной.
— Надо что-то сделать с этим… — задумчиво проговорил парень, старательно делая вид, что полностью поглощен мыслями о зонте, — А лучше, давай завтра новый купим, а?
— Давай, — пожала плечами Карина. Ее до сих пор трясло крупной дрожью, словно девушка стояла на ледяном ветру. Стоило только Никите произнести слово "псина", как сладостная реальность перестала быть столь упоительной. Будто сон не кончился, а сменился на новый. Однако, новая версия друга, чем пахнет художница, была встречена ее разумом на ура.
"Да, — мысленно повторяла про себя Карина, пока парень с жаром описывал, в какие магазины они могут завтра отправиться и что могут купить, — Это всего лишь дождь, так всегда пахнет одежда и волосы, если промокнут. И волки здесь совершенно ни при чем".
4.
Утром она едва разлепила веки, тревожно вглядываясь по сторонам. Солнечные лучи нагло расположились на ее подушке, одеяле и открытых руках, словно она была их собственностью. Однако сон мгновенно убежал, стоило девушке повернуть голову. Спиной к ней, уткнувшись в какую-то книгу сидел Кузьма.
