– Мы давно дружим, Данар, – сказал он. – Я многим тебе обязан. Я это знаю. Но все будет напрасно, если ты по-прежнему станешь преследовать Лисс. Мы потеряем империю и все, ради чего боролись. Ты видел, какой повсюду хаос. Ты знаешь, что я прав.
Никабар ничего не желал слушать.
– Я знаю только, что ты обещал мне. Ты сказал, что как только ты займешь трон, я смогу уничтожить Лисс. Ну, так прошел уже год. Ты нарушишь свое слово? Или снова дашь мне горючего для огнеметов?
– Данар…
– Выбор за тобой, Ренато. Он мрачный, но он есть.
– Данар, Талистан…
– Сожги Талистан! – рявкнул Никабар. – Сожги и взорви! Взорви Драконий Клюв, Дорию и Казархун тоже. Мне на них наплевать. Я живу ради Лисса, Ренато. Я получу его и уничтожу! – Он отдернул руку, которую держал Бьяджио. – И тебе меня не остановить, старый друг!
Это была плохо завуалированная угроза, и она потрясла Бьяджио. Он встал.
– Значит, ты готов выступить против меня? – спросил он, борясь с возмущением. – Присоединишься к тем, кто требует моей головы? Почему бы тебе просто не увести флот в Талистан, Данар? Присоединись к остальным моим врагам!
– Твое слово, – упорствовал Никабар. – Мне надо только, чтобы ты его сдержал.
– Не могу, дурень! – взревел Бьяджио. – Я – император Нара! У меня есть более важные дела, чем твоя мелкая месть. – Он заметался по комнате, бессильно ярясь на глупость Никабара. – Бог свидетель, я не могу воевать с Лиссом. Если мы не остановим Талистан, начнется война, Данар. Война по всему миру. А если ты уплывешь воевать с Лиссом, кто их остановит?
Адмирал пожал плечами.
– Дай мне горючее, – спокойно сказал он, – и я не стану тебе противостоять. Я буду сам вести войну и освобожу твой Кроут. Это я тебе обещаю. Только дай мне горючее.
– А если не дам?
– Тогда я отниму у тебя флот, Ренато. Я буду воевать с лиссцами без огнеметов, а ты станешь еще слабее, чем сейчас. Без флота. – Адмирал ухмыльнулся. – И без армии.
«Шах и мат», – мрачно подумал Бьяджио. Он медленно повернулся к окну, стараясь тянуть время, ища выход из лабиринта интриг. Никабар прав. Армии у него нет. Легионеры не пойдут за ним, потому что он убил их генерала. Он зовется императором, только пока за ним стоит флот Никабара. Без поддержки флота его трон рухнет за один день.
И, тем не менее, Никабар прижал его к стенке, забыв о том, что император – из Рошаннов, а Рошанны повсюду. Бьяджио всю жизнь привык просчитывать варианты. Император вздохнул. Когда-то он любил Никабара как брата.
– Это окончательное решение? – спросил он, не оборачиваясь.
В отражении на оконном стекле он увидел, как Никабар кивнул.
– Да. Не нарушай своего слова, и от меня неприятностей не будет. Прикажи, чтобы лаборатории поставили мне горючее.
– Я не ошибся насчет Талистана, Данар. Гэйл что-то планирует.
– Горючее, Ренато.
– Хорошо, – согласился император. – Я поговорю с Бовейдином. Он прикажет, чтобы лаборатории дали тебе горючего для огнеметов. Ты получишь его к завтрашнему дню.
– Значит, мы сразу же и отплывем, – объявил Никабар, вскакивая с кресла.
– Но ты ведь направишься не на Кроут, правда? – сказал Бьяджио. – Ты планируешь нападение на Лисс.
Никабар побледнел.
– Откуда ты знаешь?
– Ах, полно тебе, Данар. У меня по-прежнему остались источники. – Бьяджио потер руки. – Ну что ж, это звучит многообещающе. На сам Лисс! Да, ты в себе, похоже, не сомневаешься!
– На этот раз я смогу их разбить, Ренато, – пророкотал Никабар. – Как только я соберу необходимые сведения, разведаю их слабые места…
– Да-да. Я уверен, что ты прав, Данар. Ну, удачи тебе. Но держи со мной связь, ладно?
– Не надо иронии, Ренато. На этот раз я прав. Я их сломаю.
«Ты говоришь это уже много лет», – подумал Бьяджио.
– Ну, конечно же, ты их побьешь, – ответил он вслух. – Желаю тебе удачи. И ты тоже пожелаешь мне удачи, правда, Данар? Я хочу сказать – когда всадники Талистана ворвутся в Черный Город и все народы Нара начнут требовать моей шкуры, со мной будут твои добрые пожелания, правда?
Двое бывших друзей смотрели друг на друга в напряженном молчании. А потом адмирал Никабар попятился, качая головой. Бьяджио захотелось остановить своего старого товарища, но было уже поздно, а у Бьяджио не было желания извиняться. Никабар не стал закрывать за собой дверей. Он гневно зашагал по коридору, и двое его матросов пристроились следом. Сообразительный Малтрак закрыл дверь, догадавшись, что его господину захочется побыть одному.
– Будь все проклято! – простонал Бьяджио.
Он подошел к креслу, в котором сидел Никабар, и рухнул в него, измученный и раздраженный. Все его усилия оказались тщетными. Никабар одержим Лиссом, и никогда не откажется от этой войны. Никабару нет дела до того, что Тэссис Гэйл и его приспешник Лет строят козни против трона, его не волнует, что тираны вроде Ангориса убивают тысячи людей. Ему нужен Лисс. Бьяджио засмеялся. Когда-то он сам обменял свою человечность на власть. Именно так действует на людей снадобье.
– Малтрак! – неожиданно крикнул Бьяджио. – Иди сюда! В следующую секунду дверь кабинета открылась, и в ней показалась смуглая голова Малтрака.
– Да, господин? – осведомился он. – У вас все в порядке?
– Вызови ко мне капитана Касрина, Малтрак. Узнай, где он, и приведи его.
Малтрак был удивлен.
– Касрина?
– С корабля «Владыка ужаса». Он в гавани к северу от столицы. Я хочу его видеть. И мне надо, чтобы об этом никто не узнал, понятно? Это – тайное поручение, Малтрак.
Малтрак ухмыльнулся. Ему особенно хорошо удавались тайные поручения.
– Понял, господин. Я его найду.
– Поспеши, – приказал Бьяджио. – И закрой дверь.
Низенький Рошанн закрыл императора в кабинете. Бьяджио слышно было, как за дверью он тихо заговорил с братом. Малтрак быстро найдет Касрина и привезет его в Черный Город. А у Донхедриса есть свое поручение. По словам Дакеля, корабль Элрада Лета видели вблизи от города.
Император глубоко вздохнул. Он подумал о Никабаре и обо всех приятных минутах, которые их объединяли. Однако все это было в прошлом. Год назад, когда Бьяджио пользовался снадобьем, убийства давались ему легко. Он никогда не испытывал волнения или страха, никогда не раскаивался в своих приказах, какими кровавыми ни были результаты. Отказ от наркотика изменил это – и порой Бьяджио тосковал по своей былой жестокости.
– Прости меня, мой друг, – прошептал он. – Мне будет тебя не хватать.
Алазариан смотрел на столицу Нара. Он никогда еще не бывал на такой высоте – выше не залетали даже птицы, – и он был зачарован. Это был его собственный балкон, часть отведенных ему покоев. Башня Правды ослепляла. Алазариан увидел ее с холмов, окружавших город: под солнцем она сверкала бронзовыми и оранжевыми бликами. Башня, увенчанная спиральным шпилем и усыпанная балконами, уходила вверх, словно игла, пронзающая дымное небо. Алазариану, который никогда прежде городов не видел, это показалось сном.
