— Хитрость, — объяснил Шан Кэну за ужином на четвёртый вечер, — в том, чтобы поймать её тогда, когда она не ожидает погони. Она ищет засаду рядом с Данкруаном, или у границы. Она будет готова. Но на пути между двумя этими точками? Они решат, что они в достаточной безопасности. Они расслабятся. Тогда-то я её и заберу. У меня есть амулеты, чтобы её отвлечь, если ты можешь удержать Браяра и Даджу. Мои люди могут управиться со слугами и солдатами.
— Конечно, — с невозмутимым выражением лица ответил Кэн.
В свете костра его лицо было похоже на маску.
— Я ведь правда явился подготовленным.
— Они могут и не оказаться такой уж трудностью.
Шан отрезал от колбасы несколько кусков, и ел их прямо с ножа.
— Магия растений и металла — они ведь не особо полезны в бою, так ведь? И мы говорим о магах-детях, в общем-то. Они молоды для своих медальонов.
Его глаза озорно блеснули.
— Это тебя, наверное бесит — знать, что они получили медальоны раньше тебя. Возможно, Сэндри купила им медальоны, чтобы они чувствовали, что достигли чего-то.
Кэн поднял свои брови:
— Если ты ищешь со мной драки — перестань. Беспокойся о своих собственных проблемах, — протянул он. — Даже после того, как она подпишет контракт и скрепит его своей кровью, она может оказаться трудной в обращении. Ты не можешь всё время держать её под заклинаниями. Как думаешь, что случится, когда ты позволишь заклинаниям истечь? Жена много чего может сделать с мужем, не убивая его — и жёны-маги известны своей изобретательностью.
Шан откинулся назад, опираясь на локти:
— Я не беспокоюсь. Ты не видел её со мной, Кэн. Она была у меня в руках. Она бы сказала «да» на моё предложение, если бы какой-то проклятый, лезущий не в свои дела сплетник не сказал ей, что я был любовником Берэнин. Я могу снова завоевать Сэндри. Как только она осознает, что она всегда именно этого и хотела, я думаю, она будет очень рада сделать наш дом вторым в империи. Я позабочусь, чтобы она была счастлива. В конце концов, это и в моих интересах тоже.
Кэн поднял свои брови:
— Я и понятия не имел, что ты такой амбициозный. Или глупый. Её Имперское Величество не позволит тебе так легко уйти, знаешь ли. Ты попадёшь в опалу. Её злопамятство не имеет дна…
Шан улыбнулся:
— Но её карманы — имеют. Она не может себе позволить долго держать нас с Сэндри в опале — если собирается продолжать ссориться с императором Янджинга. Я планирую провести своё изгнание за созданием союзов в Дворянской Ассамблее и Сообществе Магов. Там мне Берэнин уже помогла, арестовав дядю Фина. Как только на нашей стороне окажется достаточно рассерженных на Её Имперское Величество людей, ей придётся признать нас. Меня.
Кэн потёр себе нос:
— Она практична, это правда. Кто знает? Возможно, ты и прав. Так, но где же, говоришь, это идеальное место для похищения, которое ты собираешься использовать? Ты сказал, что это всего лишь в двух днях езды.
— Оно идеально, — сказал Шан, вытаскивая из лежавшей рядом с ним перемётной сумы карту. — Постоялый двор Кэ́ньён[8]. Основной постоялый двор на тракте, Бле́ндроуд[9], будет переполнен. В это время года в той деревне проходит конная ярмарка. Кузина моей няни, заправляющая в Блендроуде, обязательно скажет Клэйхэйм Сэндрилин, что для её нежной натуры лучше подойдёт Кэньён.
Он развернул карту, и указал на оба места.
— И Кэньён уже полностью готов в качестве ловушки для моей прекрасной птички и её маленькой стайки. С твоими заклинаниями, и заклинаниями моих друзей-магов, которые помогут мне сбежать, меня с Сэндри уже и след простынет к тому времени, как Даджа и Браяр смогут нас выследить. Моя мать приготовила место, где я могу удерживать Сэндри до тех пор, пока она не подпишет контракт и не выйдет за меня замуж.
— Похоже, ты всё продумал, — пробормотал Кэн.
— Я начал планировать с тех пор, как узнал, что я ей нравлюсь, — ответил Шан. — Я бы предпочёл, чтобы она приняла моё предложение, но… женщины.
Он пожал плечами:
— Она изменит своё мнение.
* * *Шан, Кэн и их спутники достигли Кэньёна задолго до отряда Сэндри. Проверив своё провидческое зеркало, Кэн убедился, что её понадобится ещё пять дней, чтобы доехать до них, двигаясь медленнее по главному тракту. Вооружённый этой новостью, Шан посетил своих союзников на постоялом дворе Блендроуд, где уже вовсю шли приготовления к конной ярмарке, и закончил договариваться с владельцами Кэньёна.
Кэн обнаружил, что потраченные на всё это деньги были одним из подарков Шану от Берэнин. «Он действительно бесстыден», — подумал Кэн, наблюдая за тем, как вернувшийся Шан тренируется со своими стражниками. «Хотел бы я поделиться этой шуткой с Ишей». Думая о намерениях Шана относительно Дворянской Ассамблеи и Сообщества Магов, он задумался: «А не следует ли мне устроить Шану неудачное похищение? Сэндри — милая девушка, и мне она по душе. Нет, надо довести дело до конца. Если Шан потерпит неудачу, Берэнин со временем может его и простить. Если же добьётся успеха, то она его не простит никогда, не смотря на то, что сама хотела удержать Сэндри в Наморне».
«С Браяром и Даджей справиться легко. Растительные маги и маги-кузнецы в целом ограничены прямой работой. Самым трудным будет связать их. После этого мне только нужно их удерживать, пока отряд похитителей не удалится на безопасное расстояние. А с Сэндри разбираться будет Шан».
Обдумав свои собственные планы сражения, Кэн расслабился, прогуливаясь по ущелью, через которое Шан планировал сбежать, охлаждая ноги в речке у Кэньёна, и собирая растения в окружавшем постоялый двор лесу. Он также не забывал регулярно проверять своё провидческое зеркало на предмет продвижения Леди Сэндрилин.
* * *Доклады шпионов достигли Берэнин за два дня до того, как Сэндри и её спутники достигли перекрёстка Блендроуд. Императрица дважды перечитала отчёты, и щёки её всё больше краснели от ярости. Наконец она врезала по столу кольцом с гематитом, которое никогда не снимала. Это должно было вызвать к ней Ишабал настолько быстро, насколько та могла бежать.
Берэнин не тратила время на приличия, когда прибыла её главный маг. Вместо этого она метнула отчёты Ише в голову.
— Оба! — рявкнула она, отталкивая свой стул от стола. — Оба этих самонадеянных щенка! Врохэйн свидетель, они за это заплатят! За неповиновение, и за то, что считали меня настолько глупой — и потерявшей голову! — чтобы позволить им сделать это безнаказанно!
Ишабал притворилась, что читает отчёты. Их копии уже достигли её тем утром.
— Вам нравятся гордые, пылкие молодые люди, — осторожно произнесла она, наблюдая за императрицей, когда та встала и начала ходить взад-вперёд. — Такие люди делают что захотят, всегда полагая, что есть способ всё исправить.
Вопреки своему видимому спокойствию, она тоже кипела. Кэн ей солгал. Это ей не нравилось. Она подождала, пока императрица посмотрит в её сторону, и пожала плечами:
— Они вполне могут достичь успеха. Они умны и талантливы. Золото Леди Сэндрилин останется в Наморне. Они даже могли быть достаточно глупы, чтобы посчитать, что вы поступите по своему обыкновению — практично. Что вы удовлетворитесь решением более дорогостоящей проблемы — потерю дохода Сэндрилин в пользу Эмелана.
— Я не позволю сделать меня посмешищем, — сказала Берэнин. — Ни им, ни этой девчонке. Весь мир скажет, что эта девка схапала моего любовника, а мой бывший любовник им помогал! Довольно. Этим летом я была слишком мягкой. И ты видишь, куда меня завела моя щедрость. Высылай приказы моим слугам и солдатам, тем, кому мы безоговорочно доверяем. Мы с тобой едем на юг, сегодня же. Двору пусть скажут, что я направляюсь в охотничий дом в Ка́ракати, чтобы расслабиться. О моих истинных намерениях не должен знать никто. Я хочу, чтобы все почувствовали тяжесть моей руки. Даже если нам придётся поднять магическую границу, чтобы их остановить, я удержу всех трёх этих молодых людей в Наморне. Першан и Кэнайл вспомнят, кто именно правит этой империей.
Иша сделала реверанс:
— Хорошо, Ваше Имперское Величество.
— Приставь стражу к Трисане, — отрезала Берэнин. — Пусть она будет под наблюдением. Приведи в готовность лучших своих людей. Она не должна покинуть Данкруан, если её состояние это позволит.
* * *В тот же день Трис встала с кровати. У неё всё ныло с ног до головы, и в ванну она смогла забраться только с посторонней помощью, но она могла ходить. В тот день она упорно заставила себя обойти свою комнату кругом два раза, на следующий — пять раз. Лекари приказали ей не испытывать лечение на прочность, игнорируя её гневные взгляды. На третье утро, стоя на лестничном пролёте она задумчиво созерцала ступени, которые вели к следующему пролёту внизу, когда к ней подошла Элага.
