как в момент между молнией и громом, и Робин понятия не имела, что происходит и что будет дальше, только чувствовала, что все это очень странно и страшно, как будто ты стоишь на краю ветреного, грохочущего обрыва.
Внезапно Рами встал. «Там проблемы».
На другом конце площадки Летти и Виктория стояли спиной к стене, окруженные со всех сторон стаей разглядывающих их мальчишек. Среди них были Пенденнис и Вулкомб. Виктория обнимала себя руками за грудь, а Летти что-то быстро говорила, но они не могли разобрать.
«Лучше посмотрим», — сказал Рэми.
Хорошо. Робин последовал за ним сквозь толпу.
Это не смешно, — прорычала Летти. Ее щеки покраснели от ярости. Она подняла оба кулака вверх, как боксер; они дрожали, когда она говорила. «Мы не шоу-герлз, вы не можете просто...»
«Но нам так любопытно», — сказал Пенденнис, тягучий и пьяный. «Они действительно разного цвета? Мы бы хотели посмотреть — вы носите такие откровенные наряды, что это будоражит воображение...
Он протянул руку к ее плечу. Летти отдернула руку и со всего размаху ударила его по лицу. Пенденнис отшатнулся. Его лицо преобразилось, на нем появилась звериная ярость. Он сделал шаг к Летти, и на мгновение показалось, что он действительно может ударить ее в ответ. Летти вздрогнула.
Робин бросился между ними. Уходите», — сказал он Виктории и Летти. Они бросились к Рами, который взял их за руки и потянул к задним воротам.
Пенденнис повернулся к Робину.
Робин не знал, что произойдет дальше. Пенденнис был выше, немного тяжелее и, вероятно, сильнее, но он покачивался на ногах, его взгляд был расфокусирован. Если это перерастет в драку, то она будет неуклюжей и недостойной. Никто не будет серьезно ранен. Он мог бы даже повалить Пенденниса на землю и удрать, пока Пенденнис не опомнился. Но в колледже действовали строгие правила, запрещающие драки, свидетелей было довольно много, и Робин не хотел знать, как он выступит против слов Пенденниса перед дисциплинарным комитетом.
«Мы можем подраться», — вздохнул Робин. Если ты этого хочешь. Но у тебя в руках стакан мадеры, и неужели ты хочешь провести ночь с красным пятном по всему телу?
Глаза Пенденниса опустились на бокал, потом снова на Робина.
«Чинк», — сказал он очень противным голосом. Ты просто переодетый китаец, ты знаешь это, Свифт?
Кулаки Робина сжались. И ты собираешься позволить чинку испортить тебе бал?
Пенденнис усмехнулся, но было ясно, что опасность миновала. Пока Робин боролся со своей гордостью, пока говорил себе, что это были всего лишь слова, которые Пенденнис бросил в его сторону, слова, которые ничего не значили, он мог просто повернуться и последовать за Рами, Викторией и Летти из колледжа невредимым.
Снаружи прохладный ночной ветерок был приятным облегчением для их покрасневших, перегретых лиц.
«Что случилось?» спросила Робин. «Что они говорили?»
«Ничего,» сказала Виктория. Она сильно дрожала; Робин снял с себя куртку и накинул ей на плечи.
«Это не пустяк», — огрызнулась Летти. Этот ублюдок Торнхилл начал говорить о разных цветах наших... наших... ну, знаешь, по биологическим причинам, а потом Пенденнис решил, что мы должны показать им...
Неважно, — сказала Виктория. Давай просто пройдемся.
«Я убью его», — поклялся Робин. «Я вернусь. Я убью его...
Пожалуйста, не надо. Виктори схватила его за руку. «Не усугубляй ситуацию, пожалуйста».
Это твоя вина, — сказал Рами Летти.
Моя? Как...
Никто из нас не хотел идти. Виктория сказала тебе, что это плохо кончится, и все равно ты заставила нас прийти сюда...
Вынудила? Летти резко рассмеялась. Вы, кажется, неплохо проводили время, с вашими шоколадными конфетами и трюфелями...
«Да, пока Пенденнис и его подручные не попытались посягнуть на нашу Викторию...»
«Они и на меня покушались, знаете ли.» Это был странный аргумент, и Робин не знал, почему Летти вообще его выдвинула, но она сказала это с яростью. Ее голос поднялся на несколько октав. «Это было не только потому, что она...»
Стоп! крикнула Виктуар. Слезы текли по ее лицу. «Прекрати, никто не виноват, мы просто... Я должна была знать лучше. Мы не должны были приходить.
«Мне жаль,» сказала Летти очень тоненьким голосом. Виктория, милая, я не...
«Все в порядке.» Виктори покачала головой. «Нет причин, почему ты... неважно.» Она тяжело вздохнула. «Давай просто уйдем отсюда, пожалуйста? Я хочу домой.
«Домой?» Рами остановился. «Что значит домой? Это ночь для празднования».
«Ты с ума сошел? Я иду спать. Виктория ковырялась в юбке своего платья, теперь грязного, в самом низу. «И я выберусь из этого, я избавлюсь от этих дурацких рукавов...»
«Нет, не избавишься.» Рами легонько подтолкнул ее в сторону Хай-стрит. Ты нарядилась для бала. Ты заслуживаешь бала. Так давай устроим его».
По плану Рами они должны были провести ночь на крыше Бабеля — вчетвером, с корзинкой сладостей (на кухне было очень легко украсть, если вы выглядели как персонал) и телескопом под ясным ночным небом.* Но когда они свернули за угол на Зеленую, то увидели свет и движущиеся силуэты в окнах первого этажа. Там кто-то был.
Летти начала было говорить, но Рами легко вскочил на ступеньки и толкнул дверь.
В вестибюле, заполненном студентами и аспирантами, горели гирлянды. Робин узнала среди них Кэти О'Нелл, Вимала Сринивасана и Илзе Деджиму. Кто-то танцевал, кто-то болтал с бокалами в руках, а кто-то стоял, склонив голову над рабочими столами, притащенными с восьмого этажа, и пристально смотрел, как аспирант вытравливает гравировку на серебряном слитке. Что-то загудело, и комната наполнилась ароматом роз. Все зааплодировали.
Наконец кто-то заметил их. «Третьекурсники!» крикнул Вимал, махая им рукой. «Почему вы так долго?
Мы были в колледже, — сказал Рами. Мы не знали, что здесь будет частная вечеринка».
Вы должны были пригласить их», — сказала темноволосая немецкая девушка, которую, по мнению Робина, звали Минна. Она пританцовывала на месте, пока говорила, и ее голова сильно покачивалась влево. «Как жестоко с вашей стороны, что вы отпустили их на это ужасное шоу».
«Человек не может оценить рай, пока не познает ад», — сказал Вимал. «Откровения. Или Марка. Или что-то в этом роде».
«Этого нет в Библии», — сказала Минна.
«Ну, — пренебрежительно сказал Вимал, — я не знаю».
«Это было жестоко с твоей стороны, — сказала Летти.
Поторопись, — позвал Вимал через плечо. Дайте девушке вина.
Стаканы были переданы по кругу; портвейн был налит. Вскоре Робин был очень приятно пьян, голова гудела, конечности плавали. Он прислонился к полкам, слегка запыхавшись
