их глазах, как тогда в поле после костра. Когда её костлявые пальцы сомкнулись на шее Друма, который мог лишь беспомощно шептать чьё-то имя. И я почти это переступала черту, но затем наталкивалась на размытый силуэт Николая. Его голубые глаза, которые были ярче всех в комнате, я видела слишком хорошо. Так же, как и засевший в его взгляде давний страх. Страх, который преследовал его по сей день. Тогда я смотрела только в его серьёзные глаза, которые удерживали меня от разрушения. Смотрела и вспоминала один и тот же разговор…
— Пожалуйста, ничего не говори, — взмолилась я, когда остановилась возле кареты, в которой мы должны были поехать. Мои руки уже который раз натирали голую кожу в каждом месте, которое не было скрыто этим… платьем. А таких было много. Настолько, что я мысленно ругала себя за торопливость, из-за которой даже не позаботилась о накидке.
Николай стаял рядом, молча изучая взглядом моё платье. Жутко неудобное и холодное. Мало того, что мне всё время приходилось оттягивать юбку, так ещё и воздух леденел в лёгких, когда ветер щекотал рёбра.
— Я и не собирался, — сказал он, последний раз хмуро оглядев мой наряд. Прежде чем он поспешно отвернулся, я заметила в его взгляде то что заставило меня поражённо замереть. Он испытывал… отвращение?
— Неужели настолько плохо? — чуть ли не плача спросила я и оглядела себя. Ну да, рёбра ярко прослеживались под кожей, да и руки смотрелись как вилы. Вырезы на платье были до того огромны, что даже оголяли часть груди, которую я безуспешно прикрывала руками. Но платье было явно дорогим и качественным, что могло скрашивать мои угловатость и выпирающие кости.
— Нет, просто твоя повседневная одежда мне нравится больше, — ответил Гриил…
…Всё моё естество погрузилось в это чувство, смешанное с эйфорией. Я танцевала, позволяла себя трогать. В какой-то момент рядом оказались Саша и явно подвыпившая Рузанна. Втроём мы разговаривали с компанией мужчин, которые обводили наши тела сальными взглядами. Я погрязала в их уязвимости и незнании с кем они столкнулись. Рузанна громко смеялась над шутками, размахивая руками, отчего я тесно прижалась с Саше. Девушка лишь радушно обхватила мои плечи, немного смущённо улыбаясь на вопрос о цене от какого-то мужчины. Я легко поддерживала беседу, хотя и не слышала собственных слов. Очнулась только тогда, когда упитанное лицо румяного мужчины сменилось ровными чертами Николая, который сжимал мой затылок и заставлял смотреть на себя.
— Ну же, Красавица, повеселились и хватит, — твердел он виноватым голосом.
Я медленно заморгала, приходя в себя. Места, где меня трогали другие мужчины, начали жечь. Волосы непослушными прядями спадали на лицо, потому что грубые пальцы некоторых гостей глубоко зарывались в них.
— Прости, мне так жаль, — искренне, но торопливо твердил Гриил, обхватывая мои щёки. — Не думал, что тебя так занесёт. Прости меня, Красавица.
— Я… — прочистила я горло. — Я что-то… неужели я с кем-то… — перепугано спрашивала я.
— Нет, конечно, нет, — уверял меня Николай, отстраняясь и выглядя до нельзя пристыженным. — Я всё время был рядом, но твой дар оказался куда мощнее, чем я думал. Прости.
— За что ты извиняешься?.. — не понимала я. Мои виски звенели, а перед глазами мелькали картинки, как я флиртовала с каждым попавшимся в зале. Чёрт возьми, какой позор… — Какой ужас… — я закрыла лицо руками, а потом резко снова подняла. — Где все? Где Мика? Саша? С ними всё в порядке?
— Поэтому я тебя и выловил, — наконец отошёл Николай, стягивая с себя пиджак. — Рузанна почувствовала того Миба и сразу же пошла в атаку.
— Что значит «пошла в атаку»? — дрожа от резко наступившего холода, спросила я. Николай закончил стягивать пиджак и накинул мне его на плечи. Сил отказываться ради приличия у меня не было, поэтому я сразу же просунула руки в тонкие рукава, выдыхая тихое «спасибо». — Дурацкий дар Вестника смерти, даже в тёплую погоду не даёт покоя… — пробурчала я сама себе.
— То и значит, — Николай пошёл в сторону какой-то двери, и только сейчас я заметила, что зал с винтовыми золотыми лестницами и красной плиткой сменился на коридор, завешанный вишнёвыми занавесями. Его освещала одна лампа, свеча в которой уже норовила потухнуть. Мы с Николаем стояли на сужающемся пяточке света, из которого бархатные стены уходили в даль жуткой тёмной нишей. — Она явно перебрала с алкоголем, поэтому не стала тратить время на обхаживание. Но это и к лучшему, потому что Миб оказался тоже не из робких…
На этих словах Николай открыл деревянную дверь в конце коридора, которая вела в комнату со старым камином и облезлой серой шпаклёвкой. На высоком стуле с треснутой ножкой Саша и Мика удерживали мужчину лет тридцати в ярко жёлтом пиджаке на голое тело и чёрных штанах. Интересный выбор…
Аггниец зажимал ему рот рукой, а Саша крепко удерживала сзади. Рузанна возвышалась над длинноволосым парнем, затягивая ремень с серебряными звёздочками вокруг его горла.
Когда мы вошли в комнату, вся картина из брыкающегося мужчины и державших его Полумесяцев замерла, глядя на нас. Шарлотта развернулась к нам лицом, держа в руках какие-то бумажки, а на её голове, каким-то образом, оказалась ковбойская шляпа. Она весело посмотрела на меня, не скрывая усмешки, когда заговорила:
— А вот и звезда нашего вечера! Строила из себя скромницу, а сама оказалась по хлеще самого опытного ириса!
— Лучше продолжай перебирать бумажки, — ответил вместо меня Николай, потому что я чувствовала, что залью поджелудочной желчью весь пол, если открою рот. — Этим ведь и обязаны заниматься старшие дети высших семей?
Принцесса лишь шире улыбнулась и продолжила рассматривать помятые и местами мокрые бумажки. Я бессильно облокотилась о косяк, накрывая голову руками. Николай по-прежнему стоял рядом со мной, позволив опереться на него другой стороной. Каждая клеточка в теле отдавала острой болью, а живот скручивало голодным и тошнотворным спазмом. В звенящую голову закралась мысль, что стоило бы поесть, но только от неё рвота подкатила к горлу. Я сильнее закуталась в пиджак, пытаясь совладать с дрожью.
Тем не менее, не смотря на откровенно паршивое состояние, мой разум был ясным. Мысли не кружились роем в голове, забивая её. А глаза хоть и приходилось щурить от боли на печати, но видела я всё чётко, а каждое сказанное слово воспринималось в разы ярче.
Не прошло и минуты, как Миб снова начал яростно вырываться и даже умудрился укусить Мику, от чего Аггниец грубо выругался. Рузанна сильнее затянула ремень, угрожая голыми руками оторвать мужчине голову, если
