Глава 9
– Ваше принцевство не соизволит прогневаться, если я у него немножко подавлю мягкое кресло? – Илона устало откинулась на спинку упомянутого предмета мебели и прикрыла глаза. – Здесь меня точно не достанут. Хотя бы полчасика. Все последние отчеты я сбросила тебе в систему, смотри сам, если хочешь, а комментировать я сегодня не в силах.
Больно смотреть на изможденное, заострившееся лицо девушки, давно забывшее, что такое косметика, макияж, массаж, солярий, маски… Правда, и возраст еще не такой, чтобы это стало повседневной необходимостью, но в таком состоянии, кажется, только дополнительные средства могли бы обеспечить хоть какую-то «свежесть».
– Отчеты я получил, просмотрел и по-прежнему не понял, зачем ты мне их шлешь?
– Чтобы ты, самая зеленая лягушка в нашем болоте, был в курсе, кто и как квакает, хватает ли мух и каков урожай камыша.
– И что насчет камыша?
– Ка-ах-акого камыша? – раззевалась Илона.
– О-о-о, госпожа генерал-губернатор, да вам баиньки срочно надо, а не разговоры с царевичами-лягушками разводить.
– Насчет камыша докладываю. Если бы не запасы с транспортов, которые по твоему приказу доставили на борт, мы были бы в глубокой заднице и не имели бы даже фонарика, чтобы разогнать мрак и ужас места пребывания.
– А то ж, – гордо ответствовал я, довольный своей прозорливостью.
– Те запасы, что были на складах перед отлетом, ты уже знаешь, полное дерьмо, хоть и свежее. Нельзя сказать, что сплошная просрочка, но собачьи консервы по сравнению с предполагаемым пайком – царский деликатес. Это сколько ума и фантазии надо было вложить, чтобы, с одной стороны, реальный состав продуктов стопроцентно отражал заявленный, а вкус получился, как у сгоревшего пластика под соусом из канализационной жидкости. Главное, что все безобразие было прикрыто вполне качественными продуктами, которых хватило до встречи с транспортами. Ну ладно. Голодных бунтов мы избежали. Одежных – тоже… Может, все-таки выбросим то рубище, которое нам подсунули?
– Пока не надо. Есть не просит, и ладно. Запас для экстремальных ситуаций не помешает. Комбезы, хоть и нелепы с точки зрения дизайна и сшиты из упаковочного материала, но если нечем прикрыть задницу – вполне сгодятся. Не нам – так кому другому.
– А кому это другому? – хитро посмотрела на меня Илона.
Нет, девушка. Не созрел я еще для таких решений, к которым вы меня ненавязчиво подталкиваете. Во всяком случае, пока. А дальше видно будет.
Мне нравилось разговаривать с Илоной, особенно после того, как она полностью поверила, что ее полномочия и должность – отнюдь не ширма и она реально правит нашей крепостью-городом. Поначалу даже каждый приказ подсовывала мне, с напряжением ожидая реакции – не начну ли ее строить? Я демонстративно, не читая, отпихивал документы и спрашивал:
– Есть вопросы, которые только я могу разрешить?
– Нет, но…
– Значит, и мне не надо забивать голову всякой мелочовкой.
– Перевод главы района в техники – для вас мелочовка?!
– Если вы с доном Томасом уверены, что это правильно, то почему я должен считать иначе? Или у нас сохранилось такое понятие, как номенклатурный круг, и высших чиновников можно переводить только на равный по рангу пост?
– Но так в империи не делается. Кадровые перестановки, когда тот, кто был никем, становится всем, а тот, кто кем-то был, падает почти на самое дно социальной лестницы… Недовольства сильных мира сего не избежать.
– Вы ведь просчитали последствия? Просчитали. Реакцию города спрогнозировали? Спрогнозировали. Выгод мы от этого получаем, я так понимаю, гораздо больше, чем при существующем статус-кво? И что нам недовольство отдельных некомпетентных чинуш? Их мохнатые лапы остались в империи и никак на нас с вами повлиять не могут, а если вы, Илона, беспокоитесь, что я боюсь будущих столкновений с их покровителями, то не берите в голову. Сначала нам всем надо выжить, а потом уже будем думать, как надавать по этим лапам, да побольнее.
Потом приказы поступать перестали, но приходили еженедельные пространные отчеты, которые я, не читая, отправлял обратно. Такое положение сохранялось полтора месяца, пока Илоне и сформировавшейся вокруг нее команде не надоело. Девушка отчеты слать не перестала, но сократила их существенно – только самое главное. Она стала лично приносить цифровые отчеты и в общих чертах комментировать ситуацию. По ее мнению, верховное начальство, даже не вмешиваясь в управление, обязано знать положение дел. В общем и целом она была права, но и мне очень уж неохота было тратить свое драгоценное время на то, в чем я все равно слабо разбираюсь.
Тем не менее совсем уж бездельничать тоже невозможно. Правда, вся моя работа как верховного свелась прежде всего к одобрению предстоящих финансовых трат – из моего кармана как-никак – и к рассмотрению апелляций недовольных кадровыми решениями.
Это было наиболее скучным действием, к тому же отвлекающим меня от основного занятия, то есть разбора узора Лантиссы. Надо было сидеть болваном в кресле, в присутствии охраны и секретаря, доньи Марины, подобранной мне Илоной и доном Томасом, принимать в письменном виде и выслушивать на словах жалобы бывших важных персон, с серьезным видом кивать, обещать разобраться и, как правило, выбрасывать в утилизатор жалобу сразу после ухода ее подателя. Бывало, просители опускались до истерик и угроз, тогда мне приходилось закатывать контристерику, матерно орать, давить авторитетом папы-императора и собственным статусом наследника престола. Некоторых особо злобных посетителей охрана за шиворот пинками выбрасывала из апартаментов прямо в гостевом комбинезоне.
Обычно я не вмешивался в решения штаба губернатора, но в некоторых редких случаях, когда мне казалось, что соискатель моего сочувствия может быть полезен на более высокой должности, но в другой сфере деятельности, нежели ему было предложено, я даже просил штаб рассмотреть возможность перевода. Иногда эти нахалы даже находили возможность удовлетворить мою просьбу, поддерживая в определенных кругах мнение, что главный все-таки принц и никакая любовница со своей шайкой-лейкой отнюдь не захватывала власть в свои ручки, а является примитивной ширмой, за которой наследник престола прячет свои непопулярные решения. Ну а в авторстве популярных никто и не сомневается.
Впрочем, простые граждане и так искренне верили в мою божественную миссию вести их по дороге к счастью. Командный состав, столь же искренне меня ненавидящий, поскольку состоял в основном из представителей мятежных родов, за исключением верхушки, предоставленной мне в пользование исключительно по причине своей бездарности и никчемности, злорадно потирал руки, наблюдая, как этот идиот (я то есть) не только самоустранился от власти, но даже заменил лояльных высших офицеров на… совсем не лояльных. Подавляющее большинство офицеров с восторгом приняли назначение Олега генерал-адмиралом, главнокомандующим вооруженными силами города-крепости. Все знали причины его опалы в имперском флоте и такой взлет карьеры, хоть и считали временным (до возвращения в столицу, где император поправит «ошибки, допущенные наследником по молодости и за недостатком житейского опыта»), тем не менее бурно приветствовали. Однако два месяца армию и флот лихорадило. Уходили одни, на их место приходили другие, пошла череда учений, маневров и смотров, где спуску не давали никому. Но это была работа, которой многие искренне хотели посвятить жизнь, поэтому нагрузки принимались как должное. Новый командующий ценил профессионализм и в грош не ставил умение прикрыть задницу бумажкой или умело подлизаться к начальству.
