— Почему ты остался жить в этом доме? Прямо на месте убийства?! А если бы кто–то хватился хозяина? У него вполне могут быть друзья, подельники, да семья, наконец!
Тирр тяжело вздохнул:
— А ты посмотри на ситуацию моими глазами. Куда еще я должен был деваться, оказавшись в неизвестном мне мире?! Да еще и посреди города, населенного людьми?! Я ведь не сразу придумал, как замаскироваться. Спрятался тут, затаился, а дальше уже начал думать, как быть.
Говоря это, маг очень опасался следующего вопроса, предчувствуя, каким он будет, и интуиция его не обманула.
— Отлично. Не было у тебя никакого друга. Каким образом ты выучил русский язык, да еще и настолько хорошо, что моя мама думала, будто у тебя университет оконченный за плечами?! У кого?
— У тебя, — признался Тирр, — мои знания русского — это твои знания минус все слова, которым нет соответствий в известных мне языках. С помощью магии я скопировал знания из твоей головы в свою.
— Ох и нифигашеньки ж себе! — вытаращила глаза Марго, но затем ее удивление сменилось мрачной догадкой: — так вот, значит, зачем ты со мной «познакомился»… Выбрал подвыпившую жертву и умыкнул, не так ли?
— Прости. Но, как ты понимаешь, у меня выбора не было. Без знания языка я бы пропал. И потом, в чем проблема? Что ни делается — все к лучшему, как говорил мой учитель, вот и мы благодаря случаю познакомились.
— Проблема в том, что ты проводил надо мной свои ритуалы без моего согласия! А если бы у тебя что–то пошло не так?! И вообще, ты говорил, что не можешь воздействовать на волю и сознание! Опять вранье?!
— Я не мог спросить у тебя согласия в виду незнания языка, — напомнил Тирр, — а что до воздействия — я не воздействовал на тебя. Просто копировал знания. А знания имеют свойство при копировании оставаться на прежнем месте в прежнем объеме. Единственным объектом воздействия была моя собственная голова, и если бы у меня что–то пошло не так — ты бы очнулась в компании пускающего слюни идиота. Ты сама была совершенно вне опасности.
Марго покачала головой, осмысливая услышанное, затем сказала:
— Ладно. Проехали. Будем считать, что ты ни в чем не виноват… Пока. Следующий вопрос — машины ты как сжег? Магией?
— Как же еще?
— И помешал вызвать подмогу, наложив заклинание тишины?
— Именно.
— Значит, это ты на днях сжег заживо двоих людей прямо во дворе жилого дома так, что никто ничего не слышал. Я права?
— Ты вменяешь мне это в вину?! — возмутился Тирр — они напали на меня первые!
— У тебя что, совсем сердца нет?! Тебе самому не кажется, что это чересчур?! Хотя о чем это я, о каком сердце может идти речь, если ты дроу.
Маг почувствовал, как внутри закипает злость.
— Вот в этих словах — человечья натура! Ты меня упрекаешь в бессердечии, но почему–то забыла, что меня пытались убить в первые же пять секунд, а те двое, судьба которых тебя так расстроила, выбрали меня жертвой нападения только потому, что я был меньше каждого из них! Вы везде одинаковы, людишки, хоть на Земле, хотя на Ториле. Это люди на меня напали без предупреждения, вдвоем на одного, да еще и думая, что я слаб, это люди смеются над калекой, потерявшим руку при дрессировке хищников — но бессердечные почему–то дроу. Как говорил мой учитель — в чужом глазу соринку видно, а в своем бревно заметить трудно.
Несколько секунд они смотрели друг на друга, а затем Марго сдалась:
— Прости. Я тебя понимаю, но и ты меня пойми. Люди бывают разные, хорошие и плохие. И я не хочу, чтобы ты уподоблялся последним. Хотя, опасаюсь, тебе будет трудно понять разницу между «хорошо» и «плохо».
— А ты попытайся мне объяснить, — устало ответил Тирр, поправив подушку под головой.
Девушка задумалась на несколько секунд, потом сказала:
— Плохо — это когда ты поступаешь с другими так, как не хотел бы, чтобы поступили с тобой.
— Ну и? Так уж повелось, что люди, илитиири, дуэргары и прочие, прочие, прочие поступают друг с другом так, как не хотели бы, чтобы поступили с ними. Вся жизнь такая. Любой, самый мелкий зверь, и тот ест свою добычу, не желая при этом быть съеденным. Те двое, они хотели поступить плохо со мной, и мне пришлось поступить плохо с ними.
— В чем–то ты, конечно, прав, но только отчасти. Ты ведь мог не убивать их, не так ли?
— Я не увидел причины подвергать себя ненужному риску, заботясь о сохранении жизни врага. И потом, у меня не было четкого представления о их возможностях, потому действовал наверняка.
— Ну ладно. Скажи мне вот что. Что там главарь бандитов говорил о кардиологии и скорой помощи?
Тирр мысленно перевел дух: пронесло.
— Ну, тут все просто. Они пытались забраться в мой дом и угодили в ловушку. Вот и пострадали.
— А что сделала ловушка?
— Вызвала легкое недомогание, вот и все. Ты же не станешь говорить, что это тоже плохо?
— Нет–нет, что ты. А как именно работает эта ловушка? Что именно делает с теми, кто в нее угодит?
Маг насторожился, почуяв подвох.
— Ну, разные вещи делает. Заставляет кашлять, задыхаться, вызывает головокружение. В таком вот духе.
— А на сердце эта магия не влияет случайно?
— Нет, конечно же, не влияет, — ответил Тирр и в следующий миг по выражению лица Марго понял, что попался.
— Тирр Волан из Дома Диренни, — отчеканила Марго голосом, в котором проскочили металлические нотки, — ты мне врешь! Кардиология — это больница, в которой лечат сердце! Почему же ты соврал мне? Дай–ка догадаюсь… Может быть, чтобы я не провела параллели с внезапным сердечным приступом у папы, который так кстати для тебя случился?!
Тирр открыл уже рот, но закрыл его, так ничего и не сказав, понимая, что в этот раз крыть нечем.
— Как ты догадалась? — жалобно спросил он.
— Элементарно! Я еще тогда заподозрила, что дело нечисто, но ты ловко оправдался. Но это еще цветочки. Хочешь, я сейчас угадаю, что ты все это время думал? Что раз ты здесь единственный маг, то можешь вытворять любые фокусы, и никто ничего не поймет!! Так вот! Ты сильно нас, людишек, недооцениваешь!!
— Прости, — печально вздохнул Тирр, — я правда не желал зла твоему отцу, все было под контролем.
— Правда?! — фыркнула Марго, — в устах дроу само это слово звучит насмешкой! Слушай меня внимательно, Тирр Волан. Дважды прощаю тебе подобную выходку против моей семьи…
— Почему дважды?! — возмутился маг, — это единственный случай…
— Потому дважды — что в первый раз и в последний! Если ты еще когда–нибудь выкинешь любой номер, причиняющий вред моей семье, или попытаешься втихую манипулировать — ты об этом пожалеешь. И не думай, что мне просто повезло догадаться — шила в мешке не утаишь! Мы немножко умнее, чем тебе говорили твои учителя, и умеем сопоставлять факты!
