— Да, конечно, ведь капитан, надо думать, предпочитает не… Хотя, — тут ее лицо озаряет на редкость ясная улыбка, — пожалуй, мы оба можем вызывать у нее некоторое беспокойство.
Креслин тоже искренне улыбается, что в последние дни случалось нечасто.
— Мы могли бы… Впрочем, тогда мне пришлось бы объяснять, как обычный мужчина ухитрился сбежать из Западного Оплота, а тебе, наверное, пришлось бы что-нибудь поджарить в знак серьезности своих намерений.
— Решено, беру стражей на себя, — холодно произносит Мегера, оставив Креслина недоумевать: чем он прогневил ее на сей раз?
— Чтобы женщину уважали, ей не обязательно прибегать к силе или к магии, — отвечает на невысказанный вопрос Мегера, глядя мимо него на пристань, где строятся сошедшие на берег стражи.
— Я имел в виду не это… — извиняющимся тоном бормочет Креслин.
— Ну, конечно… суженый, — она качает головой.
По трапу спускаются Черные. Лидия несет черный кожаный футляр, который кажется ему знакомым.
— Креслин, позволь представить тебе… — начинает Клеррис.
— Мы уже знакомы, — мягко перебивает его юноша. — Мне ли не помнить Лидию, ведь я обязан ей жизнью, если не большим, — Креслин кланяется. Он не кланялся никому с тех пор, как покинул Западный Оплот, но целительница бесспорно заслуживает этого.
Однако она краснеет, да и на лице Клерриса появляется смущение.
— Это большая честь, Креслин… тем паче от регента, — произносит Лидия тоном, который не вполне ему понятен.
— Коли он способен на такой знак уважения, для него, пожалуй, еще есть надежда, — язвительно бормочет Мегера.
— Лидия, позволь представить тебе Мегеру, мою соправительницу и суб-тирана Сарроннина.
— Рада познакомиться. Тиран проявила готовность помочь острову.
— Дражайшая сестрица? И в чем же проявилась ее щедрость?
— В обещании поставить зерно, оливки и строительные материалы… после завершения сбора урожая.
— О! Буду ждать с нетерпением.
Креслин молча кивает, прекрасно понимая смысл такой отсрочки. Риесса поддержит их лишь в том случае, если они, невзирая на козни магов и прочие напасти, продержатся до осени, то есть докажут способность выжить самостоятельно.
— Прости, Лидия, но я должна распорядиться насчет устройства стражей, — говорит Мегера. — Буду рада поговорить с тобой попозже.
Она направляется к Шиере, которая по-прежнему кажется Креслину неуловимо знакомой, а Лидия подает юноше черный футляр.
— Это от маршалка.
Креслин сдвигает брови, силясь сообразить, что бы такое могла послать ему Ллиз, но, приняв футляр, тут же понимает, что там гитара. С чего бы это?
— В футляр вложена записка.
Креслин, однако, решает, что не стоит читать записку прямо на пристани, тем более что к нему спешит капитан корабля.
— Прошу прощения, но, похоже, у меня еще есть кое-какие дела.
— Если хочешь, мы с Лидией отнесем гитару в башню, — предлагает Клеррис.
— Был бы весьма благодарен.
— Регент Креслин! Регент Креслин!
Улыбнувшись целительнице и Черному магу, юноша поворачивается к нетерпеливому капитану, держащему в руках ворох пергаментов.
— Физически ты подготовлена совсем неплохо для начинающей. Но… — Мегера поднимает брови, ожидая, что же скажет капитан стражей, — …но не знаю, сумеешь ли ты за три месяца или полгода освоить то, чему у нас учатся всю жизнь.
— Сумею! — заявляет Мегера. — У меня нет выбора.
— Но ведь Креслин не так уж и суров. Моя сестра уверяла, что у него доброе сердце.
— Не в нем дело. Как раз от него мне защищаться не требуется. К тому же я видела его в бою и вынуждена признать: каковы бы ни были мои успехи, едва ли я смогу взять над ним верх в поединке. Но научиться этому я должна, — Мегера берется за белый деревянный меч. — С чего начнем?
В ответ капитан стражи поднимает брови:
— Разумеется, с самого начала. С того, как ты держишь оружие… — рыжеволосая слабо улыбается, но позволяет Шиере переставить ее пальцы. — …И с того, как ты стоишь.
Мегера понимает, что обучение будет стоить ей синяков и шишек, но эта боль не идет ни в какое сравнение с огнем, оставившим шрамы на запястьях.
— Начнем, но смотри — не пожалей…
Возможно, ей и впрямь придется несладко, однако время сожалений миновало. Приняв решение, Мегера гонит прочь все посторонние мысли и полностью сосредоточивается на сложном искусстве боевой стойки и хватки за рукоять.
Человек в серых кожаных штанах и линялой зеленой рубахе с обрезанными выше локтей рукавами долго стоит на краю пристани, глядя на взбухающее за волноломом море и захлестывающие камни белые буруны. На пристань падает тень западных холмов. Скоро закат. Креслин поворачивается к западу, где туманные облака уже начинают ловить оранжевые и розовые отблески готового погрузиться в море за высокими склонами солнца, бросает последний взгляд в сторону Башен Заката и уходит.
Стоптанные сапоги словно бы сами собою несут его от причала к недостроенной гостинице, где под крышу подведена лишь общая зала, служащая питейным заведением. Завершение жилых помещений задерживается — отчасти из-за неточностей в плане, но прежде всего потому, что, выполнив самую, как им кажется, важную задачу, солдаты заметно подрастеряли интерес к строительству. А вот стражи из Оплота, как ни странно, стали помогать в возведении на утесе резиденции для регентов, причем с таким рвением, что уже закончили несущие стены и перегородки, сделав всего за восемь дней больше, чем Креслин чуть ли не за три месяца.
Стражи, которые работают с Мегерой над расширением башни, добились еще больших успехов. Она-то находит с ними общий язык, и это касается не только обучения боевым искусствам.
Покидая пристань, Креслин проходит мимо двух рыбаков, складывающих для просушки сети.
— Добрый вечер, господин, — говорит седовласый мужчина, лишь на миг подняв глаза от своих снастей.
— Добрый вечер, — с улыбкой отвечает Креслин. — Готовитесь к завтрашнему лову? В море, наверное, выйдете спозаранку?
— Иначе нельзя, если не хочешь остаться без улова.
Другой рыбак, посмуглее и помоложе, лишь молча кивает, однако, удаляясь, Креслин слышит позади шепот:
«…слышь, регент-то новый, с этой рыжей ведьмой…»
«…что он колдун, что она колдунья…»
«…может, оно и лучше. Колдунам сподручней…»
«…может, и лучше…»
Креслину хочется надеяться, что рыбак, поверивший в способность «колдунов» наладить лучшую жизнь, не просчитался.
Остановившись у недостроенной гостиницы, юноша осматривает уже покрытый черепицей угол и движется дальше, огибая кучи грубо обтесанных камней. В общем зале сложен камин, а пол замощен каменными плитами, которые осталось лишь скрепить раствором. Окна пока не имеют ни стекол, ни ставней, но близится лето, а в жаркую погоду можно обойтись и без этого.
