Рука Далмиры нащупала кинжал, но сидящий рядом толстый горожанин прижал ее руку к полу:
— Ты с ума сошла! — прошептал он. — Это же люди Гретворна! Видишь накидки? Молчи, если хочешь жить.
— Далмира, не вмешивайся! — крикнул Улнар уже на пороге. — Это какая–то ошибка. Меня приняли за кого–то другого. Жди меня здесь…
— Гретворн никогда не ошибается, — проговорил горожанин. — Не жди. Не дождешься.
— Кто этот Гретворн? — спросила Далмира, чувствуя вкус крови во рту. Она увидела за спинами воинов знакомое лицо: тот горожанин, что так долго смотрел на Улнара, кивнул людям Гретворна и улыбнулся. Толстяк покачал головой:
— Ты не знаешь? Начальник тайной стражи одана. Просто так он никого не хватает. Твой парень либо мергин, либо вор…
Удар в лицо опрокинул его с лавки на пол. Завсегдатаи ахнули. Бросив асиры на стол, Далмира вышла вслед за воинами.
Улнара вели к цитадели, и горожане расступались, пропуская их. Люди Гретворна не выглядели, как обычные стражи — это были коренастые, крепко сбитые парни в легких, но прочных доспехах, поверх которых наброшены коричневые накидки с гербом: две скрещенные серебряные стрелы. Вольный воин не оглядывался, думая, что девушка осталась в харчевне, но Далмира шла следом. Не прячась, но и не приближаясь. Один из стражей, оглянувшись, заметил ее и выразительно постучал пальцами по рукояти меча. Судя по мягкому, пружинящему шагу, твердым взглядам и уверенным движениям, все они были опытными бойцами, и вступать с ними в схватку было бы опрометчиво. Нет, с ними ей не справиться. И Улнар не сопротивлялся. Быть может, это все же ошибка? С такими мыслями она дошла до цитадели и остановилась у ворот. Дальше не пускали никого, и стражи в коричневых накидках уставились на девушку так, что она отступила. Улнара ввели внутрь, и Далмира потеряла его из вида.
Отчаяние охватило ее. В один день она потеряла всех, и что станет с Улнаром, неизвестно. Даже если это ошибка, каждый день и час, проведенный в башне, приближает его к смерти, и она ничем не может помочь…
Улнар даже не пытался бежать. Это какая–то ошибка, думал воин, пока его вели через двор к круглой приземистой башне. Он уже что–то слышал о ней. Ее называли Тихой, потому что никто никогда не слышал криков заключенных в ней людей…
— Эй, постойте!
Голос был женским и властным. Улнар где–то слышал его… Воин повернулся и замер: перед ним стояла Элана. Прекрасная оданесса, с которой он скитался по лесам Далорна. Она смотрела на него широко раскрытыми глазами. Она не верила, что он жив. Улнар еле заметно кивнул ей. Элана вздохнула, не в силах вымолвить слово.
— Что вы хотели, госпожа? — поклонился один из воинов.
— Куда вы ведете этого… человека? — спросила она.
— Это шпион морронов, — ответствовал воин. — Наш соглядатай указал на него, и мы ведем его в башню для допроса.
Шпион морронов?! Улнар невольно дернулся, двое стражей повисли на руках, а третий ударил в живот. Воин согнулся, хватая ртом воздух.
— Я вольный воин, я не могу быть шпионом, — прохрипел он. — На мне знак Братства!
— Нам надо идти, госпожа, — настойчиво произнес старший. — Эмон Гретворн ждет.
— Ну, если так… — сказала она, не сводя с Улнара глаз, — то ведите.
И только теперь воин увидел, что оданесса беременна — складки просторного белого платья не могли скрыть заметного живота. Воин бросил на нее последний взгляд, и его ввели в башню. Крепкая, обитая железом, дверь захлопнулась, и воина потащили во тьму.
Комната, куда его привели, была довольно просторна, и хорошо освещена не меньше, чем дюжиной факелов. Напротив дверей стоял стол и кресло, а сбоку, в стене были вбиты массивные железные кольца. Сопровождавшие пленника воины быстро и со знанием дела привязали его к ним, распяв у стены, затем, по знаку старшего, вышли. На противоположной стене на гвоздях и крюках висел разнообразный пыточный инструмент, и пленник имел возможность хорошенько изучить его и многое представить…
Двери вновь открылись, и в залу вошел невысокий, плотного телосложения человек в подбитом золотом плаще и богатой одежде. За ним следовал второй, явно не благородных кровей, плечистый, в кожаных штанах и красной безрукавке, открывавшей мощную грудь, и веселым, смеющимся лицом. Палач, подумал Улнар.
— Итак, у нас в руках Улнар, морронский лазутчик, — произнес эмон. — Я Гретворн, ты, должно быть, слышал мое имя, поэтому советую говорить все без утайки.
— Я не знаю, зачем я здесь, — сказал Улнар, — я не лазутчик!
— Есть свидетельства, — Гретворн подошел к столу и взял с него несколько свитков, — что Улнар, сын Эндора, родившийся в Гарде, вольный воин, был в руках ведьмы Ош–Рагн, которая отпустила его, приказав выполнять все, что она скажет.
Улнар онемел. Откуда он это знает?
— Мне многое известно, — усмехнулся, довольный произведенным эффектом, эмон, — но кое–чего я не понимаю. Например, откуда у сына воина и прачки пятьсот асиров, которые были заплачены за твое обучение в школе «Двух Мечей»? А?
Улнар молчал. Деньги принес отец. Это была воинская добыча, честные асиры, отец никогда бы никого не ограбил, подумал воин, но оправдывать отца не собирался. Он вновь промолчал.
— Молчишь? Значит, виновен. Я многое о тебе знаю, — продолжил Гретворн. — Не знаю одного: что именно приказала тебе Ош–Рагн, и ты мне это расскажешь! И скажешь, сколько еще таких, как ты, в городе, и где они сейчас?
Воин покачал головой:
— Я ничего не знаю. Я не лазутчик.
Гретворн подошел и сорвал с шеи Улнара каменный флакончик:
— Тогда, может, расскажешь, что это, и кто тебе это дал? Хочешь, я скажу, что здесь? — спросил он, глядя в глаза пленника. — Черная пыльца, сделанная ведьмой Ош–Рагн, морронская отрава! Или это не так, отвечай, предатель?
Он ударил Улнара по лицу.
— Хорошо бить того, кто ответить не может, — сплюнув кровь, ответил воин. — Да, эмон?
Гретворн не ответил. Это его нисколько не смущало.
— Мне известно, что ты проник в отряд мастера Шенна и отправился с ним в Кхинор! Где сейчас фагир?
— Эмонгир сгорел, — произнес Улнар, облизывая разбитые губы, — и мастер Шенн тоже. Никто не выжил в этом пламени.
— Никто, кроме тебя? Хорошо. А стагнир? Почему мои воины не нашли его в останках эмонгира?
— Стагнир расплавился и сгорел. Огонь был слишком силен, гротхи швыряли в нас горючее масло…
— Допустим, — Гретворн скрестил руки на груди. — С какой целью Ош–Рагн отправила тебя с Шенном? Узнать, где стагнир?
— Она хотела убить мастера.
— А-а! Вот, значит, как, — мрачно проронил эмон. — И ты выполнил ее приказ! Шенна нет, и оружие Древних сожжено! Знаешь, чего достоин такой предатель, как ты?
