– Не знаю. Но они большие. Они крупнее всего, что я когда-нибудь видел.
– Они должны быть драконами. Чем же еще они могут быть? – проворчал Свейн.
– А как насчет этого? – закричал Джак, тыча пальцем в новое изображение.
Это чудовище и вовсе ни на что не походило. Его даже сравнить было не с чем – большое неуклюжее животное с почти квадратным телом, а к нему приставлены длинный хвост и большая голова, на которой выступают три длинных рога.
Мальчики замерли, в изумлении почесывая затылки.
– Что-то вроде вола, но с рогами, – возбужденно воскликнул Джак.
– Никогда не видел волов с рогами на носу.
– Тогда вол, скрещенный с единорогом.
– Единорогом? Вечно ты со своими единорогами, Джак.
– Тогда что же это за проклятая уродина?
Внезапно рядом раздался шум. Громкий крик донесся из-за ближайшего круга развалин.
– Дикая свинья? – спросил Свейн, поднимая арбалет.
Релкин покачал головой:
– Никогда не слышал, чтобы дикая свинья так кричала.
– Может, детеныш, – предположил Джак.
– Если детеныш, рядом должна быть и мать. Драконы будут довольны.
Неожиданно крик изменился, теперь в нем звучал скорее ужас. Потом он перешел в хрип агонии и оборвался. Затем все повторилось – крик ужаса, хрип агонии и молчание, – но на этот раз гораздо ближе.
Мальчики обменялись взглядами. Кто-то или что-то убивало.
И тут раздался громовой гулкий вопль – по-видимому, победный клич. Он повторился трижды и эхом отразился от каменных стен. Мальчики нервно сжали арбалеты. Кричавший был теперь совсем рядом.
Из кустов внезапно появились маленькие серые животные, испещренные черными полосами. Они походили на миниатюрных слонов – с такими же большими ушами и длинными гибкими хоботами.
Эти удивительные слоники были не больше собаки, а бежали как лошади. Впрочем, их маленькое стадо почти сразу исчезло из виду – через несколько мгновений их уже не стало.
– Проклятие, так по ним не попасть, – выругался Свейн.
– Симпатичные, к тому же мы не знаем, кто они, – отозвался Свейн.
– Не больше собаки.
– А вот и еще один.
– Ух! – Свейн внезапно согнулся пополам.
Еще один маленький полосатый слон вылетел из кустов и врезался прямо под коленки Свейну. Свейн, не удержавшись, опустился на четвереньки, в то время как зверек уселся с размаху на свой зад.
Пока мальчики недоуменно озирались, животное поднялось на ноги. Его глаза были полны ужаса.
– Что произошло? – взревел Свейн, выпрямляясь и протягивая руку за арбалетом.
– У тебя появился приятель, Свейн, – Релкин показал пальцем на перепуганного слоника.
– Я его сейчас пристрелю. И отнесу драконам.
Релкин внимательно разглядывал слоника. Что-то в глазах животного не давало покоя человеку.
– Я бы не стал стрелять в него, Свейн, да и драконы не станут его есть.
– Откуда ты знаешь? Они все едят.
– Что я действительно хотел бы знать, – вмешался Джак, – так это, кто за ним гнался?
– А вот они, – сказал Релкин показывая в ту сторону, где развалившаяся стена была пониже.
Через невысокий лес пробирались три грозные фигуры.
– Ого! – воскликнул Джак, как только все три подошли на расстояние полета стрелы.
Маленький крикун отчаянно заверещал. Он пытался бежать, но лишь беспомощно забарахтался на месте. Совершенно инстинктивно Джак подхватил его и потащил вверх по склону полуразрушенной арены. Зверь извивался, как намасленная свинья, но мальчик сумел его удержать и протащить через кусты, которыми заросла нижняя часть бывшей галереи.
– Какого черта ты делаешь, Джак? – проворчал Свейн.
– Не могу же я оставить его им на съедение.
– Смотрите, вот они! – сказал Релкин.
На арену вышли три громадных создания, каких мальчикам не приходилось прежде видеть даже во сне. Каждое достигало футов десяти в высоту и стояло на длинных массивных ногах, похожих на ноги обычной курицы, только увеличенные в сто раз. Но все сходство с курицей кончалось ногами. Тела были заметно грузнее и покрыты бледно-серой кожей. Массивные головы заканчивались громадными страшными клювами.
Еще у них были крылья, словно в насмешку привешенные на широкую спину. Крылья были маленькими и плотно прилегали к телу – бесполезный придаток, не больше того.
Огромные птицы осторожно приближались, поглядывая на мальчиков и полосатого слоника. Перед ними явно находилась пища, но какая-то странная, непривычная. Птицы были весьма осторожны.
– Мне не нравится, как они на меня смотрят, – пробормотал Свейн.
– Ты прав. Но может, если не нравятся эти, тебе больше понравятся те? – Релкин махнул в сторону двух, а то и больше, ужасных птиц, заглядывающих в соседний пролом.
– Они нас окружили, – проговорил Свейн.
– Клянусь дыханием, они такие же большие, как тролли, – воскликнул Джак.
– Знаете, я все понял, – проворчал Свейн, – здесь все наоборот: эти слоники размером с фокстерьера, а те птицы – с тролля величиной.
Птицы закончили предварительный осмотр. Сблизив на мгновение свои жуткие головы, они разделились и пошли вдоль разрушенных каменных скамей.
– Они идут на нас.
– Выглядит так, как будто они понимают, что делают.
Вдруг центральная птица с пугающей неожиданностью прыгнула вперед, разинув клюв.
Три стрелы в тот же момент вонзились ей в грудь, но едва ли замедлили ее движение.
Мальчики полезли вверх по амфитеатру, не переставая стрелять. Слоник возглавлял отступление, давно уже обогнав всех троих.
Со всех сторон птицы полезли на ступени.
Мальчики снова и снова стреляли в ближайшую к ним птицу без особого успеха, пока наконец Релкин не засадил ей стрелу в череп на всю длину древка, как раз между глаз. Птица остановилась всего лишь в нескольких футах от запланированной жертвы и со скорбным криком упала на землю. Послышался глухой удар.
– Быстро на стену, – прокричал Релкин, заметив, что еще две птицы собираются перейти в атаку.
Беглецы вскарабкались наверх. К счастью, это оказался кусок внешней стены, отчасти выщербленной, но все же футов на десять возвышающейся над уровнем сидений. Они забрались на эту развалину футов трех в ширину и двенадцати в длину. Залезая, Свейн подвернул ногу и едва спасся от гигантской птицы, немедленно попытавшейся его схватить. Джак затолкал наверх полосатого слоника, прежде чем влез сам. И когда у Свейна сорвалась рука и он чуть не упал, животное протянуло хобот и удержало мальчишку.
Потом беглецы расселись наверху и немного отдышались. В запасе у них оставалось не больше двух дюжин стрел, а птиц вокруг было множество. О том, чтобы перестрелять плотоядных птичек, не могло быть и речи.
