Но пока плавание проходило спокойно. Попутный ветер позволил поднять большой прямоугольный парус и не грести веслами. Корабль слегка покачивался на небольших волнах, его корпус тихо и мелодично поскрипывал. Трис разглядывал скалистые острова, между которыми пролегал их путь, и размышлял. Он был одет в свою земную серо-синюю одежду и в наступающих сумерках очертания его фигуры размывались на фоне темнеющего неба.
– О чем вы задумались, господин Трисмегист? – Спросил его незаметно подошедший сзади Готилон, заставив Триса вздрогнуть.
– Я думаю о том, что ждет нас послезавтра, когда мы выйдем в открытый океан.
– Нас ждут катуны, господин. Много катунов. Но я и мои моряки их больше не боимся. По дороге из Этла-Тиды в Тетит мы опробовали Ваши арбалеты. Жуткая сила! Стальные наконечники копий раскалывали камни размером с человеческую голову на островках, мимо которых мы проплывали. А поворотная платформа и удобные рукояти позволяли быстро и точно наводить оружие. Именно тогда я понял, почему Вы так уверены в победе над южанами. И когда в Тетит пришли вести о великой битве и о быстрой победе Этла-Тиды, мы не удивились. – Старый капитан замялся, не решаясь задать давно мучивший его вопрос. – Скажите, господин, правду ли говорят, что Лучевой Меч не причинил Вам вреда, и что теперь Вы – его хранитель?
– Правда. – Ответил Трис, все еще думая о чем-то своем, и погладил кожаный чехол, висящий на поясе. – Он тут, со мной.
– Вы хотите использовать его против катунов?
– Не думаю. Я вообще не хочу его брать в руки. Надеюсь, что до этого дело не дойдет. Это слишком опасная вещь, Готилон. И для ее хранителя она гораздо опаснее, чем для врагов.
– Вам лучше знать, ведь Вы – маг.
– Да-да. – Рассеянно произнес Трис и с горькой иронией добавил. – Величайший маг в Этла-Тиде…
– О чем вы тут беседуете, друзья? – Поднялся к ним с нижней гребной палубы Ремин.
– Обо всем понемногу. – Усмехнулся Трис. – Как там Алина?
– Спит. – Ремин произнес это слово так, словно говорил о любимой младшей сестренке. – За последние дни она очень устала. Если бы ты видел ее, Трис, когда мы пересекали плато Семи Ветров. Твое бездыханное тело везли на повозке, и она все время сидела рядом, не смыкая глаз ни днем, не ночью. Я предлагал ей пойти отдохнуть, но она только отрицательно мотала головой, так что пряди распущенных черных волос хлестали по лицу.
– Да, – задумчиво проговорил Трис, – хоть волосы у меня получились хорошо.
– Ты говоришь так, словно остальное у тебя получалось плохо.
– Теперь я думаю, что некоторые вещи следовало сделать по-другому. Но я ни о чем не жалею. Глупо жалеть о том, что уже сделано. Меня беспокоит только то, что я должен был бы сделать и не сделал.
Готилон растерянно переводил глаза с Триса на Ремина, многого не понимая в их разговоре и, наконец, спросил:
– Скажите, господин Трисмегист, Вы, наверное, вместе с сестрой много плавали по океану?
– Почему Вы так решили? – Удивленно посмотрел на него Трис.
– Вы очень уверенно ходите по кораблю. Словно под вашими ногами не раскачивающаяся палуба, а Храмовая площадь Этла-Тиды. Вот Вы, господин Ремин, заметно тратите силы на то, чтобы сохранить равновесие, а Трисмегист и Алина, похоже, вообще не замечают, что галера качается вправо и влево, вверх и вниз.
– Это потому, уважаемый капитан, что мы занимаемся рукопашным боем. Отсюда и чувство равновесия, и координация движений, и легкая уверенная походка. – Объяснил Трис.
– Это так. – Добавил Ремин. – Если бы Алина не отсыпалась в своей каюте, Вы бы увидели потрясающее зрелище их тренировок. Я наблюдал за ними только один раз, но запомнил это надолго. Жаль, что у меня не было времени взять несколько уроков боя без оружия. – Он вопросительно посмотрел на Триса. – Боюсь, что теперь уже поздно начинать.
Трис ничего на это не ответил, а Готилон поинтересовался:
– Зачем обучать маленькую девочку мужским единоборствам? Место женщины – на кухне и в постели.
– Боюсь, что у нас разные взгляды на некоторые вопросы воспитания. – Пожал плечами Трис. – Что касается Алины, я учу ее потому, что мне кажется, это ей может когда-нибудь пригодиться… Там будет видно.
– Ну-ну. Дело ваше. – Буркнул Готилон. – Ладно, господа, я оставлю вас одних и пойду-ка тоже посплю. Завтра рано утром нам предстоит пройти между островами Тысячи Мелких Зубов, и я должен сам в это время стоять у рулевого весла.
Кряхтя, Готилон спустился вниз и скрылся в своей каюте. Трис и Ремин молча стояли на носовой надстройке судна. Солнце почти полностью скрылось за горизонт. Темнело. Мимо них прошел один из матросов и зажег сигнальный светильник на носу. Другой такой же уже горел на корме. И вновь на палубе остались только два молодых человека и рулевой.
– Скажи мне, Ремин, – первым нарушил молчание Трис, – в Тетите ты сказал, что Лорана поведала тебе о моем Пути. Что она сообщила?
– Она рассказала о том, что ты – пришелец из другого мира и плывешь на Проклятый остров, чтобы открыть Врата Между Мирами и уйти…
– И все?
– Ну-у-у… – Замялся Ремин. – Если коротко – то все.
– Хорошо. И что ты об этом думаешь?
– Не знаю. – Честно ответил Ремин. – Мои мысли противоречивы. Мне очень жаль, что ты покидаешь нас…
– Вас? – Переспросил Трис и посмотрел прямо в глаза Ремина, заставив того опустить взгляд. – Так я и думал. Ты считаешь себя виноватым, потому что любишь принцессу Лорану… И из-за этого в глубине души ты рад моему отъезду.
– Да. – Твердо ответил Ремин и поднял голову. – Да, я ее люблю. И чувствую свою вину перед тобой и перед Этла-Тидой. Я не должен…
– Не должен? – Перебил его Трис. – Ерунда! Ты должен следовать только велению своего сердца и разума и не оглядываться на запреты и догмы. Дерзай, друг, и удача сама придет к тебе. Я, Маг Трисмегист, предрекаю, что ты будешь новым Магом-Императором Этла-Тиды!
Ремин настороженно посмотрел на своего друга, стоящего рядом и ему показалось, что вокруг его головы заметно слабое сияние. Он хрипло выдохнул:
– Но Лорана сказала мне, что ты потерял свои магические силы, Трис. Зачем ты подаешь мне мнимую надежду?
– Лорана многое сообщила тебе. – Криво усмехнулся Трис. – А она сказала, что Лучевой Меч дал мне взамен?
– Нет.
– И не могла сказать. Я сам не знаю, что со мной происходит. Знаю только, что что-то меняется во мне и вокруг меня. Этому нет названия… Это сильнее меня, сильнее всего, с чем я до сих пор сталкивался… Это растет и ширится…
Ремин встревожено смотрел на Триса, бормочущего себе под нос непонятные фразы. Наконец, он решился прервать друга:
