И какой музыкой послышался мне наш ответный залп, так бы слушал её и слушал.
Одно из ядер угодило на мостик, сметя на своем ходу фальконетов у левого борта. Затем ядро ударилось о фальшборт, отскочило от него и подкатилось прямо под ноги.
'Хорошо не бомба, — подумал я, катая его ногой — судя по весу сплошной чугун'.
Следующий наш залп, уже левым бортом. Залп получился настолько слитным, что корпус 'Мелиссы' заметно содрогнулся, и палуба попыталась выскользнуть из-под ног.
'Нужно послать людей в трюм, — мелькнула новая мысль. — Из-за сотрясения вполне возможно могла появиться течь'.
Я взглянул на Фреда, собираясь сказать ему об этом, но тот сообразил ещё раньше меня, уже отдав распоряжение.
'Мелисса' прошла строй изнердийцев, оставляя их по корме. Грохнули две ретирадные пушки, установленные на мостике, затем, с некоторым запозданием, выстрелила третья.
Так, вот и 'Четвёртый сын', и с первого взгляда сильных повреждений на нем не видно.
Следом показался 'Скардарский Лев'. Его сваливало в сторону, неужели что-то с рулевым управлением? Нет, как будто бы нет. Он лишь довернул, чтобы разрядить орудия, установленные на корме.
Черт бы их побрал, они что, тремя орудиями изнердийца желают потопить?
Любое изменение курса — потеря хода, и только 'Мелисса' может себе это позволить. Для нас всех сейчас главное — уйти как можно дальше, чтобы успеть перезарядить орудия.
На одном из кораблей Изнерда, что шел замыкающим, показался дым, и он был не от пушечных выстрелов, черный и потянувшийся вверх.
Что там могло загореться? Совсем непонятно, и даже труба мне не помогла.
Мы прорвались. И прорвались удачно. Изнердиец, что шел в строю четвертым, получив с обоих бортов по залпу от 'Мелиссы' и 'Четвертого Сына', стремительно начал крениться на левый борт. Да и замыкающему строй досталось изрядно.
'Мелисса' убрала часть парусов, пропуская остальные корабли вперед. При нужде ей легко удастся набрать ход, настигнув, а затем и обогнав и 'Сына' и 'Льва'.
Ну а мы пока будем играть в догонялки, если изнердийцы попытаются преследовать нас. Будем прикрывать отход.
И не попытались даже. Трое из них легли в дрейф и только два пошли в нашу сторону, чтобы пресечь попытки добить тонущий корабль.
Да не очень то и нужно. Все что нам нужно — благополучно соединиться с эскадрой, потому что в её составе от нас будет значительно больше пользы. Больше чем в том случае, если мы все тут падем в неравном бою, прихватив с собой на тот свет равное, а то и большее количество изнердийцев.
Потому что у Скардара нет союзников, и каждый корабль у него на счету.
— Господин фер Груенуа. Существует возможность просемафорить им с расчётом на то, чтобы они нас поняли?
Тот, коротко посовещавшись с дир Моссо, утвердительно кивнул головой, да.
— Тогда будьте добры передать им: 'Следую своим курсом'.
Фред, на мгновенье задумавшись, улыбнулся, вторя Хойхо дир Моссо.
Вот и отлично, они меня поняли. Надеюсь, поймут и изнердийцы.
'Следую своим курсом' — это не потому что, мы, прорвав их строй, продолжаем им следовать. Нет, здесь дело в другом.
Это очень скорбное сообщение. Его вывешивают тогда, когда проходят мимо гибнущего корабля, но не могут ему помочь. Потому что задача, стоящая перед проходящим мимо, несоизмеримо важнее. Это я и хотел сказать изнердийцам, мол, мы и рады вам помочь в спасении, но увы, дела, дела.
Пронзительно засвистела боцманская дудка и по вантам с обезьяньей ловкостью полезли матросы, пора было догонять свои корабли…
Через несколько дней мы благополучно соединились со скардарским флотом, переждали шторм, и вот теперь я стоял перед собравшимися на совещание офицерами в кают-компании 'Доблести Скардара'.
Обычно на совещаниях первым слово предоставляется самому младшему по чину среди присутствующих офицеров. Я таким себя не считал, да и не являлся им. Но думал я совсем о другом.
Слишком далеко всё это зашло, слишком далеко.
И теперь я не могу бросить все, и уйти. Пусть война и чужая, но мой уход уже можно будет считать дезертирством. Тем более в той ситуации, что сложилась в войне Скардара с Изнердом.
Я придумаю себе миллион оправданий, но каждый раз, услышав выражение — 'крысы бегут с тонущего корабля' — буду втягивать голову в плечи из-за боязни, что речь идет обо мне.
Вероятно, узнав о моем бегстве, кто-то сочтет такое решение мудрым, кто-то просто пожмет плечами, но именно те, чьим мнением я больше всего дорожу, подумают именно так.
Я взглянул на Иджина дир Пьетроссо, и тот едва заметно кивнул головой — ничего не изменилось, Артуа.
Господа, я здесь не самый умный, наверняка вы об знаете о такой возможности и вероятно обсуждали то, что я вам сейчас предложу.
Но мой план уже полностью готов, и что самое главное, есть исполнители, исполнители, от которых зависит всё.
Пару дней назад, когда мы штормовали, и Фред услышал о нем, только крякнул и посмотрел на меня, но не сказал ничего.
Я ещё раз обвел всех взглядом:
— Господа, я хочу предложить вам следующее…
— Господин дир Пьетроссо, каким богам мне следует помолиться, чтобы ветер, наконец, подул в нужном нам направлении.
Иджин стоял рядом со мной на мостике 'Мелиссы', и также как и я каждые пару минут поглядывал на трепыхавшийся золотистый флаг с изображением вставшей на дыбы лошадки.
— Я уже сделал это, не пропустив никого, господин де Койн, — незамедлительно ответил он.
Нам очень было нужно, чтобы ветер поменял направление и подул в сторону берега, что стало бы одним из слагающих факторов удачного завершения дела.
Конечно, даже в том случае, если ничего не изменится, всё начнется этой ночью, откладывать больше нельзя. Главное, чтобы он не задул с берега.
Потому что в скором времени к Изнерду подойдет эскадра, и преимущества, которого у нас и так не было, полностью обратится в сторону врага.
Существовала дилемма, которую на совещании решить не удалось. Если бы мы снялись и пошли навстречу к подходившей изнердийской эскадре, основной флот вышел бы из бухты и последовал вслед за нами. Делить скардарский флот тоже было бы глупо. Любой его половиной мы не смогли бы запереть изнердийцев в бухте, равно как и победить флот, несущийся сейчас сюда на всех парусах.
Встретиться же к с объединенной эскадрой в открытом бою — отличная возможность пасть смертью храбрых всем сразу.
План, который я предложил, предварительно обсудив его в деталях с дир Пьетроссо, был прост как всё гениальное. Конечно же, не потому, что придумала его такая гениальная личность как я. Просто подобный случай был в моем мире, и вот он то и пришел мне в голову, когда я размышлял о создавшейся ситуации.
