Знакомое белое платье: в нём девушка танцевала на своём последнем балу, узкие кисти рук закрыты кружевными перчатками, на шее - украшение из тех же кружев, плотно прилегающее к коже. Сестра улыбалась. Она не изменилась за годы, как и должно вампирше. Рядом с ней Дара почти физически ощущала тяжесть всех прошедших с момента гибели Софии лет. Теперь она была старшей сестрой...
- Софи... - прошептала охотница. Взгляд Дары метался. Она всё силилась понять, что это: розыгрыш кукловода и просто похожая кукла или, действительно, сестра-вампирша. Дара почти забыла лицо Софии, а сохранившиеся фотографии и один портрет уже не вызывали в её памяти живой образ сестры. Но сейчас она узнавала Софию: по улыбке, по повадкам, по тому, как она держала факел.
- Ты же мертва, Софи...
- Нас убивает только ритуал, сестрёнка, а мечи бессильны, - факел в руке вампирши дрогнул, а Дара тихонько огляделась по сторонам, ища кукол, подкрадывающихся к охотнице. Но тоннель был пуст: только они двое.
- Я помню, твою голову раскололи, как орех. Пол гостиной был забрызган твоими мозгами, Софи. Ты мертва: и как человек, и как carere morte.
- Либитина спасла меня, - вампирша снова улыбнулась. - Но - да, какое-то время я была... почти мертва. Я была почти ничем. Я грезила не об этом, Дара! Полёт на свободных широких крыльях над спящим городом, танец Солнца и Луны в чертогах бессмертных богов, вольные игры дикарей в столице - где всё это, Дара?! Я была в земле, смешивалась с землёй, проклятая живая земля проникала в мои раны, я переставала чувствовать себя. Я больше не была единым телом. Днём яркое солнце Сальтуса жгло мои кости... Я была в шаге от ничто - и даже не могла в него провалиться, чтобы прекратить страшную вечность. Это пытка, ужасней которой нет ничего! Либитина собирала меня, сшивала меня, как растерзанного тряпичного человечка...
- Зачем?! -
Дара пригляделась к сестре, и едва сдержала крик ужаса и омерзения. Она помнила Софи человеком, смертной, помнила и растерзанное на части тело, и страшный мешок, который тащили к выходу. То, что стояло сейчас перед охотницей, было не той, первой Софи. Дара ясно видела, что перчатки, закрытые плечики платья, украшение на шее сестра носит недаром: скрывает страшные швы. Они ясно представлялись охотнице - узкие, чёрные, края сшиты толстой суровой ниткой... Сестра была как кукла, которую растерзали и которую потом долго восстанавливал мастер. Вроде бы прежняя красота, но это, скорее, умело скрытое уродство.
- Либитина спасла меня, - повторила вампирша. - И поэтому я пришла просить за неё. Оставьте богиню! Ваш главный враг в Короне. Дэви - ваш с Либитиной общий враг! Какая опасность исходит от талантливого кукольника? Вас здесь три десятка - огромная сила! Обратите её против истинного врага смертных - Владыки! Либитина с радостью поможет вам.
Дара отрицательно мотнула головой и подняла меч на уровень груди вампирши. Софи испуганно трепыхнулась, ломко, дёргано отступила на шаг. И охотнице пришла в голову мысль, от которой её затошнило: есть ли там ноги, тело под платьем? Или Софи теперь - как кукла, созданная для демонстрации нарядов, которой ноги, всегда скрытые длинной юбкой, вовсе не нужны?
- Я скучала по тебе, Дара, - прошептала Софи. - Я много думала о маме... Как она? - Дара не ответила.
- Посмотри! - будто прочитав мысли сестры, воскликнула вампирша и быстро, зубами стянула перчатку с левой руки, протянула эту руку к Даре. - Вот! Это не моя рука! Видишь? Я - только наполовину я, Дара, и даже моё лицо...
- Замолчи!
Охотница ждала удара из темноты и была наготове. Присутствие кукол Нефандуса уже угадывалось по холоду, разливавшемуся в тоннеле, но куклы не рисковали выступить из темноты в круг света факела. Ожидание битвы высасывало силы не хуже carere morte, и Дара нанесла удар первой. Она вонзила меч в сердце сестры и та, парализованная, грохнулась навзничь. Её тело издало глухой, мягкий стук дерева, обмотанного тканью. Дара склонилась над Софией и, быстро бормоча ритуальную формулу, вылила на неё всю воду из пузырька. Кожу Софи моментально покрыли язвы, но прахом вампирша не рассыпалась.
- Кукла! - облегчённо выдохнула Дара и, примерившись, отрубила вампирше голову. Голова Софи завалилась набок и у уха стал виден ещё один длинный шрам, он терялся под волосами на виске, внизу уходил под подбородок. Лицо сестры было натянуто на чужую голову, как маска. Позабыв об остальных куклах, всё прячущихся во тьме, охотница бросилась бежать - обратно, в дом, на поверхность! В погребе Дара остановилась и её стошнило. За пять лет войны с отражениями Нефандуса охотница думала, что привыкла ко всему, но, оказалось, нет. Она кое-как выползла из погреба через несколько минут, встрёпанная и без меча.
Охотники закончили бой с carere morte, в доме Дару встретила Селеста Ларгус. Выражение лица немолодой дамы было крайне недовольным.
- Всего один дом?! - набросилась она на охотницу. - Мои люди прошли за это время пол-улицы. Что там, в подвале? Ты нашла тоннель?
- Да... - Дара пригладила волосы и попыталась встать прямо - перед Селестой ей всегда хотелось вытянуться, как перед строгой классной наставницей.
- Где твой меч?
- Я встретила там сестру, - призналась Дара.
- Сестру?
- Софи. Я... второй раз... убила Софи.
- Ясно, - сразу смягчившись, сказала Селеста. - Ну, подойди ко мне. Это была только кукла, похожая на неё.
- Нет, - Дара помотала головой и отступила от охотницы, намеренной заключить девушку в объятья. Эта Селеста могла заморозить не хуже carere morte! - Это была кукла... из Софи. Её тело, но проклятие Либитины.
- Это хорошо. Нефандус прибегает к последнему средству: пытается давить на наши эмоции. Значит, мы здорово прижали Кукловода!
Они вышли из дома. Селеста уверенно пошла впереди, к калитке, за которой их ждали отряды. Дара поплелась за ней, но на середине дороги охотница неожиданно остановилась. Дара замерла также, не понимая причину странного поведения Селесты, а женщина обернулась. Она пристально глядела куда-то за спину Дары, а её губы удивлённо приоткрылись. Потом лицо Селесты нервно дёрнулось. Какого призрака она увидела? Дара быстро отыскала кинжал и, спрятав его в ладони, обернулась также.
Перед крыльцом дома играли двое ребятишек: мальчик и девочка. Им было лет по восемь и они были похожи, как брат и сестра. Вот они, взявшись за руки, закружились... Дара приготовилась метнуть кинжал, но её опередил кто-то из отряда. Стрела просвистела над головами детей и они в мгновение ока обратились крылатыми чудовищами, вспорхнули, подобно вспугнутым птицам, и, перевалив за крышу дома, скрылись.
