Он заплакал от отчаяния.
На опушке леса он увидел заросли сорных колючек.
Алан снял с себя рубашку и стал продираться сквозь крапиву и чертополох. Горе и Ярость лаяли, но не решились последовать за ним. Он упал и катался по земле до тех пор, пока все его тело не превратилось в одну кровоточащую рану. Только после этого он выполз из зарослей и зарыдал. Горе и Ярость прижались к нему и принялись вылизывать его раны, боль они унять не могли. Но теперь он мог думать о Таллии спокойно.
Через некоторое время Алан надел рубашку, что причиняло ему новую боль.
Лавастин, слава Богу, ничего не сказал, выслушав ложь Алана: дескать, он отправился в лес на поиски Вспышки и залез в заросли колючек потому, что ему показалось, что собака лежит там. Дряхлая монахиня смазала его раны целебным снадобьем, сочувственно покачала головой, но не стала спрашивать, как человек в добротной одежде ухитрился получить столько ран и царапин.
Вспышка так и не вернулась, и Лавастин наконец объявил, что они должны продолжать путь. Утром граф подарил монастырю серебряное блюдо. Алан преклонил колени и был благословлен настоятельницей, которая вела службу у деревянного алтаря. Таллия молилась возле него. Но сейчас все тело у Алана ныло, и он мог находиться рядом с ней. Боль очистила его, избавила от яда искушения.
Когда они отправились в путь, возле графа бежало лишь пять собак; Ревность и Вспышка оставили по себе лишь память.
6
— Почему ты называешь эти звезды неподвижными? — спросил Санглант. — Ведь они постоянно перемещаются. Они восходят и садятся, словно солнце. Зимой на небосклоне одни звезды, летом, весной и осенью — другие. Если бы они не двигались, мы бы все время видели одно и то же.
— Их называют неподвижными потому, что они не меняют положения относительно друг друга. Планеты же мызовем блуждающими звездами, так как они путешествуют среди неподвижных звезд своими тропами. Их путь называется зодиакальным кругом.
Сангланту нравилось прикасаться к Лиат, и сейчас он обнял ее за плечи, сама же Лиат с удовольствием ощущала тепло и надежность его рук. Он расседлал лошадей и, отправившись на поиски жены, обнаружил ее здесь, в укромном уголке. Лиат уединилась, чтобы попрактиковаться в чарах извлечения огня, но ночь была так хороша, что она забыла обо всем и просто любовалась звездным небом. Созвездие Королевы стояло в зените, рядом виднелись Чаша, Меч и Скипетр. Лев расположился на западе, за ним следовал Дракон. У южного горизонта извивалась Змея, возле нее стоял Лучник с луком наготове. Из планет виднелся только Мок — между Львом и Драконом. Окончательно он перейдет во второе созвездие через месяц-полтора.
Несколько часов назад им на пути повстречалось поместье, но они, как обычно, не остановились там на ночлег, а нашли более уединенное пристанище. На краю леса стоял заброшенный дом. От долгого запустения она почти разрушилась, но стены и часть крыши еще оставались на месте. Внутри горел огонь — вероятно, Анна молилась или медитировала.
Прошло уже двенадцать дней с тех пор, как они встретились, но Лиат никак не могла привыкнуть к тому, что эта полузнакомая женщина — ее мать.
— Если звезды неподвижны, как же они двигаются? — со смехом возразил Санглант.
— Как вращающееся колесо. Смотри. — Она вытянула руку. Санглант почти ничего не видел в такой темноте, зато мог находить Лиат на ощупь, что приводило ее в замешательство. Его ладонь следовала по ее руке — от шеи, по плечу и до самой ладони.
Через некоторое время он вспомнил, что они вроде бы говорили о звездах.
— Что «как вращающееся колесо»?
— Небеса. — Лиат устроилась поудобнее и продолжала: — Представь себе колесо, потом выгни его так, чтобы оно оказалось половинкой шара. А теперь соедини его с другой такой же половиной, чтобы получилась сфера. Звезды оказываются на внутренней поверхности сферы, и они остаются неподвижными, но если ты стоишь в центре вращающейся сферы, тебе будет казаться, что звезды вращаются вместе с ней.
— И на чем же ты стоишь в центре сферы? — удивился Санглант. Он тянулся к новым знаниям, но был настроен весьма скептично и быстро терял к ним интерес. Лиат это иногда раздражало.
— На Земле, разумеется! Вселенная состоит из таких сфер, вложенных друг в друга, с нашей Землей в центре. За седьмой сферой находится сфера неподвижных звезд и Покои Света, куда после смерти уходят наши души.
— А что, кто-то уже ходил туда в разведку, вернулся и рассказал обо всем?
— Богохульство! — раздался из темноты холодный и недовольный голос Анны.
Лиат отодвинулась от мужа.
Муж! Это слово все еще казалось непривычным.
И почему-то в присутствии Анны она стыдилась физического влечения к Сангланту. Молодой паре было очень неудобно да и неприятно путешествовать вместе с женщиной, которая считала, что они должны оставаться непорочными, как ангелы. Порою Лиат настолько раздражало присутствие матери, что она позволяла себе такие еретические мысли, которые в обычное время не пришли бы ей в голову. Разве в Боге не слились воедино женское и мужское? Если Господь, создавший Вселенную, един и гармоничен, то почему люди должны стыдиться своего желания слиться воедино?
С отцом она могла бы поговорить об этом. Но завести разговор на эту тему с матерью Лиат почему-то не решалась.
Санглант встал.
— Ваши знания обширны и удивительны, — спокойно произнес он. Санглант нисколько не боялся Анны. — Но для меня они не имеют никакого значения.
— И не должны. Мы занимаем разное положение в жизни, принц Санглант. Ты должен знать только одно, что вся наша Вселенная сотворена Богом. Лиатано, — она отвернулась от него, — зайди ко мне.
Лиат заколебалась.
— Иди, — тихо произнес он. — А я присмотрю за собакой.
В старой хижине сохранилась мозаика, которой когда-то был украшен весь пол. Сейчас рисунок, на котором изображались куропатки, клюющие в траве зерно, был поврежден во многих местах, а там, где над ним прохудилась крыша, и вовсе растрескался и стерся. Анна присела на покрытый тканью табурет. В очаге горел огонь, а в кастрюле кипело что-то ароматное. У Лиат немедленно подвело живот. По стене скользнула неясная тень и исчезла в ночи.
— Они меня боятся, — не подумав, сказала Лиат. Впрочем, это была правда.
Анна отреагировала на это спокойно.
— Пора ужинать, — произнесла она.
В их багаже было всего две тарелки. Лиат послушно наполнила одну для Анны, во вторую положила немного для себя и присела на кирпичи, которые вполне могли сойти за скамейку.
Анна стала произносить молитву перед трапезой, и в домике сразу же воцарилась атмосфера монастыря. Они ели молча. Поев, Лиат подошла к кастрюле, чтобы положить на тарелку порцию Сангланта.
