— Так почему ты до сих пор не повышаешь боевой дух наших воинов? — спросил О’Грейди.
— Меня попросили уволиться.
— Кто? — в недоумении спросил Макс.
— Старшая медсестра.
— Почему?
— Восемь остальных медсестер, увидев меня, впали в глубокую депрессию.
— В это легко поверить, — кивнул Макс.
— Что же касается меня, я страшно рад твоему возвращению, — воскликнул О’Грейди.
Аналогичным образом высказались практически все мужчины, потом преподобный заказал выпивку для всех, его примеру последовал Катастрофа Бейкер, Макс, и тот от них не отстал, и я решил, что останусь с немалой прибылью, даже если буду платить Карни за пребывание в «Аванпосте», очень уж мужчины старались произвести на нее впечатление.
Когда Регги развез стаканы и народ уже не так откровенно таращился на прелести Карни, преподобный Билли Карма перебрался за ее столик.
— Как насчет того, чтобы сыграть в карты? — спросил он. — Первый, кто открывает фигурную карту, проигрывает.
— Каковы ставки? — осведомилась Карни.
— Мы что-нибудь придумаем, когда придет время, — пообещал он.
— Что бы он ни предложил, я утраиваю ставку, — вмешался Большой Рыжий.
— А я учетверяю, — тут же откликнулся Макс.
— Почему мне кажется, что результат игры известен заранее? — спросила Силиконовая Карни.
Билли Карма улыбнулся.
— Разве мужчина с таким лицом, как у меня, позволит себе обмануть невинную девушку вроде тебя?
— Еще как! — Она поднялась и пересела за другой столик.
— Между прочим, — подал голос Бард, — во время войны никто не видел Странника Джонса?
— А что? — полюбопытствовал Бейкер.
— Хочется знать о тех, кто упомянут в книге.
— Я его не видел.
— Я тоже, — поддакнул Ураган Смит.
— И я, — покачал головой Большой Рыжий.
— Кстати, а где Аргиль, Адский Огонь ван Винкль? — спросил Никодемий Мейфлауэр.
— Я разговаривал с Аргилем по субпространственному радио аккурат перед тем, как он собирался приземлиться на Генрихе V, — ответил Могильщик. — Потом ничего о нем не слышал.
— Кого еще нет? — спросила Мать Земля.
Я оглядел зал.
— Сахары дель Рио.
— И Маленького Майка Пикассо, — добавил Макс.
— Я ничего не слышала об Ахмеде Альфардском с тех пор, как он посадил свой корабль на Генрихе VIII, — заметила Киборг де Мило.
— Я был на Генрихе VIII, но не видел его. — Могильщик пожал плечами. — С другой стороны, планета большая.
— Я пыталась отговорить его от участия в боевых действиях, — добавила Киборг. — Он не из тех, кто может выжить в любой ситуации.
— Не можем мы все быть героями, — напомнил я.
— Уж не знаю, стоит ли с тобой соглашаться, — покачал головой Большой Рыжий. — Я вот обратил внимание, что около твоего заведения припарковался большущий звездолет пришельцев, аккурат на том месте, где была бы лужайка, расти на Генрихе II трава. И кто-то, похоже, совершил что-то героическое, иначе за стойкой этого бара сейчас стоял бы пришелец.
Я повернулся к Барду.
— Ты хочешь рассказать или рассказывать мне?
— Рассказывай ты, — ответил он. — Мне надо все записать.
— Но ты уже знаешь, что случилось. Ты здесь был. Почему не записал раньше?
— Ничего не случается, пока кто-то не скажет, что так было, — ответил он. — Начинай.
— Это же глупость.
— Это жизнь, — возразил он.
— Вы будете спорить всю ночь или кто-нибудь все-таки расскажет, что произошло? — гаркнул Бейкер.
— Хорошо, хорошо, — кивнул я. — Не надо горячиться.
КАК ЭЙНШТЕЙН СПАС «АВАНПОСТ»
Точно не знаю, когда приземлился их корабль (начал я). Только что мы вчетвером были в «Аванпосте» одни, и вдруг у нас появилась компания.
Тридцать или сорок пришельцев высадились у «Аванпоста», в котором находились робот-бармен, историк, слепоглухонемой гений и я, вот я и решил, что основная тяжесть борьбы с ними ляжет на меня.
Подумал, что нет смысла соревноваться с пришельцами в меткости стрельбы из лучевиков и бластеров, поэтому достал из-под стойки молекулярный деформатор. Мне ни разу не приходилось пользоваться им, но я следил за тем, чтобы он всегда был в рабочем состоянии. Кроме того, другого действительно мощного оружия у меня не было. А вот молекулярный деформатор мог за наносекунду превратить в желе хоть тысячу пришельцев, вместе с их звездолетом.
Я нацелил его на приближающихся солдат, снял с предохранителя, нажал на спусковой крючок… и ничего не произошло. Приборы подсказывали мне, что энергетическая батарея заряжена, все системы функционируют нормально, но он определенно не выполнял задач, ради решения которых его и разработали.
Я предпринял вторую попытку, но пришельцы как ни в чем не бывало шагали к «Аванпосту». Поэтому я спросил у Эйнштейна, что не так, и он, после короткого анализа, сообщил, что пришельцы вооружены атомным нейтрализатором, устройством, которое может приостановить работу любого оружия с атомной энергетической батареей.
Самое печальное состояло в том, что в этот самый момент пришельцев отделяли от «Аванпоста» какие-то сто ярдов. Они видели, что я пытался выстрелить в них из деформатора, поняли, что их нейтрализатор работает, и даже не стали строиться в боевой порядок. Смеясь, толпой шли к двери.
Я сказал Эйнштейну, что только он может спасти ситуацию, при условии, что решение будет найдено в течение минуты. Он ответил, что незамедлительно займется этой проблемой.
Расстояние до пришельцев сократилось до восьмидесяти ярдов, шестидесяти, сорока. Я все пытался выстрелить из деформатора, но с прежним результатом.
— Эйнштейн! — проорал я. — Или ты найдешь решение за десять секунд, или думать тебе больше не придется.
Через восемь секунд на дисплее компьютера появились инструкции, которые Бард тут же и озвучил.
— Отойди на двадцать футов влево и выстрели снова.
Ничего более глупого слышать мне не доводилось, но времени спорить не было, я отбежал на двадцать футов и выстрелил снова, на этот раз через окно, около которого сейчас сидит Золушка. Деформатор выстрелил, и от роты пришельцев осталась лужица желе.
Я взял у Барда компьютер, сообщил Эйнштейну, что его идея сработала.
— Как ты это сделал? — спросил я через компьютер. — А главное, что ты сделал?
— Твое оружие использует атомную энергию, не так ли? — спросил Эйнштейн.
— Да.
— А базовый принцип атомной энергии Е равно МС квадрат, правильно?
— Насколько мне известно, да.
— Далее, у пришельцев был атомный нейтрализатор, который препятствовал нормальному функционированию твоего оружия.
— Ты мне это уже говорил.
