Сергей кинул кожаное ведро в сторону и пошел к старику:
- Дед, ты случайно на Страшном суде играть не подряжался?
- Плохо было?
- Не то слово. Показалось, опять проявляюсь только уже точно на тот свет.
- Первый раз всегда так. Потом привыкаешь.
- Надеюсь, второго раза не будет.
- Ладно, чего языками чесать, пошли на хозяйство.
Руслан подставил Илье плечо. Ворон здешних мест с Сергеем ушли вперед. Илья с Русланом сильно отстали.
- Что это было? - спросил Донкович.
- Ты про голос земли?
- Наверное.
- Хорошее средство. Только, как это называется… радикальное. Или поднимет или убьет. Нам повезло.
- Как…
- Дерево коб. Его корни растут из самого сердца земли. Если поселиться под таким деревом, будешь жить вечно, постепенно прирастешь к нему, станешь его частью. Но и дерево коб когда-нибудь умирает. Из его ствола делают полый барабан.
- И что дальше?
- Силы земли, - заключил Руслан. Илья догадался - все, других пояснений не будет, да и пришли уже.
За стеклянной изгородью пряталась настоящая изба. Из трубы сочился слабенький дымок - только затопили. Дверь нараспашку.
Одна большая комната без перегородок до половины была разгорожена печью. Самая настоящая печь! Правда, сложенная из дикого камня.
- Неужели ты все это сделал своими руками? - спросил Илья.
- Сыновья ладили. Я только проектировал.
Мудреное, чуждое сельве и всему здешнему миру слово слетело и вплелось в разговор вполне органично. И сам, обряженный в драное рубище, дед не казался инородным в чистой, просторной комнате. Скорее, выглядел экзотично.
- Сейчас кашки поедим.
Илья насторожился, в стойку стал и Сергей.
- Рис?
- Выращиваю помаленьку. Как-то от китайцев перепало. Развел. Растет, конечно, не такой, как у них. У них высотой с осоку прет. У меня, как дома, с полметра, и зернышки мелкие.
Дед зачерпнул пятерней из мешка. Посыпались совсем обыкновенные, слегка красноватые, длинные зерна.
- Что вытаращились? Риса не видали?
- Мы его столько съели… едва живы остались.
- В городе?
- Ага, в Алмазной слободе. • - Это которая теперь так называется?
- Слева по течению, у стены.
- Не разъело еще…
- Что? - не понял Сергей.
- Ты сколько в городе прожил?
- Года два примерно, Илья - с полгода, Руслик - год.
- Вся слобода заселена?
- Нет. Выморочка большая, но не продвигается. Так говорят, по крайней мере.
- Значит - остановили.
- Слушай, дед… - - Меня зовут… впрочем, дед - так дед.
- Я хотел спросить, не знаком ли ты с Клавдием?
- А что, встречались?
- Еще как. Он нам не обрадовался. Скорее, наоборот.
- Клавдий, поди, до сих пор ждет, что за ним придут?
- Даже подарок для визитеров приготовил. Так, ты его знаешь?
- Давно. Еще с города, вернее с Элизиума.
- Это где?
- Место такое за стеной. Раньше называлось Элизиум, теперь - Джудекка.
- Говорил же я, что там живут! - встрял Илья.
- Как догадался?
- Увидел сигнальные ракеты, решил, померещилось. Я тогда был не совсем здоров.
- Скажи, чуть коньки не отбросил. Еще бы маленько, и в зомби превратили, - напомнил Сергей.
- Живут там, а как же, - подтвердил дед и пошаркал к выходу.
- Пойду баню затоплю. Не мыты, поди, с самого проявления?
- Слышь, как второй раз проявляюсь! - Сергей лежал на полке. На полу валялся облетелый веник. Широкая спина Углова пылала. Руслик сидел ступенькой ниже и чуть покачивался. И его укатали. Илья встал, поддать пару.
Дедок соорудил себе славную баньку. Все настоящее: каменка с прямым дымоходом, полки, влажные, черные бревна стен. Будто обратно родились. Сейчас выйдут, а там: самовар, водочка и сугробы за мутным, морозным окном.
Парились уже который час. Наружу почти не выглядывали. Только вначале Сергей придирчиво проверил, не придумал ли дед кой каверзы. Однако дверь открывалась вовнутрь - не подопрешь; дрова в топке полыхали самые обычные. И никакой ядовитой живности вокруг. Так и сидели, гоняли пар, да изредка выходили подбросить дровишек. Бочка с холодной водой стояла у входа на улице, по дороге ополаскивались и - опять в пекло.
- Предполагаю, это и есть Ад, - вдруг заголосил Илья. - Шестой круг, где грешников жарят. А дед - штатный черт.
- Это ты врешь, - в тон ему откликнулся Сергей. - Нам с тобой, понятно, тут самое место. А Русланку с нами за что?
- За компанию - не водись, ангел, с темными личностями.
- Я не ангел, - неожиданно отозвался Руслан. Думали, уснул, ан нет - открыл глаза и блаженно улыбается. - Ангелы живут на небе.
- Это тебе наврали, парень, они живут везде, только встречаются редко.
- Ага, - подтвердил Илья. - Вымирающий вид.
- От, ведь гад! Всегда норовит испортить разговор, - ругнулся Сергей и завозился, переворачиваясь. - А не пора ли нам, господа грешники… и праведники, того.
- Чего, того?
- Топать отсюда, кто еще может.
- Слушай, как не хочется-то.
- Скоро угорим. Я уже поплыл. Лежу и кумарю.
- Тогда пошли. Тебя, кабана, потом втроем не вытащить.
Пора. Не хватало, подраться вениками.
О чудо! В избе на столе стояла глиняная бутыль, от которой за версту сдавало сивухой. Щас снег пойдет. Но таких изысков уже никто не ожидал. Ад он и есть ад, никогда в нем не достичь полного счастья.
В мешках для каждого нашлась чистая одежда. Староста верно рассудил: сами не сносят, так поменяют на что - пригодится.
После третьей или четвертой - старик пил со всеми, Руслик отказался - потянуло на разговоры.
- Давай, дед, колись. Кто в теремочке живет? В смысле - за стеной?
- Люди.
- Не финти, старый. Рассказывай, давай. Или ты тоже, ждешь посланца оттуда?
- Пожалуй, уже не жду. Не скрою, сначала такая мысль посещала. Я ловушек вокруг настроил. Ну, думал, придут гады - нарвутся. Я ими все припомню. Не пришли.
Может, и не дошли, конечно. Я в сельву ходил, глядел, но там, сами знаете: день - и следов не останется. Был труп, нет трупа.
- Хорошо излагаешь, старый, душевно.
- Охальник, ты, резаный.
- Тогда давай еще по одной, и мы тебе байку расскажем про наше житье-бытье.
Насоветуешь чего.
Выпили. Местная самогонка забирала неспешно, но мощно. Илью распирало изнутри желание выговориться. Пришлось обождать, пока Сергей закончит свое повествование.
Тот говорил и за себя, и за Руслика, и за историю города Дита. Многое Илье было известно. Однако случилась незнакомая байка: -…они называли ее дикой охотой. Раз в сто лет из-за стены наезжала орава и крушила всех в куски. Кто спрятался, тот - жив. Остальных - в куски. Слышал о таком?
