— Как отпраздновала Новый год? — прервал тишину Яромир, все также стоя с пустой кружкой и пергаментами, прижатыми подмышкой.
— А? О, хорошо, — слабо улыбнулась девочка, кусая нижнюю губу.
— Не спросишь, как отпраздновал я?
Мирослава нервно вздохнула и выдохнула так, будто была раздраженным быком на корриде.
— Наверняка ты крутился среди светского общества ведьмагов вместе с отцом-императором, мне такое не интересно, — она ответила грубее, чем хотела, а парень криво ухмыльнулся.
— Теперь ты точно все обо мне знаешь…
— Даже то, что ты живешь во дворце, — голосом, наполненным сарказмом и торжеством, сказала Мирослава. — И ходишь в растянутой футболке среди всего этого великолепия! — ее рука потянулась к тряпке, которой и футболкой сложно назвать. На лицевой стороне ткани виднелось выстиранное фото какой-то старой рок-группы.
— Постоянно ходить в праздничных кафтанах утомляет, — раскланялся парень, и последние капли воды из кружки упали на пол. Он махнул рукой, будто это совершенно не имело значения.
— Ты живешь в музее, поверить не могу! — отчего-то осознание этого факта заставило девушку истерично засмеяться. — И я не буду тебя жалеть, чертов князь, да чтоб тебя!
Яромир улыбнулся и мотнул головой. Его челка отросла еще сильнее, свисая волной до самого кончика носа. Вдруг в конце длинного коридора послышался какой-то шум, и парень резко втянул воздух носом.
— Пошли, быстро, — схватил он ее за руку, волоча за собой куда-то в другую сторону. Они пробежали несколько залов, пару раз куда-то свернули и наконец наследник славянского престола, если его можно было так назвать, открыл какую-то высокую дубовую дверь, сразу же захлопывая ее после того, как затолкал туда подругу.
Подростки оказались в просторных покоях. Наверное, совсем не маленькая квартира родителей Мирославы, казалась на фоне этой комнаты миниатюрной копией жилища гномов. Интерьер совпадал с интерьерами других залов, которые она сегодня посетила: много золота, лепнина и фреска на потолке.
Однако была одна неурядица. На статуе молодой девушки висела футболка с принтом современных рок-исполнителей, многочисленные книжные полки были забиты книгами на пополам с музыкальными дисками и пластинками. В углу у огромного дивана синего цвета стояло несколько гитар, одна балалайка и гармонь.
Царил легкий беспорядок, но Мирослава называла такой бардак «творческим». Темные шторы были задернуты, а освещалось все настенными светильниками. Стены комнаты, которые сразу привлекли внимание гостьи, обиты “китайскою материею шелковою с разными фигурами”. Мирослава пригляделась и поняла, что на них изображены обычные житейские сценки: люди спокойно беседуют в маленьких домиках, отправляются на рыбную ловлю, наблюдают за выступлением уличного дрессировщика, охотятся, покупают у торговца декоративные комнатные цветы и т. п.
— Как ты попала сюда из туристического поля? — спросил парень, выводя одногруппницу из обследующего пространство транса.
Она вздрогнула и повернулась.
— Ты меня сам сюда привел, — не поняла она вопроса, и парень покачал головой.
— В смысле, до этого, когда ты меня встретила?
Мирослава, кажется, вообще перестала соображать.
— Давай ближе к делу!
— Понимаешь, этот дворец… — тут он резко замолчал и снова прислушался к тишине. Послышались удаляющиеся шаги за дверью, кто-то, от кого они бежали, прошел мимо. — В общем, он как бы раздвоен, понимаешь?
Девочка отрицательно замотала головой, глядя на Яромира.
— Как бы объяснить, — парень запустил пятерню в вихрастые волосы и стал вышагивать рядом. — Я могу ходить по всему замку, но никогда не наткнусь ни на туристов, ни на организаторов экскурсий и выставок, это резиденция императора. А туристы ходят по заколдованной копии, это что-то вроде иллюзии простыми словами. И то, что ты прошла сюда, это… хоть и приятный сюрприз, но неожиданный.
Мирослава поежилась, пытаясь понять услышанное.
— Я ничего не делала, просто отстала и заблудилась.
— Ладно, я попробую изучить этот вопрос, такого раньше не было, — улыбнулся парень, поняв, что его слова напугали ее.
— У меня к тебе вопрос, Полоцкий, — было непривычно называть его по фамилии, но так ей сейчас казалось правильным. — Тебе было весело полгода водить меня за нос?
Яромир замер на месте, нервно шмыгнув носом и покосившись в сторону. Выглядел он, по правде говоря, болезненно. Конечно, ведь приближалось очередное в его жизни полнолуние.
— Я не…
— Думаешь, раз я не росла в вашей распрекрасной империи, то можно было делать из меня дуру?
— Мирослава!
— Все смотрели на меня и думали, что я кретинка, раз не понимала, кто ты такой! Сын императора огромного государства! Ты…
— Я ненавижу все это!!! — он прервал ее монолог, глядя на одногруппницу сверху вниз.
Она злилась, и ему казалось это заслуженным по отношению к нему самому.
— Ненавидишь что?! — девочка сложила руки на груди, не сводя взгляда с черноглазого яриловца. Тот неопределенно повел рукой, а затем пожал плечами.
— Все намного сложнее. Мне хотелось, чтобы ты общалась со мной не из-за моей родословной, не из-за выгоды, возможной власти или чего-то подобного! Все это у меня уже было! Мне просто…
Парень глубоко вдохнул, крепко поджимая губы. Он хмурил брови и смотрел на Мирославу, будто в ее пазорьих глазах могли таиться подсказки, что именно она хочет от него услышать и надо ли ей это вовсе. Ему было страшно. Страшно говорить о своей семье и о том, как ему приходилось.
— Я хотел быть обычным. Нет, не так. Я хочу быть обычным! Но я проклятый волколак, сын императора! И все мои близкие люди, так или иначе, страдают из-за меня! Даже ты…
Повисло липкое, как свежий мед, молчание. Мирослава не знала, что сказать. Ей было крайне неловко, у нее пылали щеки, а глаза, как не странно, начало щипать от эмоций.
Она боялась расплакаться, поэтому глубоко вздохнула, отворачиваясь к столу хозяина комнаты. Они были так юны, но взрослая жизнь уже наступала им на пятки, заставляя принимать важные решения и отвечать за каждое произнесенное слово. И это было сложно, хоть и неизбежно.
Яромир, проследив за тем, куда она смотрит, тяжело вздохнул.
— В любом случае, спасибо тебе за подарок!
Он медленно прошел к своему большущему рабочему столу, поднял плоскую картонку, в которой юная ведьма узнала музыкальную пластинку с неизвестной ей группой. Однако она догадалась, что их песни от ее имени подарил Яромиру Персей. Хитрый гавран!
— Ты любишь рок? — неуверенно спросила яриловка, подходя ближе к стеллажам и осматривая содержимое. Витавшее между одногруппниками напряжение ощущалось кожей. Важно было не оступиться, чтобы не сорваться в пропасть окончательного финала их дружбы. Игра на грани обрыва, и пока они оба не готовы были сделать шаг назад.
— Да, правда, не только его… А как тебе ковер? Уже смогла его запустить?
Мирослава смутилась, заправив волнистую светлую прядь за ухо.
— Слушай, если честно, я не дарила тебе пластинку, это все Персей, — призналась она, а Яромир нахмурился и отрешенно кивнул головой. — Мы с тобой вроде как все решили, что мы не друзья, и я подумала, что тебе от меня не захочется ничего получать…
— С одной стороны ты права, — согласился с чем-то из сказанного парень. — Но… возможно, я эгоист, Мирослава. Я опасен и болен, два в одном, еще и с короной на башке, в прямом смысле этого слова! — он очертил круг над головой, и девочка истерично хихикнула, представив его разодетым по моде семнадцатого века, как юный царевич. — Я пытался не сближаться чересчур близко, мне было строго наказано не заводить дружбу с кем-либо и тем более, чтобы кто-то узнал мой секрет. Конечно, все руководство Ведограда в курсе, это вроде как норма, ведьмаги нормально относятся к таким, как я… Но мой отец сделал из этого огромную проблему, запугав всех, заставив их молчать даже о том, кто я вообще такой… Мало ли Полоцких живет в империи… Видишь ли, это стыдно и позорно, что наследник великого императора волколак, наполовину животное, не контролирующий себя во время превращений… Моя семья тоже обладает магией перевертышей, но я единственный, кто на них не похож, кто не контролирует себя в эти моменты… Нет от меня толка!
