Скоро воздух стал холодней, а запах воды усилился. Зелёный огонёк, за которым следила почти неотрывно, стал гораздо ближе. В руках наследника появилась характерная дрожь — ну да, пусть я не самый тяжелый груз в мире, но сил всё равно отнимаю не мало.
Я молчала до последнего, но совесть всё-таки взяла верх:
— Может ты меня на плечо перебросишь?
— Да ладно, — с усмешкой сказал он, и бессовестно подбросил вверх. Невысоко, но взвизгнула я знатно. — Не шуми, — шепнуло высочество, легко коснулось губами виска.
Я снова уткнула нос в венценосное плечо и постаралась ни о чём не думать. Но воспоминания о сегодняшнем дне настырно вертелись в памяти… Я вспомнила всё — предупреждение мага, иллюзорных наездников, полёт с Эриком, битву, и… в носу неожиданно защипало, слёзы сами выпорхнули из глаз.
— Что случилось?
В интонациях огненного принца было столько беспокойства, что я не сдержалась и заревела в голос. Эрик даже остановился.
— Настя? Настенька, что случилось?
— Лошадей жалко!
Выдохнул, как будто обречённо, и заключил:
— Устала. Ты просто устала. Потерпи. Чуть-чуть осталось.
Говоря «чуть-чуть» Эрик, конечно, лукавил. Но разве мог поступить иначе? Конечно нет. Каждая её слезинка ранила сердце, а дрожащие плечи будили зверя, чьим единственным желанием было желание убить всех, кто причастен к созданию воздушного молота, погубившего лошадей. Убить медленно, жестоко, не отвлекаясь на допросы и прочую мишуру. И даже тот факт, что покушались вообще-то на него и его свиту, Эрика не волновал. Зато стоило вспомнить, что в его свите была и колдунья — зверь едва не сорвался с незримой цепи.
— Ты чего рычишь? — боязливо спросила девушка.
— Думаю.
— О покушении? — осторожно уточнила она.
Ну не признаваться же Насте, что думал о… лошадях.
«Проклятье! Что она со мной делает!» — мысленно воскликнул Эрик, а вслух сказал:
— Да. О покушении.
Он шел по щиколотку в воде, хищно вглядывался в окружающий пейзаж. Впервые в жизни всерьёз боялся нападения. Боялся потому, что не один, потому что с ним Настя, а защитить её при пустом резерве будет непросто.
— Кажется, чуть-чуть осталось, — пролепетала девушка.
Утёрла ладошкой последнюю слезу. Принц облегчённо выдохнул — слава богам, больше не плачет…
— Вон там! — её пальчик указал в сторону массивного камня, словно вросшего в склон оврага. Эрик невольно ухмыльнулся — да, почерк, определённо, дедов.
Из ледяной воды вышел лишь тогда, когда поравнялись с камнем — хоть колдунья и уверила, что преследователи купились на детскую уловку, рисковать и оставлять следы не хотел. Бесы! Да если бы не чудеса во время боя они бы ни за что не поверили в ту метку, а так… после того, как вокруг Эрика и Насти вырос купол, сотканный из незнакомой магии, поверить могли во что угодно. Даже в след, за которым не просматривается объект. Собственно, именно на это кронпринц и рассчитывал, пуская последние крохи своей магии по воде — благо, самим идти против течения предстояло.
Теперь же, осторожно поставил девушку на землю, сказал тихо:
— Покажи, где именно этот маячок.
Она сделала шаг, тут же едва не упала. Не удивительно — лишенец при переключении на магическое зрение, ничего кроме упорядоченной энергии не видит. Подхватить девушку успел, помог сделать следующий шаг и придержал, когда нагнулась, указывая точное место на камне.
— Отлично…
Эрик помог отойти в сторону, попросил замереть. Сам обнажил запястье левой руки и приложил к холодной, шершавой поверхности.
Это был секрет. Великий секрет деда Брейга старшего. Прежний правитель королевства, передав престол сыну, занимался не только воспитанием внука, но и воплощал в жизнь давнюю мечту — планировать и строить тайные ходы. Спланировать успел много, построил только три. Все они вели в летнюю резиденцию королевской семьи — именно там поселился отставной монарх.
Он снабдил каждый вход особым замком, ключ от которого представлял собой заклинание. И он же предложил идею ввести заклинание под кожу и замкнуть не на резерв, а на самоё себя, чтобы даже в самой критической ситуации можно было воспользоваться ходом. После смерти Брейга Старшего Эрик в этих краях не бывал и ключом не пользовался. Правда каждый год, с особой тщательностью проверял и обновлял заклинание, тлевшее под кожей.
Принц приложил запястье к камню, досчитал до десяти и отступил. Глыба медленно поползла вверх. При ближайшем рассмотрении, камень оказался той же дверью, даже петли на кромке имелись.
— Ты можешь вернуться к нормальному зрению, — сказал, обращаясь к колдунье.
Ей потребовалось немногим больше минуты. Девушка часто моргала, тёрла кулачками глаза, а потом с изумлением глядела то на камень, то на Эрика.
Принц же вспомнил мальчишескую привычку — он кусал щёку, чтобы не допустить неуместной улыбки. А улыбнуться было чему — в обрезанном платье, панталонах и серых после беготни чулках, Настя выглядела невероятно. Точно из другого мира. Ни одна уроженка Фаргоса не решилась бы показаться в таком виде. Даже ради спасения жизни.
Проклятье! Да им бы и в голову не пришло!
— Подземный ход? — изумлённо выпалила девушка. — И куда он приводит?
— Он тянется до летней резиденции, но мы выйдем ближе. Я не могу появиться в том доме, да ещё с пустым резервом.
— Думаешь, там тоже могут быть враги?
— Да.
Колдунья понимающе кивнула, а он протянул руку в намерении завладеть её ладошкой. Не отказала.
Едва дверь подземного хода закрылась, мир погрузился во тьму. Эрик недовольно поморщился — отвык быть слепым, а при пустом резерве видеть в темноте невозможно.
Тем не менее, притянул колдунью к себе, в намерении снова взять на руки. Она угадала желание и запротестовала.
— Мне не тяжело, — шепнул Эрик. Девушка была так близко, а нахлынувшие желания так несвоевременны…
— Нет, — грозно заявила Настя.
За время, потраченное на спор, можно было одолеть если не треть, то четверть пути точно. Удивительно, но колдунья отстаивая своё право ломать каблуки, проявила небывалое упрямство. Эрик даже рассердился, чуть-чуть. Пришлось вести за руку.
…Старший Брейг строил с размахом. Он считал, что при нападении нужно иметь возможность уйти как можно дальше. Подход, безусловно, верный, но через час путешествия во тьме, Эрику захотелось взвыть. Колдунья же тихо посапывала, иногда поскуливала и спотыкалась, но от предложения взять на руки отказывалась категорически. Разговаривать тоже не желала, а принц не настаивал — они оба слишком устали.
