– Ах слежка!.. – воскликнула она. – Как я могла забыть!
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ВТОРАЯ,
в которой мы с Вороном ведем себя скверно
Перед лицом хана творилось нечто совсем уж непристойное – драка!
Л. Соловьев. Повесть о Ходже Насреддине
– Как я только могла забыть! – сокрушалась Лада, приложив ладони к щекам и покачивая головой. – С этими всеми сиюминутными проблемами… И дверца у шкафа сломалась… И вообще…
Что «вообще», она не договорила. Поманив Ворона за собой пальцем, она ушла в свою комнату и плотно закрыла дверь.
Домовушка тяжело вздохнул.
– И кто его, преминистра нашего, за язык тянул? Запамятовала – ну и запамятовала, и не след было ворошить… Вдругорядь же почнет переживать, болезная…
– Не думаю, – заметил я. – Ну разве что слегка похандрит, но недолго.
Я легко соскочил с подушечки на пол, потянулся и отправился в коридор – пройтись, поразмяться. Из комнаты Лады доносилось гулкое карканье Ворона, но слов – увы! – разобрать я не мог.
Умирая от любопытства (должен отметить, что для котов очень вредно состояние неудовлетворенного любопытства, они даже и заболеть от этого могут, так что слово «умирая» в данном случае – почти что и не преувеличение), я приник ухом к двери и не заметил, как легонько толкнул ее. Зато заметила Лада.
– Кто там подслушивает? – строго спросила она. Но тут же, увидев меня, смягчилась:
– А, это ты, Кот. Заходи. Может, подскажешь нам что-нибудь.
– Все что угодно, – скромно промурлыкал я. – Ты же знаешь, Ладушка, моя голова – просто кладезь всяческих советов.
– Угу, – пробормотал себе под клюв Ворон. – Только было бы лучше, если бы в твоей голове помещались мозги, а не советы. Для здоровья полезнее…
Я хотел было возмутиться, но потом вспомнил, что клюв у Ворона твердый, а терпимости в нем (не в клюве, а в Вороне, разумеется) – ни на грош, и промолчал.
– Ворон говорит, что вы с ним пока что не нашли подходящего способа переброски нас в Там. Что ваша Здешняя литература предлагает множество способов, но все эти способы описаны бестолково и без необходимых подробностей…
– Лада, но ведь я же предупреждал, что фантастику нельзя рассматривать как руководство к полетам или еще каким практическим действиям. Это же вымысел! И потом, если бы из нашего Здесь в ваше Там было так легко попасть, я думаю, мы проблем не имели бы, разве нет?
– Не имели бы, – пробормотала Лада, напряженно о чем-то размышляя. Ее светлые бровки сошлись у переносицы, лоб собрался морщинками. – Может, прекратить все это – я имею в виду изучение литературы – и попытаться найти путь традиционными способами?
– Во-первых, изучение литературы мы только-только начали. Во-вторых, я не знаю, что ты понимаешь под «традиционными способами». В-третьих, стоит ли так спешить? Ведь ты еще так молода!
– Ну молодой я буду еще долго, – сказала Лада. – А традиционные способы подразумевают описанные у нас, в Там, методы проникновения в контактный мир: прохождение сквозь зеркало, или следуя за волшебным клубком, или спуск в подземелье, и многое другое. Я думаю, мы могли бы попытаться. Я уже достаточно опытная чародейка, да и ты быстро учишься…
– Лада! – заорал Ворон. – Сколько раз повторять тебе: не торопись! Ты же знаешь, магию изучают десятилетиями! А Кот всего только три месяца как обнаружил способности! Он не знает тысячной, нет, миллионной доли того, что ему положено знать! Вспомни: ты сама овладевала магией почти столетие, а ведь ты прирожденная магиня, волшебница!
– Ну я не только магией овладевала, я еще училась ходить и говорить, а потом потратила лет пятьдесят на школу, если не больше. А Кот – он ведь тоже прирожденный маг. У него потенциал, пожалуй, побольше, чем у меня.
Я почувствовал прилив гордости. Спина моя выгнулась дугой, хвост распушился, и я не удержался от того, чтобы потереться о ноги Лады. Она подхватила меня на руки, почесала за ушком, погладила, но как-то рассеянно, словно мысли ее были за тридевять земель отсюда. Впрочем, так оно, вероятно, и было: она думала о своей родине, которую не видела никогда в жизни (первые недели младенческого состояния я не считаю жизнью, скорее это растительное существование).
– Хорошо, – вдруг сказала она деловито и спустила меня на пол. – Значит, подождем еще немного. Пока продолжайте свои занятия и изучение литературы тоже. А я пошла звонить.
Лада решительным шагом вышла из комнаты.
– Я думал, ты тут докладываешь о результатах слежки, – сказал я Ворону. – А вы вон что обсуждаете…
– Можно подумать! – взвился Ворон. – Я что, должен получить твою резолюцию, что мне обсуждать с Ладой и когда? Не забывайся: ты – фамулус и фамулусом на ближайшие сто лет останешься, тогда как я – без пяти минут преминистр! И в Там я буду для тебя «Господин» и «Ваше Превосходительство», и фамильярности я не потерплю!
– Я, может быть, фамулус, а ты – самый что ни на есть фамильяр[10], как бы ты ни пыжался со всеми своими титулами! А учеником быть почетнее, чем подручным!
Ворон, конечно, не мог спустить мне дерзости и спикировал, чтобы клюнуть меня в темечко, но я увернулся и выдрал клок перьев из его хвоста. Он рассвирепел, и я его понимаю: хвост – предмет гордости всякого уважающего себя животного. Или птицы. Но с его стороны было нетактично постоянно напоминать мне, что я – еще неуч и многого не знаю.
Он захлопал крыльями, чтобы удержаться на одном месте – надо мной – в течение сколько-нибудь существенного промежутка времени, и изо всех сил пытался достать меня своим острым клювом. Я отбивался когтями. Короче говоря, между нами случилась безобразная драка. Должен, однако, отметить, что и он, и я молчали и не издавали никаких звуков, кроме, может быть, натужного пыхтенья – ни он не каркнул, ни я не мявкнул. Скорее всего, мы молчали из чувства самосохранения – не хватало еще, чтобы нас застали дерущимися и разнимали, как драчливых мальчишек.
К сожалению, так и случилось. Лада, вернувшись в комнату после короткого телефонного разговора, взвизгнула и отправила Домовушку за ведром воды, которая очень скоро вылилась на наши головы. Мы разлетелись в разные стороны, мокрые и потрепанные. Отфыркиваясь, мы злобно глядели друг на друга, и только присутствие Лады сдерживало нас от немедленного продолжения драки.
– Кот! Ворон! Вы что, с ума сошли? – гневно вопросила Лада. – Хорошенькое дело! Два моих ближайших помощника чуть не поубивали друг друга! Как же я смогу после этого положиться на вас в трудную минуту?
Пес, просунувший голову в дверь, зарычал угрожающе, и я опомнился.
– Беру свои слова назад, – быстро выкрикнул я, – при условии, что Ворон тоже скажет, что он пошутил!
