– Всеблагий, – прошептала ведьма, – но как это могло… как же так? Это невозможно.
– Когда речь идет о магии, возможно все что угодно, – мягко поправил Альвен, – впрочем, я вполне доволен результатом.
– Нет, этого не может быть.
Она вывернулась из его рук и подбежала к зеркалу. Все осталось так, как и несколько минут назад: на бледном и похудевшем лице золотыми монетами сияли звериные глаза с вертикальными зрачками.
Малика на всякий случай больно ущипнула себя за предплечье, в душе надеясь, что случившаяся с ней метаморфоза – всего лишь сон.
– Госпожа Вейн, вы стали только лучше, – промурлыкал из постели лунный лорд, – поверьте, происходящее вполне реально. Все-таки Хаор Ливори был великим ведьмаком.
– Йоргг, – она вернулась на кровать и села на край, – что же теперь будет? Это что ж, получается, что я буду обрастать шерстью, а потом кожа на мне будет висеть мешком?
– Если это все, что тебя беспокоит, то… Смею заверить, ты быстро привыкнешь, – ехидно заметил Альвен, – не зря Дэйнор Сильван говорил, что у тебя очень интересный запах. Запах человека, перерождающегося в лунника. Просто я тогда не придал этому значения.
– Непростительное упущение с твоей стороны, – буркнула ведьма, – Всеблагий… Что же теперь делать?
– Как жить с обвисающей кожей и шерстью?
Малика всплеснула руками, хотела огрызнуться, но вовремя прикусила язык. Разве ты, подруга, не знала о том, что граф Рутто – персона ядовитая от кончиков ногтей до головы? Знала, и имела возможность не раз в этом убедиться, так что поздно жаловаться…
– Наверное, придется покинуть Пражен, – задумчиво проговорил лунный лорд, – мне кажется, что ни нанятые убийцы, ни Генрих Уэлш теперь точно не оставят тебя в покое. Представь, как обрадуется Уэлш, когда узнает, что у него в распоряжении появилась настоящая лунница?
Малика вздохнула.
Настоящая. Лунница.
Мелькнула надежда – а может быть, это временно и пройдет как сыпь от ветряной оспы? Йоргг, знать бы наверняка…
– Знаешь, давай еще раз вернемся к этому вопросу через часок-другой. Похоже, мои мозги совсем размякли, и я ума не приложу, что делать дальше, – попросила она.
Альвен приподнялся на локте, покрывало сползло – в ярком свете дня было хорошо видно, что все тело лунника исчеркано, исхлестано белыми шрамами. Длинными, короткими, резаными, рваными.
– Мне не хочется тебя огорчать, – тихо сказал он, – но нам придется исчезнуть. Я еще не уверен точно в том, как именно мы это сделаем, но в том, что это нужно, сомнений нет.
– Ты думаешь, охота не прекратится?
– Я думаю, все только начинается, и вчерашние наемники были первыми пташками.
При воспоминании о ночных приключениях ведьма поежилась. Обхватив себя руками за плечи, спросила:
– Почему они послали людей?
– Здесь не Ловенна. Если бы тебя просто убили, ни у кого не возникло бы никаких подозрений. Что такого в том, если ночью прирезали одинокую девицу сомнительного поведения?
– Прямо-таки сомнительного…
– Приличные девушки в такое время уже сидят дома, – Альвен усмехнулся, – но, как бы там ни было, одно дело найти на улице просто труп. И совсем другое – обнаружить у себя под окнами труп, растерзанный зверем. Лунники отнюдь не дураки, Малика. К чему привлекать излишнее внимание к своему народу, да еще и на людских землях?
– О, да. Ты бы это Марисии сказал! Она ведь…
И Малика нервно хихикнула, вспоминая… Острые ногти, полосующие лицо, хриплое дыхание.Постепенное угасание жизни в молодом теле и темную полоску на белой шее, оставленную золотой цепью. Рассказать об этом было нелегко, но Малика все же рискнула.
– Ломать себя нелегко, – заметил Альвен.
А ведьма со стоном вцепилась ногтями в голову. Никогда, уже никогда она не будет той Маликой Вейн, которая преподавала в Академии Объединенного В олшебства. Когда на руках кровь… Даже сама Этерния кажется грязнее, а к запаху цветов всегда примешивается горчинка.
Лунник выбрался из постели и уселся рядом. Потом обнял за плечи и прижал к себе. От ощущения тепла его тела от сердца немного отлегло – но не до конца. Осадок свинцовой пылью осел на дне души. Перед глазами продолжали мельтешить влажные стены пещеры, льняныелоконы Марисии словно всплески солнечного света во мраке…
– Когда мне сообщили, что ты убила Марисию, я почти не удивился. Все к тому и шло. Теперь… мне нечем тебя утешить. Но Марисия все равно бы умерла, поверь. То, что она вытворяла, не осталось бы безнаказанным, рано или поздно были бы собраны нужные доказательства вины…
– А Дэлин Сильван? – ведьма попыталась отстраниться, но лунный лорд держал крепко, – он погиб зря. Я не желала его смерти, но она все равно на моих руках. Вот на этих руках! И потом, Дэйнор…
Золотые глаза лунника оказались напротив ее собственных.
– Ничего не поделаешь, тебе придется смириться с этим и жить дальше. У Лунников всегда так: кому-то приходится уйти, а кто-то остается.
– Я не могу этого забыть, – растерянно пробормотала Малика.
– Ты не должна этого забывать. Я говорю, что с этим придется жить дальше. Слишком жестокий урок, но ничего не поделаешь… Так вот, Малика Вейн. Если ты… если мы оба хотим существовать и дальше, то нам придется исчезнуть. Нас будут искать родственники Сильванов, ради тебя твое ведомство перероет всю империю вдоль и поперек.
– Мне кажется, ректор Академии помог бы мне… нам…
– Это слишком просто и слишком близко, – прошелетел на ухо Альвен, – особенно для лунников, одержимых жаждой кровной мести. У меня есть одна идея… Но она безумна. Воистину безумна.
– Я уже сходила с ума, – пробормотала Малика, – когда думала, что тебя больше нет. И теперь, когда ты наконец рядом, я вовсе не горю желанием отправиться к Всеблагому. Так что я готова выслушать любое, даже самое сумасшедшее предложение.
Альвен потерся щекой о ее плечо.
– А я сходил с ума, когда знал, что ты рядом, но не хочешь меня видеть. И когда видел тебя, уходящей рука об руку с Дэйнором. И когда узнал, что ты провела с ним ночь. Тогда я предпочел разбиться, но только чтобы прекратить… Впрочем, уже не важно. Я так долго тебя ждал… Все эти годы жуткого одиночества в башне. А когда впервые увидел в гостинице «Кубок лунника», обозленную и растерянную одновременно, то даже не придал значения этой встрече.
– Да, тогда я была зла, – Малика неожиданно рассмеялась, – инспектор Берн… способен кого угодно довести до позеленения…
– А потом, когда ты «выпала» из окна и лишилась чувств, я долго рассматривал тебя. Мне показалось, что взбалмошная, упрямая и неосторожная ведьма может что-то изменить в моей судьбе. Я не ошибся.
