Истукан вырос до громадных размеров, заняв чуть ли не половину пещеры, он встал, уперев руки в бока, и я подошла к нему, развернулась и раскинула руки, показывая всем свое творение, которому была лишь по колено. Раздались громкие аплодисменты.
Мои палочки были помечены, и я безошибочно взяла ту, что была заряжена огненными шарами. Я снова отошла к краю и, стараясь не особо показывать этот предмет зрителям, вытянула свою правую руку. Мне уже не требовалось читать заклинание, но и хотелось добавить чуть артистизма. Когда с пальцев сорвался раскаленный шар белого пламени и разнес руку моего голема на мелкие камешки вдребезги, зал ахнул и несколько девушек даже вскрикнули от испуга. Надеюсь, что никто не услышал, как сдавленно закричала от боли я, когда загорелась перчатка, а пряжка раскалилась докрасна. Это было не очень-то и умно с моей стороны, надеть такие украшения, но теперь уже ничего не поделать.
Вторую палочку правда пришлось взять левой рукой, а огненная стена не произвела такого бурного впечатления, даже когда она кольцом охватила моего бедного голема. Лишь когда волна пламени схлынула и эльфы увидели почерневший остов вместо его ног, раздался уважительный шепот. Ну и так уже неплохо. Главное не закричать от боли опять, ведь теперь ожоги будут на обеих руках.
Молнией я снесла ему вращающуюся голову, и если бы не щит, половину зрителей бы засыпало тяжеленными камнями. Это просто шокировало зал и вызвало бурную реакцию в рядах, фейерверк из камней очень понравился молодым телендирам, они встретили его радостными воплями, но я видела, как Аадары стали о чем-то перешептываться.
Пятое заклинание скрыло всю сцену за пеленою мелкого дождя, остатки пламени, что еще теплились на полу и даже на самом големе с легким шипением гасли. Пока завеса воды закрывала меня от внимательных эльфийских глаз, я взглянула на два круговых ожога, что красовались на каждой руке, от перчаток остались лишь обугленные лоскуты, которые я сбросила на пол. Раны начало щипать и невыносимо жечь. Пряжки во время показа огненных заклинаний стекли прямо на пол, выжигая мою кожу. Кое-где уже проступила кровь. Главное не потерять сознание от боли и достойно завершить показ.
Последнее заклинание исчерпало мои силы, но я видела, что дождь в пещере не сильно впечатлил эльфов. Жиденькие аплодисменты были тому доказательством, они были в основном со стороны Фердиса и нескольких его друзей. Дождь у них мог сделать даже начинающий маг, творение же моих рук было каким-то чахлым и совсем не впечатляющим, а от меня ведь они ждали чего-то особенного, сногсшибающего, как от настоящего потомка Анадаратиров.
Пелена рассеивалась, и я, подняв глаза на судей, увидела лишь сияние восхитительных зеленых глаз! Их чарующее пламя было словно светочем в серой пелене, принц сейчас смотрел на меня. Ради его одобрительного взгляда я сделаю все! Будь, что будет, даже если я потом упаду, я сделаю шестое заклинание. Сама. Я смотрела только на улыбку Владыки Аладраэ, направляя в руки последние остатки силы, чувствуя, как древние знания снова наполняют меня. Я не учила такого заклинания, но сейчас я поняла даже как преобразовать его под свои нужды и губы мои зашептали могучие слова. Я сплетала две стихии воедино, чего не делала даже в самых своих смелых фантазиях!
Вдруг земля вокруг каменюги начала покрываться инеем, повеяло зимним холодом, зрители вновь замерли в предвкушении, поняв, что я делаю что-то новое, о чем не было сказано. И в тот момент, как было произнесено последнее слово заклинания, из моих рук вырвались два рукава метели и зимней ярости и охватили моего бедного безголового голема. Он мгновенно заледенел, покрываясь толстым слоем голубоватого льда и превращаясь в гигантскую глыбу. Ледяной столб взлетел под самый свод пещеры, замораживая еще падающие струи дождя, в восхитительный и замысловатый снежный узор, искрящийся всеми цветами радуги в свете магических сфер.
На месте каменного истукана появился удивительный снежный замок, угадывалось даже некое подобие башен и мостов из сияющих и колких кристаллов. Затем я сжала руки в кулаки, останавливая поток силы, и замок тут же прекратил расти, замерев на расстоянии ладони от высокого потолка, все эльфы, включая Аадаров и самого принца, провожали его глазами, запрокинув свои головы.
С вершины образовавшейся ледяной горы в полной тишине понесся в загадочном танце целый ворох кружащихся снежинок прямо под ноги раскрывшим рты зрителям. Несколько мгновений полного молчания и мой поклон Алвару сопровождался просто грохотом аплодисментов. Белые снежинки искрились и казались маленькими драгоценными камнями, они усыпали пол в пещере и некоторое время не таяли, эльфы протягивали к ним руки, ловили их и даже играли с ними, словно дети.
Представление было завершено.
Шесть!
Я ведь сделала все шесть!
Иледар первый взмахнул платком. За ним последовали остальные, над их головами появилось ровно пять красных платков, их решение было единогласно. Это означало, что я стала нандиром.
Я заметила, что снег под моими ногами также окрашивается в красный цвет, и это означало, что раны на руках были очень серьезными. Запястья пульсировали от боли, и я тихонько спрятала свои руки за спину, пытаясь не пошатываться от подступающего головокружения.
Высокий и могучий принц эльфов поднялся, и с достоинством и всем своим величием, спустившись на сцену, уже подходил ко мне, держа в руке меч, завернутый в красную ткань.
— Ты достойно выдержала все испытания, Марта, и твои учителя могут гордиться тобой, — произнес принц, его взгляд обеспокоено скользил по моим рукам, — Я даю тебе эльфийское имя — Нари, носи его с честью, как и звание надари-нандира и прими этот меч в подарок от принца Нивенрэла.
Одним движением он сдернул красную ткань, и я увидела великолепные ножны из черненого серебра с замысловатым рисунком из нежных сиреневых цветов. Гарда сабли, что покоилась в них, была выполнена в форме лилии, сиреневые лепестки загибались к лезвию и выглядели очень острыми. Имя «Нари» казалось мне лучом света и звучало мягко и в то же время ясно, а его полная форма «Наннари» была пробуждением солнца на восходе. Таким именем можно было гордиться.
Я с низким поклоном приняла оружие, подивившись его легкости, и торжественно произнесла:
— Данной клятвой я вручаю свою жизнь гвардии нандиров, обязуюсь служить с честью Его Высочеству по всем правилам Санарина, отныне и до Серебряных Чертогов, пока мой Властелин не освободит меня.
— И для меня будет не меньшей честью принять тебя и с этих пор твоя кровь — это моя кровь.
