Гигант что-то прошипел каждому из них, и, едва он это сделал, ожившие статуи одна за другой повернулись к Громфу и медленно побрели к нему.
Громф мог двигаться намного быстрее, чем эти окаменелости, но их было много — дюжина, а то и больше; и он понял, что в конечном итоге ему все равно придется что-то делать с каменным гигантом и его компанией оживших статуй, очутившимися в самом сердце Мензоберранзана.
«Лич не отвечает вам, Архимаг, — произнес Нозрор. — Наверное, не может. Возможно, он теперь больше гигант, чем лич».
«И что это значит?» — спросил Прат.
«Это значит, — ответил Громф, — что то, чем при нормальных условиях лич отлично владеет, и то, к чему он был невосприимчив, возможно, теперь к нему неприменимо».
«Например?» — не унимался Прат.
Громхр и Нозрор одновременно мысленно произнесли одно и то же слово:
«Некромантия».
* * *
— Это невозможно, — сказал Вейлас. — Оно же размером с дом.
Фарон пожал плечами, глядя снизу вверх на огромный обломок.
— Больше, — отозвался Мастер Магика, — но оно ходило.
Обломок был некогда шаром из отполированной стали около трех сотен футов, а то и больше, в диаметре. Он валялся среди развалин полудюжины строений из камня и окаменевшей паутины. У шара отсутствовала часть стенки. В целом эта штука напоминала пустую яичную скорлупу, но на самом деле некогда это была ходячая крепость. Фарон попытался представить ее неповрежденной, стоящей на ногах, теперь согнутых и подвернутых под низ «скорлупы».
— Что-то вроде заводного механизма... — упорствовал Вейлас,— такое огромное... Оно должно быть творением...
— Бога? — закончил вместо него Фарон, почувствовав, что Вейлас не решается произнести это. — Или в данном случае богини. Почему бы и нет?
— Ну и для чего, по-твоему, такое можно использовать? — спросила Данифай.
— Для войны, — предположил Джеггред, хотя в его устах это прозвучало почти вопросительно. — Это боевая машина.
— Это крепость, — сказала Квентл. В голосе ее была такая уверенность, что все повернулись и уставились на нее. — Это... это была личная крепость Ллос. Когда-то это был заводной паук, и в нем Ллос могла передвигаться по Дну Дьявольской Паутины под защитой такого оружия, подобное которому ни один дроу не в силах даже вообразить.
— Мне кажется... — начала Данифай. — Мне кажется, я припоминаю, что что-то читала об этом, но всегда думала, что это просто вымысел, вроде безобидной ереси, чтобы пощекотать нервы непосвященным.
— Ты точно это знаешь? — спросил Фарон у Квентл, хотя и видел по ее лицу, что сомнений у нее нет.
Верховная жрица взглянула Мастеру Магика в глаза и ответила:
— Я была внутри его. И видела, как он двигается. Именно в этой крепости в виде паука я впервые предстала перед самой Паучьей Королевой.
Фарон отвел взгляд, снова уставившись на огромный обломок.
— Она редко покидала крепость, — продолжала Квентл, и голос ее звучал все тише и тише, словно издалека. — Мне кажется, я вообще ни разу не видела, чтобы она ее покидала, за все те годы, что я...
Фарон, не оборачиваясь и не глядя на настоятельницу Арак-Тинилита, сказал:
— Нам надо бы войти внутрь. Если Ллос никогда не покидала крепости, может, она все еще там.
— Ее там нет, — заявила Квентл.
— Госпожа права, — поддержала Данифай. — Я чувствую, точнее, я не чувствую ее.
— Она может все еще быть там, — повторил маг, понимая, как он рискует, допуская такую возможность, хотя был уверен, что каждый из них хоть мельком, но подумал об этом. — Во всяком случае там может быть ее тело.
Никто не ответил, но они пошли за Фароном, когда маг двинулся в неблизкий путь к поверженной крепости.
Чем дольше тянулись минуты, тем тяжелее становилось идти. Они уже давно были измотаны, и, хоть время от времени останавливались, чтобы перекусить тем, что Вейлас выдавал им из своих запасов в пространственных мешках, все испытывали чувство голода, умирали от жажды и едва не валились с ног. Это и все увеличивающееся количество завалов и преграждающих дорогу стен из камня, паутины, стали и кирпича и замедляло скорость их движения примерно на четверть против ожидаемой.
Дреглот все же сумел подобраться вплотную к Фа-рону. Маг ничуть не сомневался, что та защита, которой он уже окружил себя, не позволит полудемону застать его врасплох прежде, чем он сумеет дополнительно обезопасить себя, поэтому он не стал останавливаться и провоцировать дреглота.
— Ты бы этого хотел, — прошептал Джеггред Фарону. Шепот дреглота был громким, как нормальная речь обычного дроу, но все-таки, похоже, никто его не услышал. — Если Ллос мертвая там, внутри, и все, что мы найдем, — это ее скелет, ты будешь счастлив, признайся.
— Я ни в чем не признаюсь из принципиальных соображений, как это ни странно, — ответил Мастер Магика. — И тем не менее в данном случае я от всей души надеюсь, что мы не найдем там мертвую Ллос. Но если бы и так, тебе-то что до этого, дреглот? Или побежишь доносить на меня своей хозяйке? И какой же из хозяек ты доложишь первой? И станешь ли докладывать Квентл вообще? На самом деле, Джеггред, ты ведешь себя так, будто не рассчитываешь снова увидеть Мензоберранзан.
— Я? — переспросил дреглот. Он был в принципе не способен воспринимать сарказм. — Как это?
— Ты игнорируешь пожелания Квентл Бэнр, — маг голосом подчеркнул имя Дома, — ради прихотей служанки. Здесь, в самом сердце владений Ллос.
— Данифай больше не служанка, — заявил дреглот. — Я видел много...
«Огонь».
В миг, когда это слово вспыхнуло в мозгу Фарона, кожу его уже опалило, а одежда грозила вот-вот загореться. Огненная волна накрыла их, обрушив на всех пятерых оранжевые, красные, синие языки слепящего пламени. Фарон слышал, как потрескивает его защита, сдерживая жар, и, хотя его все равно обожгло, он все же остался жив. Однако остальным не так повезло, и Фарон немедленно принялся лихорадочно рыться в памяти, выискивая заклинание, которое могло бы защитить их — если не всех, то Вейласа, Квентл (она, в конце концов, сестра Архимага), Данифай и Джеггреда... в таком порядке.
Однако он не успел даже ничего вспомнить, как накатил новый шквал огня и обжег его еще сильнее прежнего.
Откуда-то сверху раздался неприятный, лающий хохот, и Фарон поднял голову и увидел в небе омерзительного танар'ри, зависшего над ними с помощью как минимум какой-то простейшей магии. Существо чем-то напоминало обезумевшего, уродливого быка, и у него не было ног.
Фарон в тот же миг окружил себя защитной сферой магической энергии, чтобы защититься от определенных заклинаний. Это был глабрезу, и Миззриму показалось, что этот танар'ри ему знаком.
