Мэг захихикала, и даже госпожа Бергер улыбнулась.
— Франк! — строго окликнул его рыцарь.
Мальчик подобрался и принял строгий и безразличный вид.
— Нельзя обращаться к даме сердца с такими непочтительными речами, — осудил своего оруженосца дон Мигель.
— Что тут непочтительного? — удивился Франк. — Очень выгодное предложение.
— Даму сердца нельзя засовывать в какой-нибудь замок, как ненужную вещь.
— Что же с ней тогда делать? — недоумевал мальчик. — Таскать с собой?
Манеры Франка были ещё очень далеки от совершенства.
— Даме сердца можно предложить поселиться в замке, достойном её, — поучал дон Мигель, кусая губы.
— Вот-вот, — подхватил Франк. — Мы предложим Адели поселиться в достойном замке, а сами будем доставлять ей драконов. Одного притащим и сразу поедем добывать другого. Ты, Адель, будешь обеспечена драконами сверх головы. А мы станем всюду кричать, что мы это делаем для дамы нашего сердца, для тебя то-есть.
— Что же ей с ними делать, с драконами этими? — заинтересовалась Мэг. — Для чего они ей?
— Для славы, — объяснил Франк. — Для неё будут добываться драконы, потому что у неё есть свой рыцарь и свой оруженосец, а у других их нет, и они останутся без драконов.
— Без них меньше хлопот, — сказала Мэг.
— Без кого? Без драконов? — спросила госпожа Бергер.
— И без драконов, и, тем более, без рыцарей с оруженосцами, — объяснила Мэг. — Вот ещё что выдумали! Бездельники! Сидеть в холодном сыром замке и каждую минуту ожидать, что к тебе вот-вот притащат какую-нибудь поганую дохлятину. А то у неё своих дел нет!
Адель от души смеялась. Рыцарю было неловко от наивности своего оруженосца, и он делал вид, что занят высматриванием опасности в змеящихся повсюду трещинах.
— Нет, спасибо, Франк, но мне надо найти своего жениха и спасти его от чар злой колдуньи. Это мой долг.
— А потом выйдешь за него замуж? — съязвил мальчик. — Скука какая!
— Она не выйдет за него замуж, — произнесла Тора.
— Не выйду? Почему? — спросила Адель. — Мне не удастся его спасти?
Но на бесцветном лице Торы не отражалось ни одной мысли. Она недоумевающе посмотрела на подошедшую к ней девушку и промолчала.
У Адели сердце сжалось от предчувствия беды. Раз она не выйдет замуж за своего жениха, значит, ей не удастся его спасти.
— Твоя идиотка ведёт себя как пророчица, — проговорила Мэг. — Скажет что-то таинственное и замолчит, а мы тут ломай себе голову над её словами.
В глазах госпожи Бергер промелькнуло отчаяние.
— Она сама не знает, что говорит, — попробовала она защитить свою дочь. — Моя сестра отказала своему жениху. Именно её Тора и имела в виду.
— Не знаю, — протянула Мэг в раздумье. — Не нравится мне твоя дочь. Уж не знается ли она с нечистой силой?
Госпожа Бергер побледнела.
— Нет, она добрая и хорошая, — вмешалась Адель. — Тора повторяет что-то, что слышала раньше. Иногда это получается к месту.
— Я пригляжусь к ней, — зловеще пообещала Мэг. — Уж слишком много ведьм развелось в этих краях.
— А ты среди них главная, — дерзко сказал Франк.
Злой бабе опять не удалось его поймать, но язык у неё работал вовсю.
Вскоре путники подошли к краю плато. Три горы тесно срослись с одной стороны, а с другой к ним подступали заросли. Дон Мигель, Франк и Моська, оставив остальных устраивать лагерь, обследовали местность.
Госпожа Бергер привычно и умело развела костёр и принялась стряпать. Адель готовила постели из веток и травы, а Мэг всех усердно поучала.
— Маленькое золотое сердечко, — заговорила Тора. — Как ярко краснеет камень! Он похож на каплю крови.
Адель замерла, боясь помешать девушке, отвлечь её от возникшего видения.
— Кровь тянется к крови. Но как далёк остров колдуньи! Надо перебраться через Чёртовы скалы… Теперь надо положить сердечко на рану убитого камнем вниз… Вот так… Моряк сделал всё правильно. А теперь глядите: рана зажила, солдат открыл глаза, встаёт. Как рад его товарищ! Как счастлива собака!
Тора сопровождала свои слова плавными жестами, словно сама клала золотое сердечко на чью-то рану. Мэг смотрела на неё молча, открыв от напряжения рот. В её прищуренных глазах затаилась какая-то мысль.
Тора перестала говорить. Адель подскочила к ней.
— Почему солдат? Тора, надо положить сердечко на рану убитого купца, а не солдата. Золотое сердечко принадлежало купцу.
Тора перевела на Адель отуманенные глаза.
— Купец? Какой купец?
— Где мне найти золотое сердечко? — Адель пыталась удержать мысль девушки на интересующей её теме.
Тора вопросительно глядела на Адель, не понимая, о чём её спрашивают.
— Госпожа Бергер, не говорила ли Тора раньше о золотом сердечке с ярким, словно кровь, рубином? — спрашивала Адель. — Мне это очень, очень важно.
— Не знаю. Не помню, — качала головой бледная, как полотно, госпожа Бергер. — Тора говорит бессвязно, про многое я никогда не слышала прежде.
— А говорила она про купца? Дух убитого купца просил меня разыскать золотое сердечко. Я должна положить его ему на рану, и тогда он оживёт.
— Не знаю. Ничего не знаю про это. И мою дочь спрашивать бесполезно.
Адель была взволнована и огорчена. Наконец-то она услышала про золотое сердечко, но про несчастного купца, убитого товарищами, не было сказано ни слова. Наоборот, сюда промешались какие-то солдат и моряк. Может, Тора сама путается в своих видениях? Знать бы, насколько они верны и насколько их можно принимать во внимание.
Когда вернулись рыцарь, Франк и Моська, солнце уже заходило. Они нашли довольно удобную тропу, где пройдут и конь и осёл.
— Она идёт почти вплотную к горам, — радостно уточнил Франк. — Тебе, Серый, не привыкать к горам.
— И к горам, и к пустыням, и к рекам, — согласился ослик.
Ночью сквозь сон Адели почудилось какое-то движение, но она не проснулась, а утром выяснилось, что госпожа Бергер и Тора ушли. Адель нашла около своей постели пару связанных доброй женщиной носков, её прощальный подарок.
— Ушла и ведьму свою увела! — бушевала Мэг. — А я-то рассчитывала посмотреть, как она будет призывать нечистую силу на костре.
Адель и дон Мигель обменялись понимающими взглядами.
— И зачем мы бродим в поисках чудовищ? — тихо спросил Франк. — Одно у нас под боком.
— Прекрати, — прошептала Адель.
Девушка одобряла поступок госпожи Бергер, но ей было жаль расстаться с этой спокойной и умелой женщиной.
Позже дон Мигель сообщил Адели, что ночью сам помог госпоже Бергер и её дочери дойти до найденного удобного спуска с плато, так что теперь милые женщины намного их опередили и избавились, наконец, от опасного общества сварливой Мэг. Он был по-рыцарски сдержан и не договорил, что рад был бы и сам избавиться от этого неприятного общества, но Адель казалось, что он обязательно должен был так думать.
