— Не, мы не уйдём, — объяснил ему Птека. — Ребята радуются, что первыми успели, можно удобные места занять. Ещё другие звеРрики собирались подтянутся. Кабарожки, косули, зайчики… Им уже около кустов тесниться придётся.
— Зайчики!!! Цирк бесплатный! — рычал Марк. — Я на вас Графча натравлю!
— Их много, — сонно сообщил из-под кровати росомаха. — Я не пойду.
— Мы и звеРрюгу защищать будем, — покровительственно сказал Птека.
— Вот спасибо-то, — огрызнулся Марк.
— Я здесь себя чувствую просто лишней, — сообщила Диса, забавляющаяся с пяльцами, пока Ниса за задёрнутым пологом отсыпалась после романтической ночи. — Мои услуги по защите Полярной Звезде явно не нужны. Он теперь как за каменной стеной.
Она неумело сделала стежок.
— Ты вышивай, вышивай, — поощрил её Марк. — Тебе это занятие очень к лицу. Куда больше, чем командование ласками, например.
— Да? — удивилась Диса. — Вышивать скучно. А биться с мелкими звеРрюгами было весело.
— А я от вас уйду! — пригрозил Марк. — Сейчас раскрою восточное окно — и фыр-р-р по верёвке, как кислый мышь.
— От нас не спрячешься, — лениво сказала Диса. — Сам же ночью говорил.
— Вы же спали!
— Мы притворялись. И всё слышали.
— Коварные лисы!
— Да, мы такие, — польщенно согласилась Диса. — Ой, я палец уколола! И как Ниса с этими иголками управляется!
— Всё равно уйду! — пробурчал Марк, присаживаясь к южному столу и беря пирожок.
— Поздно, — спокойно сказала Илса, которая запрыгнула на подоконник западного окна и, стоя на нём, рассматривала окрестности. — Вон, зубры сюда идут, сметая всё на своём пути. Глава им, наверное, всё рассказал.
* * *
Из окна видно было плохо, прыгать по подоконникам так же грациозно, как полярная лисичка, Марк не умел, поэтому вышел на лестничную площадку, на свежий воздух. Отсюда хорошо просматривался северо-западный угол ЗвеРры.
Зубры шагали с развёрнутыми штандартами и всё живое убиралось с их пути. Похоже, почти весь клан маршировал по пустошам между Кабаньей Канавкой и ЗвеРрой-рекой, направляясь к мельнице. Зубры подобрались один к одному: мощные, упрямые, выносливые. А если кто и подходил в городе на роль Александра Македонского, так это их глава.
Марк прикинул, что даже волков зубры смели бы, доведись столкнуться лоб в лоб. Хоть в человеческом облике, хоть в зверином. Алые знамена с чёрным бычьим силуэтом, алый плащ главного зубра — потянуло пожаром.
Около мельницы звеРрики-табориты поставили палатки, развели костёр и уже что-то готовили в громадном котле.
Марк сел на ступеньку.
Из комнаты вышел архивариус, присел рядом.
— Как вы думаете, почему они здесь? — спросил Марк, тыкая пирожком вниз, в суету и хозяйственные страсти. — Что тут, мёдом намазано?
— Они пришли защищать тебя, — улыбнулся архивариус.
— Почему они не защищают себя? — возмутился Марк.
— Защищать себя скучно.
— Зубры их растопчут и не заметят.
— Марк, не забывай, мы не люди, — напомнил архивариус. — Мы переходим из облика в облик, мы крепкие и выносливые.
— Ага, морозоустойчивые, — подтвердил мрачно Марк, вгрызаясь в пирожок.
— Да, способные вынести холод ЗвеРры. И её будничный ужас. Даже я, если нужда заставит, способен обернуться и в лисьем облике скрыться там, где меня никакой зубр не достанет. Я обману волка. Я перебью хребет соболю. Я просто не замечу лося, он мне не враг. И я не один такой — любой из горожан отнюдь не беззащитная добыча. Но сейчас, когда Артефакта нет, ЗвеРра выбирает, на чьей стороне стоять каждому. ЗвеРрики пришли под твои знамена. Прими это как данность.
— Угу, бремя белого человека, — скривился Марк.
— Зубры родственников Птеки не тронут, — повторил лис. — Вот увидишь. Они к тебе.
— Милости, что называется, просим, — буркнул Марк. — Кстати о волках. Ночью сегодня стояла темень: Волчьи Башни погасли. Не к добру это… Против волков мало у кого есть шансы, чтобы вы не говорили.
Лис улыбнулся.
Марк резко повернулся к нему,
Архивариус склонил голову, на которой переплелись рыжина и серебро, подтвердил кивком догадку Марка, что Башни погасли не без его, архивариуса, участия.
— Каким образом?!
— Волки сильны, да. Когда едины… — архивариус задумчиво смотрел в сторону Волчьей Пасти. — Ты заметил, Марк, что звеРрюг не видно?
— Мелкала такая мысль, — признался Марк. — После убийства медведя их словно отрезало.
— Волки уничтожили почти всех. Только рыси, похоже, остались — они в лесу, в город не идут. А заметил ли ты, Марк, что волки носятся по городу в зверином облике, а главарь их упорно не перекидывается? Один-одинёшенек
— Было такое, — подтвердил Марк.
— "А ведь это странно… " — сказал я Лунному волку, — невозмутимо сообщил архивариус. — И он, Лунный волк, задумался. И пошла трещина. И Волчья Пасть потухла. Им стало не до города. Волки приглядываются друг к другу. А это очень полезно, внимательно посмотреть на соседа и родственника.
— Но когда?! Когда вы всё успели?
Архивариус смотрел на Волчью Пасть и улыбался лукаво, по-лисьи.
— После того как волки к тебе приходили. Когда я стал ночевать на кухне мельницы — в полночь я сходил к Могильникам.
— Волки быстро разберутся в своих разногласиях, — сказал убеждённо Марк.
— Может быть, — не стал спорить старый лис. — Но некоторое время им будет не до города.
Зубры были уже на подходе. Теперь было видно, что один из алых вымпелов на длинном древке несёт сам глава.
Из мельницы на лестничную площадку, как на палубу корабля, вывалили все её обитатели. Лисички и Птека столпились позади Марка, росомаха обернулся зверем, вальяжно разлёгся на ступеньках.
Зубры встали у палаток звеРриков, дальше пошёл один глава. Он подошёл к костру и с силой вонзил в землю древко с вымпелом. Дым костра окутывал черного зубра на алом шёлке. Гомон звеРриков стих. Фтека и Гтека, нахмурясь и подбоченясь, выступили вперёд.
Марк ожидал, что сейчас в ход пойдёт излюбленное оружие сурков — тухлые яйца, но обошлось без яйцепролития.
Глава зубров, склонившись, сказал звеРрикам несколько слов. Они его выслушали, переглянулись и смешались с толпой, что-то объясняя своим. Зубр стал медленно подниматься по лестнице. За его спиной звеРрики начали спешно сворачивать палатки.
Марк подумал, что сидя встречать главу Зубрового Замка невежливо. Поднялся.
Зубр остановился, не доходя до верхней площадки трех ступеней — и оказался вровень с Марком, глаза в глаза.
— Кто ты, Марк, в своем мире? — спросил он.
