И он мягко провел пальцем по моей нижней губе, от одного краешка до другого.
- Я сейчас закричу, милорд, и вам будет стыдно, - сурово сказала я, задерживая дыхание от его прикосновения.
- Люк, - сказал он, привлекая меня к себе. - Помните? Меня зовут Люк.
Он пах кофе, табаком, кожей, и чем-то очень мужским, чем-то очень знакомым. Будто я знала этот запах всегда. И я словно поплыла в его руках, и стало все равно, что мы в коридоре госпиталя, что из палат могут выглянуть пациенты, а из сестринской - коллеги. Он был гораздо выше меня, и я поначалу уткнулась ладонями в его твердую грудь, собираясь его оттолкнуть. И забыла об этом, так и застыв с ладонями на его груди, чувствуя ускоряющийся стук мужского сердца.
Потому что Люк провел губами от моего виска к шее, вызывая слабость в ногах и головокружение. Потерся носом о чувствительное местечко за ухом, отчего по позвоночнику вниз побежали мурашки, похожие на крошечные электрические разряды. И когда он скользнул к моим губам, и, глядя мне в глаза, стал легкими касаниями, каждое из которых вызывало какой-то очумелый взрыв в моем теле, пробовать поочередно то верхнюю губку, то нижнюю, мозг мой отключился. Я с всхлипом потянулась к нему, за первым в своей жизни настоящим поцелуем от настоящего мужчины. И получила его - сначала нежный и сдержанный поцелуй-знакомство, поцелуй-узнавание, от которого пространство сузилось только до нас двоих, а смысл жизни сосредоточился на месте касания наших губ. А затем - поцелуй-огонь, когда стук его сердца стал невыносим, а я стонала ему в губы и слышала ответное хриплое дыхание, когда руки стискивали меня до боли, а его язык творил такое, отчего я плавилась и закрывала глаза, и отвечала ему с яростью, и вся вселенная крутилась вокруг нас огненным смерчем.
Не знаю, сколько это продолжалось, но очнулась я, прислонившись щекой к его груди, в которой бешено колотилось сердце.
- Что это было? - пробормотала я рассеяно. - Вроде землетрясение было в Лесовине и утром, а не здесь минуту назад.
- Может, это от нашего общего недосыпа? - раздался сверху его ироничный хриплый голос.
- Ты имеешь в виду головокружение, задержку дыхания, сердцебиение и слабость? Точно, это недосып виноват, - я потрогала губами его рубашку. - Мне нужно идти, Люк.
- Испугалась и сбегаешь от меня, госпожа медсестричка? - он поднял мой подбородок и заставил посмотреть на него. - Не бойся. Я знаю, что ты девушка с характером, и не жду, что ты упадешь ко мне в руки, как перезрелый плод. Но чаю-то ты можешь со мной выпить? Я уже успел соскучиться по вашему чудному кафе с лучшим чаем на свете, - он иронично изогнул губы. - Сиреневый дворик?
- Сиреневый лужок, - поправила я его снова. И не удержалась от того, чтобы не подразнить:
- И знайте, милорд - вы застали меня врасплох. Я была измотана и не готова к обороне.
- Тем интереснее будет следующий раз, - прошептал он, снова склоняясь ко мне. Я застыла, как мышка перед удавом, чувствуя, как предательское тело снова начинает потряхивать в предвкушении. - Когда у тебя будут силы и ты будешь во всеоружии.
Я затаила дыхание, но он неожиданно легко прикоснулся губами к моему виску, задумчиво потерся небритой щекой и отпустил.
- А, может, поедем ко мне, поспим? У меня широкая, удобная кровать, - его пальцы перебирали волосы у меня на затылке, и это было так приятно, что я окончательно разомлела. Да и внутренний голос, похоже, настолько ошалел от неожиданности происходящего, что потрясенно молчал.
- Хорошая попытка, - усмехнулась я, мягко отстраняясь от него. - И что, ты серьезно рассчитывал, что это сработает?
- А вдруг? - снова эта кривая улыбка и многообещающий хриплый голос.
Я кивнула, пряча ответную улыбку.
- Не сработало.
- Я в отчаянии, - этот невозможный человек словно гипнотизировал меня. - Но ведь с тобой просто не будет, да ,Маришка?
- Не будет, - глядя в его глаза, подтвердила я.- Тем более в таком состоянии вам, милорд, любые резкие движения противопоказаны. Я, конечно, проведу реанимационные мероприятия, если вы свалитесь в обморок, но зачем нам этот экстрим?
- Какая упрямая девочка, - он насмешливо покачал головой. - Ну а поход в кафе, раз меня так сурово отвергли, остается в силе?
********
Мы сидели за тем же столиком и пили кофе. Все-таки у официанта где-то была припасена заначка качественного зерна, не того, чем поили нас, простых смертных. Он исполнил подобающие моменту почтительные ритуальные пляски, и пока Люк холодно не произнес: "Благодарю, мы вас позовем, если понадобитесь", маячил около столика, всей фигурой выражая готовность услужить и подсказать.
Я закурила, и Люк, сам потянувшись за сигаретой, заметил:
- Ты много куришь.
- Работа такая, - пожала я плечами. - А ты почему куришь? Тоже работа такая?
- Да какая работа, - отмахнулся он, выпуская строю дыма. - Я ж титулованный бездельник, не то, что ты. Провожу дни в неге и скуке.
- А не выспался почему? Кровать слишком мягкая? - не удержалась от шпильки я.
Он улыбнулся.
- Играл в казино, госпожа сыщик. Проматывал состояние батеньки.
Я иронично подняла брови.
- Я смотрю, мне попался замечательный экземпляр. Чистый эксклюзив.
- Какая ты кусачая, - почти с восхищением выдохнул Люк. - Скажи мне, злюка, а что есть в твоей жизни, кроме работы? Расскажи мне о себе. О своей жизни. Должен же я знать, на чей крючок я попался.
Да, он неисправим. Но какой же обаятельный, зараза!
- А что рассказывать? Родилась на Юге, в деревеньке под названием Травяное, сейчас ее и нет, все застроено разросшимся городом. Росла, выучилась в колледже, пошла работать. Работа и есть моя жизнь. То, что остается - трачу на сон и общение с отцом и сестрами.
- Вы очень дружны, - заметил он рассеянно.
- А как иначе? - удивилась я. - Мы росли без матери, у нас никого, кроме нас и отца нет.
- Мама давно умерла? - Люк сочувственно посмотрел мне в глаза, а у меня внезапно, хоть я и отвечала на эти вопросы раньше, и легенду давно выучила наизусть, защипало в глазах.
- Давно. Двенадцать лет назад. Я была еще совсем маленькой, когда они с отцом попали в автомобильную катастрофу. Отец выжил, но остался без руки, а маму спасти не смогли.
- Извини, что напомнил, - он протянул руку через стол и накрыл мои пальцы теплой ладонью. - Как же вы выжили после этого?
Обманывать было легко - инстинкт самосохранения перебивал чувство вины.
- Тяжело было. Мы несколько раз переезжали, пока не остановились в ... пять лет назад. Отец потерял работу и мы жили совсем не богато. Слушай, - я тряхнула головой, - давай не будем об этом, иначе настроение упадет ниже некуда. Теперь твоя очередь.
