И, конечно, стоило мне только дойти до выхода, как по громкой связи объявили "Богуславская Марина Станиславовна, вас ждут в кабинете главврача".
Демон! Демон! Демон!
Я шипела и ругалась, поднимаясь обратно, так, что встречные пациенты и коллеги шарахались и провожали меня удивленными взглядами. Перед дверью главного я выдохнула, постучала и вошла.
- Олег Станиславович, что случилось?
Главврач поманил меня к себе.
- Садитесь, Марина Станиславовна. Я тут задумался - а сколько вы у нас работаете уже?
От злости мне хотелось долбануть его по голове стулом, кончики пальцев и затылок стали покалывать. Я почти при смерти, а он поболтать решил? Посмотреть в личном деле, сколько я работаю - слишком трудная задача?
- Два года уже, Олег Станиславович, - отчеканила я и выжидающе посмотрела на него.
- Два года, - протянул он. - И хорошо ведь работаете, Марина Станиславовна.
Я упорно молчала, потому что очень боялась сорваться. Работа кондуктором при ближайшем рассмотрении вдруг потеряла свою привлекательность. Поэтому нужно спокойно выслушать этого поганца и бежать.
- Так вот решил я отправить вас учиться на хирурга, моя дорогая. Все задатки у вас есть, практика есть, так что пройдете ускоренный курс и вернетесь к нам уже врачом. Ну как вам идея? - и он самодовольно подкрутил усы.
Я аж дышать перестала, настолько это было неожиданно.
- А как же работа? - вся злость куда-то испарилась.
- Учиться будете по утрам, работать во вторую смену. На полную ставку не получится, но зато будет стипендия. Согласны?
- А с чего такая щедрость, Олег Станиславович? - первый шок испарился, и я снова вернулась к своему обычному скептицизму. - И почему я?
Главный постучал ручкой по столу и начал объяснять, уже без официальщины.
- У нас текучка, Марина, сама видишь, какая. Врач только опыта наберется - и в столицу, или частную какую клинику. А так я тебя учиться отправлю, а ты мне после этого по контракту пять лет отработаешь, без права ухода. Не боись, с хорошей зарплатой. Зато и тебе прибыль, и мне не надо думать, что завтра очередной врач мне заявление на стол положит. Да и не одной тебе я предлагаю учиться, человек десять со всего госпиталя пойдут.
Я задумалась. В принципе, терять мне нечего, а возможность получить профессию хирурга - моя несбывшаяся из-за отсутствия денег мечта. С другой стороны, терпеть не могу обязаловку, все равно этот договор - узаконенная форма долгового рабства. И на начальство лишний раз не гаркнешь, и не уволишься, когда припрет совсем.
- И когда надо ответ дать?
- Да вот сегодня надо мне уже документы подать, Марина. Так что походи, подумай и возвращайся. Даю два часа. Учеба начинается через месяц, но списки формируются до конца недели. И чтоб без согласия не возвращалась!
Я вышла из кабинета немного ошеломленная. Походила. Вышла на улицу, покурила. Зашла обратно, решив, что раз уже не надо убегать, приму душ и переоденусь. Сон как рукой сняло, зато заурчало в желудке, и я пошла завтракать в кафе напротив, ругая себя за трату денег. Впрочем, ругала не сильно, ради такой новости я могла себе это позволить.
Через два часа я подписала у главного заявление о согласии на обучение за счет госпиталя, и застряла у юриста, оформляя договор. Там уже сидело несколько моих коллег, тоже продавшихся в рабство ради диплома врача. Но унылыми они не выглядели, наоборот, все чувствовали какое-то радостное возбуждение.
А еще через полчаса нам сообщили о случившемся на Севере, и о том , что вечером мы выдвигаемся в Великую Лесовину, на помощь местным медикам. И домой я, конечно, так и не попала. Пришлось спешно помогать упаковывать перевязочные и фиксирующие материалы, переносную аппаратуру и диагностические карты. В госпитале оставалась половина состава, и мы смотрели друг на друга с паникой - они потому что понимали, что работать придется в два раза больше, а мы потому что не знали, чего нам там ждать.
И когда я, наконец, добралась до сестринской, чтобы урвать несколько часов сна, меня можно было уже выжимать. Оттого-то я и не удивилась, услышав окликнувший меня хриплый голос. Мне кажется, даже если б передо мной явился весь пантеон богов во главе с Триединым, я бы и тогда не отреагировала.
- Марина, - он стоял у входа в хирургию, опираясь на свою трость, и спокойно ждал, пока я подойду. И кто его, интересно, пустил на этаж? Потом я вспомнила про аппаратуру в педиатрию и поняла, что его теперь и в операционную запустят, если его светлость изъявит желание.
- Лорд, - я подошла к нему, - что-то случилось?
Вблизи я разглядела и синяки под глазами, и общую его какую-то помятость и лохматость.
- Вы слышали про Великую Лесовину? - ответил он вопросом на вопрос, почему-то внимательно разглядывая меня.
- Не только слышала, нас туда отправляют на помощь. Не понимаю, как такое могло произойти. Будто земля сошла с ума.
- Я так и подумал, что вы уедете туда. Поэтому захотел увидеть вас до отъезда. Вы не против?
- На самом деле я направлялась поспать, - честно ответила я. - Я опять с суток, и ноги меня не держат.
Он на мгновение прикрыл глаза, словно от усталости, и я добавила: - И, по-моему, выспаться нужно не мне одной.
- Что, паршиво выгляжу? - его хрипловатый голос снова начал задевать за какие-то струнки у меня в груди.
- Как будто вас жевала корова, - кивнула я. - Но не переживайте, я наверняка выгляжу так, будто меня жевало целое стадо.
Люк криво улыбнулся, наклонился ко мне так близко, что еще немного - и он коснулся бы губами моего уха, и своим невозможным голосом произнес:
- Вы выглядите, как после ночи любви, Марина. Затуманенный взгляд, растрепанные волосы, блуждающая мечтательная улыбка...
-Улыбка? Вам показалось, милорд. Я никогда не улыбаюсь, - со всей серьезностью заявила я, не понимая, почему я вообще еще с ним разговариваю. "Флиртуешь, Марина, ты с ним флиртуешь, - разъяснил ехидно внутренний голос. - Мягчеешь, подруга, еще немного, и слюнями его обкапаешь".
- Я тоже так думал, - ответил он серьезно. - Но вы улыбались, клянусь Богиней. Уголками губ, вот тут и тут.
И он мягко провел пальцем по моей нижней губе, от одного краешка до другого.
- Я сейчас закричу, милорд, и вам будет стыдно, - сурово сказала я, задерживая дыхание от его прикосновения.
- Люк, - сказал он, привлекая меня к себе. - Помните? Меня зовут Люк.
