– Но ведь я очень худой, я не могу быть щитом!
– Ну да, тебя прикончат в первую секунду, – согласился Зак и со стуком вогнал кинжал обратно в ножны. – Зато это даст нам краткую отсрочку от смерти.
– Я выведу, выведу! Я ведь и сам наполовину таха. Потому и мочился в суп верховного правителя! Ненавижу этого негодяя Волосебугу. Да здравствует Хуру-Гезонс!
– Молодец, – похвалил его Зак. – Через кухню пройдем?
– Нет, там пост «небесных повязок», двое людей. А когда сирена завыла, еще двое прибыли. Да и снаружи много солдат. Но я проведал секретный проход! Он до самой реки тянется. Про него никто, кроме меня, не знает. Я его случайно открыл, когда у проклятого Волосебугу корзину мармелада конфисковал и хотел в подвале спрятать. Только там это… нечисто.
– Грязно, что ли?
– Очень грязно. И еще всякая чертовщина водится. Злые духи.
– Танки грязи не боятся, – сказал я и пообещал: – С духами я лично разберусь. Они от нас, русских людей, бегом бегут. Потому что русские самый святой народ во вселенной. Ясно? Избранный, можно сказать.
– Конечно, конечно, ясно. Русский и таха братья навек! – Ихуси заискивающе улыбался и мелко тряс крошечной головкой.
– Эй, что за басни ты тут плетешь? – возмутился орк. – Это ты, что ли, избранный, зассанец?
– Ладно, не тронь убогого, брат. Веди нас в свои катакомбы, – сказал я официанту и поощрил его звонким подзатыльником. – Только подожди, пока ботинки наденем.
* * *
Путь в катакомбы начинался в подвале, куда мы спустились на лифте. Я приказал Ихуси прихватить с собой и сервировочный столик. Оставлять его возле лифта было слишком подозрительно. Наткнется кто-нибудь, забеспокоится – где, мол, слабоумный подавальщик первых блюд? А так, может, и не спохватятся. Тем более что в неразберихе последних часов Волосебугу наверняка не до супа.
Действительно, пахло в подвале нехорошо. Плесенью, гнилыми овощами и слегка тухлым мясом.
– На прошлой неделе лед закончился, – объяснил Ихуси. – Я сообщал старшему повару, а он и слушать не захотел. Проклятый киафу! Ну да когда увидел тушку цыпленка с червями в животе, живо поверил. Только поздно было. Много мяса пришлось выбросить. И птицы тоже. Хорошо, что я еще в первый день две корзины корейки успел вынести и нищим тувлюхам раздать.
– По какой цене? – полюбопытствовал Зак. – Не продешевил?
– Нет, конечно, – ухмыльнулся слабоумный подавальщик. Потом спохватился и заюлил: – Ой, что это я мелю? Бесплатно раздал! Сам ведь рос в вечном голоде. Знаю, каково это, бороться на помойке с собаками за каждый огрызок.
При упоминании собак орк заметно вздрогнул.
Мы прошли мимо клетей с бататом и кукурузой, мимо заиндевелого медного шкафа, от которого веяло жутким холодом. Мимо гигантских гроздьев бананов, что свисали с потолка. Мимо груды ананасов, издалека напоминающей гору отрубленных голов. Мимо больших горшков с крупами, мукой и сахаром. От зрелища такого изобилия у всех разыгрался дикий аппетит. Посему, когда показались шкафы, заполненные продуктовой гуманитарной помощью, преимущественно человеческого производства, было решено сделать кратковременный привал.
Зак тут же нагреб себе чипсов, орешков, шоколадных батончиков, схватил большую бутылку «Кока-колы» и начал хрустеть и булькать, радуясь знакомой с детства еде.
Я придирчиво исследовал все шкафы, отыскал непросроченную банку ветчины, ржаные хлебцы с отрубями, а также маленькую бутылочку шиповникового сиропа. При ближайшем рассмотрении выяснилось, что сироп предназначен отнюдь не для детского питания. Помимо фруктозы, он содержал шестьдесят процентов этилового спирта. Я вылил сироп во флягу, взболтал, отхлебнул – и остался доволен. Витаминный напиток получился отменным. Может, чуток похуже легендарного «зайчика», но в любом случае лучше «Белой антилопы». Под такой нектар любая сухомятка обернется царским угощением.
Наш проводник удовлетворился фруктами, зато сервировал себе стол фарфором верховного правителя. Ихуси предлагал тарелки и мне, но я решительно отказался. Вдруг на посуду попали брызги супчика, сдобренного «рассолом»?
После короткой трапезы я сунул пару шоколадок и остатки галет в карман и приказал Ихуси затолкать сервировочный столик за шкафы.
Затем мы двинулись дальше. Продуктовая часть подвала вскоре закончилась. Вместе с нею закончилась и относительная чистота. Пол сделался грязным, стены сырыми, тусклые светильники попадались реже и были затянуты паутиной. Вместо больших помещений, связанных широкими переходами, потянулись какие-то темные низенькие каморки, соединенные страшноватыми узенькими коридорчиками. Кое-где они были перегорожены железными решетками. Если бы не Ихуси, который ориентировался в лабиринте с завидной уверенностью, мы давно бы заблудились. Разве что «правило буравчика» вывело бы нас куда-нибудь через несколько месяцев.
Наконец гоблин воскликнул «о-ла-ла!», исполнил короткий радостный танец и опустился на колени перед практически незаметной дверцей. Высотой она была всего лишь по колено, а шириной не более полуметра. Ихуси немного погремел и поскрипел железом, а затем с усилием потянул створку. Тут же оглушительно завоняло канализацией.
– Прошу! – сказал проводник и шмыгнул в дыру первым.
Зак полез за ним. Извиваясь, чертыхаясь, цепляясь оружием и амуницией, он таки сумел ввинтиться в дыру. Послышался громкий всплеск.
– Что там, брат? – с беспокойством спросил я, присев на корточки. – Ты в порядке?
– Shit! – вместо ответа заорал Маггут. – Shit! Shit!! Fucking shit!!!
«Может, это и есть точный ответ? – подумал я. – Да и воняет характерно». Я сел на пол, спустил в дыру ноги и начал осторожно сползать вниз. Скоро ботинок коснулся какой-то жидкости. Я представил, что за жидкость может так мерзко пахнуть, и меня замутило. Делать, однако, было нечего. Я еще немного подался вперед. И тут кто-то схватил меня поперек бедер и сильно дернул. Ойкнув, я влетел в дыру.
– Что ты творишь? – набросился я на Зака, оказавшись в тайном тоннеле. – У меня от неожиданности чуть сердце в ботинок не ухнуло!
– Я думал, ты застрял, – стал оправдываться тот. – Еле шевелился. Ну, мы с Ихуси и решили тебе помочь.
– Спасибо, помогли! А ты чего орал, будто резаный?
– Заорешь тут! Я ведь головой вперед лез. Прямо в дерьмо руками угодил. – Орк со злостью топнул по разлившейся под ногами луже.
– От-лич-но! – задохнулся я от злости. – И этими же руками за меня хватался?
– Нет, запасными, – съязвил Зак. – Конечно, этими. Утешься, я сначала их о мох вытер. Смотри, сколько его тут.
Вокруг вонючей лужи и впрямь расстилались заросли слабо светящейся флоры. На мох она не очень походила, скорей на какую-то спутанную, курчавую и жесткую траву. Но траве необходима почва для корней, а здесь повсюду был только камень. Я решил, что это лишайник. Такой же фосфоресцирующий лишайник небольшими островками рос повсюду, что позволяло обходиться без освещения. Впрочем, у Ихуси нашелся маленький электрический фонарик, тоже, по-видимому, из гуманитарной помощи. Я забрал фонарик у проводника и стал осматриваться.
