Потом на экране показались два старика, неподвижно сидевших на стульях в развалинах здания. Они безразлично смотрели в камеру и курили. На их лицах читались усталость и опустошенность. Уилл попытался представить себе, что они ощущали. Ведь они не только лишились дома и всего имущества — более чем вероятно, при бомбежке погибли их жены и дети. В эту минуту, проникнувшись их горем, Уилл вдруг осознал: через что бы он ни прошел, все это не настолько страшно, как то, что пришлось вынести этим двум людям и тысячам других за годы войны. Мальчик снова прислушался к комментатору.
— Мой отец двое суток без перерыва разыскивал…
Экран погас: доктор Берроуз ткнул в него пальцем.
— Я же смотрю, пап, — сказал Уилл. Отец только цокнул языком и холодно взглянул на него, а затем уверенно поковылял к двери в дальней стене зала, за которой находились архив и его старый кабинет.
Однако стоило ему приблизиться, как из двери вышел молодой человек и загородил ему путь.
— Простите, сэр, туда нельзя. Это служебные помещения, — вежливым, но твердым тоном сказал он. — Вход разрешен только работникам музея. — На нем был строгий синий костюм, а на лацкане красовался бейдж со словом «Заведующий». Заведующий показался слишком молодым даже Уиллу.
— Я… — начал доктор Берроуз, но осекся, когда Уилл незаметно ткнул его в спину.
Доктор хмыкнул, и молодой человек отступил на шаг. Уилл понял почему: его отец в наглухо застегнутом военном пальто и шерстяной шапке, надвинутой на лоб, в самом деле производил странное впечатление.
— Вам чем-нибудь помочь? Я видел, что вас заинтересовала наша новая интерактивная витрина. Я с удовольствием проведу для вас экскурсию по всей экспозиции. — Молодой человек поглядел по сторонам и понизил голос, как будто хотел поведать доктору Берроузу страшную тайну. — Боюсь, в основном наши экспонаты не особенно примечательны. Вы, должно быть, заметили, что музей несколько… как бы выразиться… нуждается в модернизации. Мой предшественник халатно относился к своим обязанностям. — Он набрал в легкие воздуха, как будто собирался поднимать что-то тяжелое. — Но теперь, когда я встал во главе музея, я намерен привести его в надлежащий вид. Мне удалось добиться весьма внушительной дотации на эти цели.
Молодой человек улыбнулся, ожидая услышать похвалу, но улыбка исчезла с его лица, когда доктор Берроуз дал совершенно другой ответ.
— Мне музей нравился таким, каким он был, — сдавленно произнес доктор.
У Уилла сжалось сердце. Пара небрежно брошенных фраз будто перечеркнула все старания доктора Берроуза, все, над чем он трудился полтора десятка лет. Он опустил голову и поник прямо на глазах. Уилл хотел его как-нибудь поддержать, но не смог подобрать слова. Как ни парадоксально, у доктора совершенно не было причин расстраиваться.
Бесчисленные удивительные открытия, которые доктор Берроуз сделал в Колонии и Глубоких Пещерах, рано или поздно принесли бы ему славу великого ученого и исследователя, быть может, величайшего ученого своего времени. Но сейчас он словно забыл об этом, признавая свое полное поражение. Уилл не мог понять, почему отец до сих пор так беспокоится из-за этого в общем-то третьесортного заведения, которое и в подметки не годится более обеспеченным музеям центрального Лондона.
— Между прочим, в старую экспозицию было вложено много сил и стараний, — сказал доктор Берроуз. — И я думаю, что она была замечательной.
— Что ж, каждому свое, — возразил молодой человек. — Но ведь нужно идти в ногу со временем. Сегодня музей должен быть интерактивным и массовым. Смысл в том, чтобы привлечь детей новыми модными технологиями, а жителей района заинтересовать жизнью музея, приглашая их участвовать в разных проектах наподобие «капсулы времени». Да, Взаимодействие и Вовлечение в итоге приносят нам Внимание и Выгоду. Принцип четырех «В».
Оглядывая зал, Уилл задумался, сработает ли такой подход в Хайфилде. Возможно, пыльный и заброшенный музей гораздо лучше отражал душу района.
— А вы живете поблизости? — поинтересовался заведующий, прерывая повисшую паузу.
— Вроде того, — ответил доктор Берроуз.
— Тогда, если вам это интересно, я всегда рад людям, которые готовы помогать в музее по…
— По выходным, — перебил его доктор. — Ну да, Субботняя бригада.
Заведующий тут же приободрился и улыбнулся, вообразив, что заполучил нового добровольца.
— Полагаю, у вас в бригаде майор Джо, потом еще Пэт Роббинс, Джейми Додд, — стал перечислять доктор Берроуз, — и наверняка Фрэнни Барток.
Молодой человек кивал после каждого имени. Уилл встал рядом с отцом и заметил, как у него хитро блестят глаза. Он явно что-то задумал.
— О, и чуть не забыл нашего единственного и неповторимого Оскара Эмберса, — закончил доктор.
— Оскара Эмберса? — Заведующий перестал кивать. — Нет, такого я не припоминаю.
— Нет? Вы уверены? Бывший актер, преданный поклонник музея, самый увлеченный из всей компании.
Хранитель не мог не заметить, как переглянулись Уилл с доктором.
— Нет, я с ним никогда не встречался, — уверенно сказал молодой человек и прищурился, как будто с подозрением. — А позвольте спросить, откуда вы столько знаете о моих помощниках, если я и вас вижу впервые?
— Я был… — начал доктор Берроуз, но тут Уилл откашлялся, предупреждая его, что не стоит говорить лишнего. — Я… помогал вашему предшественнику и… неплохо его знал.
— А, вы о докторе… докторе… — сказал хранитель музея и наморщил лоб, припоминая фамилию. — Как же его… Бедоуз, Балоуз…
— Берроуз, доктор Берроуз, — резко произнес доктор Берроуз.
— Да-да, точно. Вы, наверное, знаете, что бедняга пропал без вести. Я вступил в должность уже после того, как это случилось, так что не был с ним знаком и не знаю, что он за человек.
— Превосходный человек, — лаконично ответил доктор. — Что ж, вынуждены с вами проститься, нам пора.
— Может быть, все-таки провести для вас небольшую экскурсию по новой экспозиции?
— Как-нибудь в другой раз. Но в любом случае спасибо. Удачи вам в ваших начинаниях, — сказал доктор Берроуз и развернулся. Он ворчал себе под нос, пока они с Уиллом не вышли наружу. Тут он дал себе волю.
— «Музей должен быть интерактивным»! Тьфу! Да он еще вчера за партой сидел, что он понимает? Спустит несколько тысяч фунтов на всякие глупости, потом дотация кончится, и музей наверняка закроют, а моя коллекция будет пылиться в запасниках. — Доктор топнул по тротуару с такой силой, что по улице разнеслось эхо.
— Пап, остынь уже! — попросил Уилл, обеспокоенный тем, что на отца стали оборачиваться прохожие. — Я знаю, почему ты спрашивал про Оскара Эмберса, — сказал он, пытаясь отвлечь доктора новой темой. — В самом деле, странно, что новый заведующий о нем даже не слышал. Ведь мистер Эмберс все время приходил к тебе в музей.
