— Пап, остынь уже! — попросил Уилл, обеспокоенный тем, что на отца стали оборачиваться прохожие. — Я знаю, почему ты спрашивал про Оскара Эмберса, — сказал он, пытаясь отвлечь доктора новой темой. — В самом деле, странно, что новый заведующий о нем даже не слышал. Ведь мистер Эмберс все время приходил к тебе в музей.
— Да, — согласился доктор Берроуз, — крайне странно.
— Получается, Ребекка не солгала, когда сказала, что он агент стигийцев. Значит, нам надо уносить отсюда ноги. Послушай, пап, в Хайфилде опасно оставаться.
Доктор поджал губы, размышляя, и вдруг вскинул руку с вытянутым пальцем.
— Я понял! Дело в том, что Оскар умер еще до того, как этот парнишка занял мое место, — бодро объявил он. — Все-таки Оскар был уже далеко не молод! И я знаю только один способ убедиться в том, что я не ошибся!
— Какой же? — попытался спросить Уилл, но доктор уже понесся дальше на всех парах.
Они пошли вверх по Центральной улице и ненадолго задержались у магазина, из которого рабочие выносили мебель. Доктор Берроуз поглядел на зеленые деревянные полки, вырванные из стен и сваленные в кучу на тротуаре.
— Лавка Кларков закрылась. Неужели не осталось ничего святого? — сказал он. Действительно, семья Кларк торговала в Хайфилде овощами и фруктами с незапамятных времен. — Все ваши дрянные супермаркеты виноваты! — проворчал он. Уилл сразу догадался, что лавка закрылась отнюдь не потому, что не выдержала конкуренции. Он готов был рассказать отцу о взаимовыгодной связи братьев Кларк с Колонией, но передумал. На доктора Берроуза и без того навалилось слишком много новостей, и Уилл не хотел, чтобы тот запутался еще больше.
Свернув с Центральной, отец с сыном прошли мимо старого монастыря и вскоре оказались на улице Гладстона. Доктор Берроуз остановился перед рядом богаделен.
— Зачем мы сюда пришли, пап? — спросил Уилл.
— Проверить факты, — ответил доктор, направляясь к узкому проходу между двумя невысокими зданиями. Он явно знал куда идти и без колебаний скрылся в темноте. Уилл следовал в нескольких шагах за ним и всерьез нервничал из-за того, что ничего вокруг не видит. Мальчик чуть не наступил на пустую молочную бутылку, и она, выскользнув у него из-под ноги, со звоном покатилась по брусчатке.
Выйдя на свет, Уилл увидел, что по обе стороны тянутся садовые ограды, а проход упирается в старое здание фабрики с высокими окнами. Судя по всему, выйти отсюда можно было только тем же путем, которым они с отцом вошли. Мальчик не представлял себе, что здесь могло заинтересовать доктора Берроуза. Тут доктор подошел к правой ограде и заглянул поверх нее в сад.
— Кто тут живет? — спросил Уилл, тоже приблизившись к ограде и рассматривая запущенный задний двор дома. Жирная кошка вперевалочку гуляла по желтеющей траве, осторожно обходя пластмассовые тарелки с грязной водой, расставленные по всему саду. Тут Уилл вспомнил, о чем прочитал в дневнике отца, который они с Честером обнаружили так давно. — Это здесь нашли светосферу, правильно?
— Да. Это дом миссис Тантруми.
Уилл пожал плечами.
— Так зачем мы сюда пришли?
— Она дружила с Оскаром, — объяснил доктор.
— И что, ты хочешь у нее узнать, что с ним случилось?
— Именно это я намеревался сделать, — решительно подтвердил доктор. — Кстати, здесь нашлась не только светосфера.
Уилл внимательно посмотрел на отца.
— О чем ты?
— Сфера была в подвале — видишь, вон вход, за лестницей, — сказал доктор Берроуз, бросив взгляд на темный проем. — А еще я видел там шкаф, набитый колонистскими плащами.
— Колонистскими плащами, — повторил Уилл и только потом осознал, что услышал. — Господи, папа! — воскликнул он. — Да ты с ума сошел! — Мальчик стал нервно озираться по сторонам. — Там же наверняка проход в Колонию… в доме могут быть стигийцы!
— Нет, здесь живет безобидная старушка, — отрезал доктор Берроуз.
— Ну пап! — простонал Уилл, топнув ногой. Он так рассердился из-за того, что отец его не слушает, что снова почувствовал себя пятилетним мальчишкой, которому родители в чем-то отказали. Уилл схватил доктора Берроуза за локоть, как будто собирался силой оттаскивать его от стены. — Это полное безумие. Нам нужно уходить, — стал он уговаривать отца. — Нельзя тут оставаться!
Доктор обернулся и сурово взглянул на него.
— Уилл, не трогай меня.
Мальчик отпустил рукав отца. Доктор Берроуз заговорил тоном, не допускавшим сомнений в его серьезности:
— Я и так слишком часто упускал возможность сделать то, что считал нужным. Как же легко найти себе оправдание, чтобы отложить дела на потом! Видит бог, я чересчур хорошо это знаю. Но сейчас я должен проверить слова твоей сестры, — он помедлил, — слова той стигийки. Я должен узнать наверняка, работал ли Оскар на стигийцев. Я хочу во всем убедиться сам.
— Пожалуй, ты прав, пап, — неохотно согласился Уилл.
— Хорошо, — сказал доктор и тут же взобрался на ограду, а затем спрыгнул в сад. Приземлившись, он поскользнулся на грязи и уселся прямо в одну из тарелок с водой. Раздался неприятный хруст пластмассы, потом повисла тишина. Доктор Берроуз выругался и встал на ноги, отряхивая тину с пальто. — Черт, опять, — проворчал он.
Уилл, снедаемый дурными предчувствиями, остался на месте и стал наблюдать за отцом из-за ограды. Доктор подошел к задней двери и негромко постучал.
— Миссис Тантруми! — позвал он. — Вы дома? Это я… Роджер Берроуз.
Дверь приоткрылась, и наружу выскочил громадный черно-белый пушистый шар. Он пролетел между ног доктора Берроуза в сад. Сбитый с толку доктор пробормотал:
— Кошка? — и отступил на несколько шагов.
В щель выглянуло морщинистое лицо, обрамленное седыми волнистыми волосами, и близоруко заморгало.
— Кто там?
— Миссис Тантруми, не волнуйтесь, это всего лишь я. Роджер Берроуз.
— Кто?
— Доктор Берроуз. Я… э… заглядывал к вам в прошлом году поговорить насчет светосферы, которую мне передал Оскар Эмберс. Помните?
Дверь распахнулась, и хозяйка вышла на крыльцо. На ней был фартук в крупных желтых и белых цветах, неровно повязанный, так что рисунок шел вкривь и вкось. Миссис Тантруми тяжело опиралась на дверной косяк, как будто едва держалась на ногах. Она поправила очки, явно с трудом сосредоточивая взгляд на докторе Берроузе.
— Да-да, конечно, я вас помню, — наконец ответила она. — Вы из музея. Вы тогда написали мне очень приятное письмо.
— Да, верно, — с облегчением сказал доктор Берроуз.
— Как мило с вашей стороны, что вы опять меня навестили, — улыбнулась пожилая женщина, и ее лицо просветлело. — Вы непременно должны выпить со мной чайку.
