Заметив мои недоуменно поднятые брови, Мауни заторопился:
Дело в том, что нам не понадобилось искать «кому это выгодно», в самом начале операция проводилась, как мера противодействия эльфийскому привлечению местных владетелей на свою сторону. Когда мы изучили материалы последних трех веков, то обнаружилось что тихой сапой Зеленая долина переподчинила себе два герцогства и одно баронство, что в земельном соотношении весьма существенно. А ведь это даже не полный срок жизни одного эльфа. Разумеется, чтобы присоединить к себе все приграничье, понадобиться гораздо больший срок, но когда эльфов это останавливало?
Подобный демарш был сродни людской работе, когда обладая ограниченным временем, мы вынуждены наносить ответные удары в достаточно небольшие промежутки времени, по эльфийским меркам. То есть скорей всего это была самодеятельность кого-то из молодых.
И отвечая на незаданный вопрос, продолжил:
Руководство в эльфийских Домах остается прежним уже много лет, политика проводимая ими нам известна, они могут позволить себе не торопиться, поэтому отказались от проведения силовых акций. Следовательно, кто-то из кланов, поскольку Дома за своей молодежью смотрят более пристально. Так что мы решили искать нескольких эльфов, крутящихся в около повстанческих кругах, так чтобы не рядом, но и не далеко. И нашли!
Вот тут его надо было видеть, вряд ли даже у нашего старичка церемониймейстера, есть такая поза. Скромной гордости, собственного достоинства и еще чего то непонятного. Смешно однако.
Оказалось что все это время их обрабатывал один эльф.
Так, — прервал я его, — новость в самом деле интересная. Значит все так эльфы решились сунуться и половить рыбку в мутной воде. И кто же это у нас такой умный? Какой клан нам следует «благодарить»?
Удочки были забыты, я не торопясь прохаживался по комнате, прикидывая и так и эдак. Ничего не выходило, эльфам не выгодно светиться, большинство операций у нас проворачивали жители пограничных областей Зеленых долин, там, куда селили людей, гномов (очень мало, но тем не менее). Если же участвовали сами эльфы, то свидетелей не оставалось совсем. К тому же сами они не готовы к большой войне, никто не поймет почему союзники Светлого совета, схлестнулись из-за пошлой причины, выхода к морю. Так что на чьей стороне выступят другие, тут не понятно. Но и предположить, что один из Домов решился на самодеятельность — я тоже не мог. Не смотря на кажущуюся безмятежность, хрупкость и безалаберность, внутренняя жизнь кланов и домов жестко структурирована. Никто из них и пукнуть без разрешения не посмеет. Тем более против прославленного Королевства, наравне со старшими расами вынесшего основные ужасы войны с Темными и пожертвовавшего очень многим для победы правого дела. Значит? Отморозок?
Я в непонятке глянул на Мауни, видимо произнеся последнюю фразу вслух.
Ваше Величество, — склонился тот в поклоне.
Дальше бла-бла-бла, я это уже сегодня слышал.
Мы взяли этого эльфа, он действовал один…
Ну тут понятно, эльф один, но с людскими помощниками и это тоже понятно. Вот ведь любопытный какой, оказывается он решил чего то там кому-то там доказать, а заодно проверить некоторые свои выкладки. Хотя его предупреждали старшие товарищи, что в короткий промежуток времени люди реагируют быстро и адекватно, однако ему это показалось неубедительным. Так что его отпустили, а дальше по обстоятельствам. Получив щелчок по носу, данный индивидуум становится ценным членом общества, а если получится, то… победителей не судят. Но как оказалось его руководители были правы, и постепенная аннексия территории предпочтительнее экспансии.
Это не мои измышления, это его слова. Рассказывая он не видел в этом ничего странного. Ну рассказал он нам это, все равно это умрет вместе с нами. Дело в том, что любое знание относительно, в летописях мы получаем голые факты, вот и прочитав про этот случай, наш потомок сделает очередной плюсик в аксиому: эльфы = сволочи, а эмоциональная окраска? Её не будет. Для этого и существуют баллады, песни и другие околохудожественные произведения, переносящие эмоциональный оттенок тех событий, которые они описывают. И тогда мы не думаем, что эльфы сволочи, а ненавидим их. Именно поэтому у меня в Королевстве модная ныне тенденция к чтению литературы и обсуждению любовных романов. Там главный герой человек, всегда несчастный, всегда влюбленный, а его противник богатый и красивый эльф. Концовки тоже разнообразием не блещут. Либо её старуху бросает её возлюбленный, остающийся по прежнему молодым и красивым, и тогда она вспоминает о любящем ее безответно рыцаре — это несчастливый конец. Либо рыцарь богатеет и крадет её, потом долго ухаживает и наконец его образ затмевает образ эльфа. В общем количество сюжетов конечно, дело лишь в описании. Для быдла же все делалось попроще: мы даже не стили менять любимые многими представления уличных балаганов и кукольников, просто сместил акценты. Так раньше, приходящие в последний момент эльфийские воины, воспринимались как последняя надежда, без которой все остальные бы погибли, но теперь это подавпалось с немного другой трактовкой. То есть они конечно приходили, но воспринималось это так, что если бы они пришли раньше, то жертвы были бы не такими большими и вообще, доколе эти подлые эльфы будут прятаться за наши людские спины? Разумеется я понимал, что не смогу вечно контролировать этот процесс, но в основу закладывалось не фрондерство против власти, а против всего эльфийского. Причем в простонародной среде такие настроения распространялись быстрее. Эльфы то ли не прочухали этого, то ли решили подождать пока я помру своей смертью. Что какие-то пятьдесят лет? Потом медленно и печально можно повернуть все назад. Вот как то вот так.
Ну и что с этим эльфом? — легкомысленно поинтересовался я.
Хотя чего было ожидать? Скорей всего он мертв, бойцы они конечно хорошие, но мы ежели че и массой задавить могем.
Он здесь.
Вот тут мне стало неуютно. Пусть даже не из бойцов, но все равно эльф. Это пусть фэнтезийщики их с воздушными и тонкими натурами сравнивают, а мы то точно знаем, что эльф это не только восемьдесят и более кило возвышенного и тонкочувствующего мяса, метра два длинных волос и несколько тонн спесивости и гордости, но и боевая машина смерти, прежде всего. Что молодой эльф, возрастом не перешагнувший через двухсотлетний рубеж, может в одиночку порвать с десяток человек, а уж из воинов… тому вообще мало что помешает. Развек что гномьи игрушки… — тут я довольно ухмыльнулся.
Заметив перемену в моем настроении, Мауни оживился:
