— По праву силы, — заткнул ей рот Таруш. Велел воинам: — Вяжите их и сажайте в сёдла перед собой.
Гебье, к удивлению летня, не ударился в панику и согласился ехать сам. Не слишком доверяя его выносливости, Таруш приказал одному из воинов не спускать с ведуна глаз.
Как ни пытался наместник действовать быстрее, сборы затянулись.
— Ополчение подходит! — закричали дозорные со стены.
Орур ждал слишком долго, чтобы промедлить ещё хоть день. А теперь ему даже не требовалось искать повод для расправы: летни из западного владения в самом деле напали на стражу крепости и похищали семью уана. Воистину, подарок судьбы: теперь и те, кто был верен Одезри, в праведной ярости последуют за Оруром. Дэсмэр смеялась над наместником.
— Проклятие! — впрочем, он понимал, что другого пути всё равно не было.
Орур намеревался покончить с единственным противником, а развёрнутый правителем тренировочный лагерь, дал ему в руки силу, превосходящую и отряд охотников, который он мог бы поднять в деревне, и дружину Таруша.
— Им не взять Разьеру! — хрипло заорал наместник. — Прорвёмся и уйдём от погони или примем бой. По ящерам!
Рискуя обрушить мост, динозавры, вместо того, чтобы осторожно ступать вперевалку и строго не в ногу, галопом прошли под аркой ворот. «Удача сопутствует храбрым», — не замечая, словно заклятие твердил про себя Таруш. Напряжение слегка отпустило, когда скрип, дрожь и грохот сменились привычным звуком ударов лап о песок. Ни один не замешкался, не упал. На глазах у потрясённого Орура, собиравшегося прирезать разомлевшую, усталую добычу, кавалькада, глухо рокоча и кутаясь в пыль, вынеслась из крепости и помчалась на запад. Словно грозовое облако, спустившееся на землю.
Лесть назначила встречу в своём каменном доме. Полковнику всегда здесь нравилось: тихо, сумрачно, просторно, вот разве что слишком сухо. Полированный мрамор пола и стен, тяжёлые чёрные колонны. Ведьма провела гостя в комнату, тёмную и прохладную, выходящую на закат. Снаружи плющ завил широкое окно. В высоком канделябре горели свечи. Впечатления от обстановки метались между драмой и сумрачной повседневностью.
— Так ты, значит, решил головоломку? — недоверчиво и певуче уточнила женщина, предлагая полковнику кубок с водой.
— Не веришь?
Лесть уклончиво пожала плечами:
— Я не смогла, — призналась она. — Вернее, не так. Я думала, мы с тобой всё объяснили ещё в прошлую встречу. Но вот ты пишешь, что всё совсем иначе. Как — иначе?
— Мы не всё объяснили, — спокойно возразил Сюрфюс.
— Ах да, помню. И ты нашёл, куда втиснуть отбившиеся факты?
— Может быть. Мне нужно тебя спросить…
— Так спрашивай!
Чуть прищурившись в ответ на её нетерпение, полковник перешёл к делу:
— Ю-Цзы ещё не вернулся, так?
— Да, верно. Но…
— Он понимает причину задержки?
— Нет, просто…
— Не трать время. Лучше перескажи мне, что говорили на военном совете.
— О! — Лесть призадумалась, капризно надув губы. — Если вкратце, то расписывали возможности птиц-бомбардировщиков. Ты хочешь снова меня перебить? — с кокетливым гневом.
Полковник примиряюще улыбнулся:
— Я знаю, что там было. А тебя спрашиваю, чтобы навести на мысль.
Ведьма нахмурилась, прекрасный лоб прорезала морщина серьёзности:
— Нет, я пока всё равно не понимаю. Говори прямо.
— Бейта-Чо из Трав выступала в Академии наук с известием о гибели тяжёлой птицы.
— Знаю. Ю-Цзы был возмущён.
— Знаю, что знаешь, — полковник обратил к ней ладони. — Напоминаю. Этот факт мы не смогли истолковать. Жрица лгала учёным? Или птица погибла, но не у вас?
— Не у нас? — Лесть выразительно изогнула бровь, подчёркивая голосом абсурдность предположения. — Ты думаешь, где-то ещё есть производство такого масштаба, а мы и слыхом о нём не слыхивали? Безумие!
— Похоже на то, — согласился полковник. — Но как быть со словами жрицы? Я тебе их всё-таки повторю: «Производству, объединившему специалистов родом из различных областей, такое положение дел способно нанести серьёзный вред. Ошибка перевода из одних единиц в другие уже стала причиной гибели птицы нового типа, из-за чего дальнейшие работы затруднены. Поскольку проблема не в технологии, наша задача — разработать новую единую систему мер и весов» и так далее. Скажи мне, по-твоему, похоже, что она говорит о заводах Хальты?
Лесть поджала губы:
— Хм… Стрелы давным-давно ввели там свои меры.
— Штирийские?
— Да, их. Но там работают и хальтийцы, и кехцы.
Сюрфюс негромко рассмеялся:
— Ты хочешь меня убедить, что она об этом? Я предложу другое, столь же невероятное объяснение. Я принимаю за правду, что птица погибла. Мне также известно, что она погибла не у вас. Отчего бы не предположить, что производство, о котором жрица говорит — то, где погибла птица — существует? Но это не заводы Хальты.
— И мы не знаем о таких промышленных гигантах? — Лесть стояла на своём.
— Почему не знаем? — деланно удивился Сил'ан. — Травы, во всяком случае, их глава, точно знает. И лучше бы этому производству раньше получить заказ на разведение новых птиц, чем о «гигантах» проведают и все остальные.
Ведьма в волнении прошлась по комнате, шурша платьем:
— Подожди, — пробормотала она в смятении. — Я думала, что заказ в любом случае отдадут Хальте. А куда же ещё? Конкурс объявляется для разводчиков, но любое КБ без завода — песочница. Завод есть. Что ему будет делать, если заказ уйдёт к другому? Зачем вообще нужен этот, другой? Даже если нам так дались новые птицы — в чём лично я и Ю-Цзы сильно сомневаемся — переоборудовать хальтийское производство несравненно дешевле. Чего будет стоить одна постройка коллекторов для мёртвой массы!
— Верно, — медленно выговорил Сюрфюс.
Женщина остановилась, уставилась на него.
— Верно? — напряжённо повторила она. И снова, но уже иначе: — Верно… — Лесть прижала костяшки пальцев к губам. — О, Боги!
— Это огромные затраты, — подтвердил Сил'ан.
— Им не нужны птицы! — воскликнула ведьма. — Именем Огня, теперь я понимаю! Им не нужны птицы!
Полковник протянул ей кубок. Пока она пила, стараясь успокоиться, он говорил:
— Льер и Штирия. Оба занимаются сукноделием. Но исторически сложилось так, что штирийцы ещё и владеют ментально-биологическими производствами в Хальте. А к тому же имеют два места в совете, поскольку отделившийся от них ментальный род Стрел чтит родственников и сохраняет с ними связь. И вместо того, чтобы занимать территорию селефи — земель, выделенных ментальщикам — давно поселился в соседней области. Из-за чего Штирия, к тому же, укрепила влияние на хальтийскую знать. Три рода составляют мощный кулак, о который разбивались все попытки Льера перетянуть одеяло.
