свете анклавы, однако если нарушение сулит безоговорочную победу, про эти правила легко забывают. Но некоторые правила нельзя не соблюдать.
Например, никто не сражается за территорию. Если нападаешь на чужой анклав, не надейся его захватить, даже перебив всех обитателей: обязательно напорешься на заклинания мести. Таким образом, единственная разумная цель атаки на чужой анклав – полностью его разрушить и сбросить в пустоту.
Ну а если ты не столько злобен, сколько практичен, попытайся по мере сил упрочить свое положение, а затем зажать врага в угол и потребовать выкуп – такой большой, что его уплата всерьез ограничит противника в действиях. Ты можешь собрать команду из семнадцати мастеров, которые расположатся определенным образом в залах анклава; можешь найти заклинателя, который возьмет под контроль разум Господина и заставит его совершить какой-нибудь самоубийственный маневр; можешь вылить внутрь неисчерпаемую бочку кислоты или запустить армию механических термитов… в общем, вариантов множество.
Такие войны ведутся по большей части небольшими группами магов, которые осторожно лавируют в окрестностях анклава, избегая встреч с заурядами. Они пытаются найти лаз в анклав и запустить процесс, а защитники всячески им мешают.
Но есть и менее упорядоченная тактика, которую можно обозначить как «а теперь деремся!». Обычно количество боевых единиц в любом анклаве составляет от ста до двухсот человек максимум, поэтому вражеский анклав можно ловко обессилить, если свести своих и чужих бойцов в одном месте и перебить как можно больше противников, хотя, разумеется, противники постараются сделать то же самое.
Война предстояла очень неаккуратная и грязная.
Нью-Йорк сдерживал масштаб конфликта, позволяя толпам туристов играть роль регулятора. Невозможно устроить настоящую битву магов, если вокруг стоит толпа заурядов, абсолютно уверенных, что твое воспламеняющее заклинание – просто фейерверк. Лизель сказала, что ньюйоркцы заставили лиссабонский анклав закрыть всю территорию музея и эвакуировать прилегающие улицы под предлогом утечки газа – это позволило расставить вокруг десяток пожарных машин с бешено мигающими огнями и завывающими сиренами. Идеальное прикрытие для всех странных звуков.
А значит, произойти могло практически что угодно. Это был призыв расчехлить оружие и привести войска; Нью-Йорк, в общем, намекал, что притащит ядерную бомбу. И ни один человек, хотя бы немного властолюбивый, не хотел остаться за бортом.
Когда мой самолет приземлился, я вышла к багажной ленте вместе с волшебниками из семнадцати разных анклавов; они в замешательстве смотрели друг на друга в ожидании такси, которые должны были отвезти их на поле боя. Во время войны никто не пользуется заклинаниями перемещения, во всяком случае для того, чтобы переправлять большие группы бойцов. Это не правило, а просто здравый смысл – если ты прибегнешь к заклинанию транспортации, а другая сторона нет, ты все равно не начнешь схватку, пока не появится враг – и угадай, у кого останется больше маны, когда наконец завяжется бой?
Мы с этими магами были не знакомы, и, в отличие от них, я не везла с собой багаж странной формы, в котором лежал запас смертоносных артефактов. Поэтому я, прошагав мимо, направилась к автобусу. Лизель тоже ехала в Лиссабон, но она встретилась с Элфи и другими лондонцами где-то посередине. Дубайцы и пекинцы сообщили, что вследствие недавних событий предпочтут переждать. У лондонцев было хорошее оправдание, но, очевидно, Мартел все еще не желал уступать место Господина и воспользовался этой возможностью, чтобы продержаться еще немножко. Даже не созвав совет, он заявил, что Лондон придет на помощь Нью-Йорку. Конечно, Мартел надеялся избавиться от сэра Ричарда или, по крайней мере, значительного числа его сторонников.
Аадхья и Лю тоже летели, и им предстояло провести в воздухе на пять часов больше, чем мне. Я пыталась их отговорить – Лю, невзирая на магическое исцеление, было совершенно незачем перенапрягаться, а Аадхья даже не состояла в анклаве.
– Мы едем не для того, чтобы сражаться, – с раздражением сказала Аадхья; они уже сидели в такси по пути в аэропорт. – Мы едем, чтобы вместе с тобой остановить войну.
– И что вы будете делать? – поинтересовалась я.
– Мы обязательно тебе скажем, как только узнаем, что ты будешь делать, – парировала Аадхья и прервала разговор, а мне пришлось со всех ног нестись в аэропорт, чтобы успеть.
Честно говоря, плана у меня не было. Если я попытаюсь остановить схватку, объявив, что это я обрушиваю анклавы в пустоту, мне мало кто поверит – если, конечно, я не устрою что-нибудь эффектное, например чудовищную бурю. Но в лучшем случае анклавы объединятся в попытке уничтожить меня, а я, мягко говоря, к этому не стремилась.
Да, я действительно подумывала вызвать огонь на себя, а потом сбежать – пусть гоняются за мной, – но это было бы только временное решение, если бы вообще сработало. Война назревала еще до того, как анклавы начали валиться в пустоту. Я была лишь ближайшей целью. И своей цели я бы не достигла, потому что тогда победителем бы вышел Нью-Йорк.
Поскольку я не полная дура, перед отъездом я спросила у Дипти совета. Она положила руки мне на голову и негромко пропела благословение, а потом вздохнула и сказала:
– Тень Офелии заслоняет все остальное.
Таким образом, мой план заключался в том, чтобы раскрыть замыслы Офелии и остановить ее – любой ценой. Достоинство этого плана, главным образом, была его простота.
Гораздо сложней оказалось понять, как его воплотить. Дипти и другие родственницы увешали меня золотыми побрякушками – в частности, массивными браслетами, в каждый из которых были вложены долгие часы сосредоточенной медитации. В них содержались любовь и сила семьи – моей семьи, и у меня каждый раз при этой мысли увлажнялись глаза. Они ничуть не напоминали разделители маны, соединенные с хранилищем безграничной силы, которые наверняка носили все сторонники Офелии. В этом был и плюс и минус.
Поскольку я не знала, что еще можно сделать, я села на поезд в Синтру. Других магов там не было – наверное, остальные добирались роскошным личным автомобилем, а то и вертолетом. До музея я дошла пешком, миновав скучающих охранников-заурядов, которых наняли охранять внешний периметр. На сей раз пробраться в парк оказалось нетрудно, поскольку за оцеплением не было никаких туристов, которые помешали бы мне просто пройти сквозь стену.
Едва я успела просочиться внутрь, как в меня полетели четыре разных заклинания. Они не предназначались лично мне – просто всем четырем магам, очевидно, велели сторожить периметр и пропускать только союзников, а в случае необходимости поднять тревогу. Они увидели, что лезет кто-то незнакомый, и дружно приняли одинаковое решение: сначала вырубить меня, а потом задавать вопросы. Там было довольно хитроумное заклинание радости, которое приводит
