тянулись острые когти. Тот, что был длиннее, замер возле кожи под челюстью девушки, угрожая вспороть нежную плоть и захватить за собой как можно больше тканей, ведь внутренняя сторона когтя не была плоской. Его края закруглялись вниз, образовывая некую воронку. И хотя Миб прижимал к шее Саши только указательный палец, на костяшке мизинца коготь опасно сложился пополам, выпячивая острую верхушку, которая соединяла две части «пальца» по середине, вверх и была в опасной близости от шеи девушки. Саша замерла в крепких руках, а Миб сильнее вдавил толстое железо в кожу, заставляя ту краснеть.
— Если вы собирались ловить Нахамчиковых, то не стоило забывать, что нас растили Аггнийцы, — довольно сказал он и постучал верхушкой середины на мизинце по металлу кастета, который покрывал только костяшку безымянного. — Если не хотите быть забрызганными кровью вашей подруги, вы отпустите меня. Мирно, без угроз.
Дела плохи, — подумала я. Вот что бывает, когда люди идут без всякого плана. Шестеро Полумесяцев застыли перед по-клоунски выряженным Мибом, который собирался вспороть глотку их человеку.
Я медленно выдохнула и посмотрела на Николая, почувствовав на себе его мимолётный взгляд. Гриил послал мне еле заметный кивок, как бы подталкивая к действию. Я почувствовала, как Ворон встрепенулся, словно готовый к полёту. Перья щекотали кожу, а в ушах раздавалось довольное щёлканье клюва, но я не позволила ему взять контроль. Лишь слегка ослабила привязь, чтобы он мог распахнуть крылья.
Мой дар устремился к Мибу, впиваясь в него когтями подобно железным, только больше и смертельнее. Я стояла на расстоянии восьми шагов, но ярко почувствовала, как у него перехватило дыхание, словно кошачий язык прошёлся по щеке. Тёмные глаза распахнулись и уставились на меня. Миб пошатнулся и выпустил Сашу из хватки. Николай не стал терять время зря, и две карты со свистом устремились вперёд. Одна из них вонзилась Мибу в ладонь, прямо наполовину, пригвождая к стене, а вторая угодила в правое бедро. Мужчина болезненно вскрикнул, но крик этот быстро перешёл в еле слышное кряхтение, когда Рузанна впечаталась кулаком в его скулу и снова затянула ремень, только при этом закрывая ему рот. Я и не заметила, что всё это время на шее мужчины болтался кожаный ремень с крупными звёздами, который тот, похоже, не успел снять.
— Так резко прерывать беседу — невежливо, — поучительным тоном заговорил Николай. — На условия времени нет, Рональд. У тебя есть два варианта. Либо ты отводишь нас к своей семье и даёшь нам выполнить нашу работу. Либо маленький мальчик — сын тебе известной Розы — познает труд сладких мальчиков. Юнец многое унаследовал от матери Гриила, не добавляй в этот список ещё и работу.
— С чего ты взял, что мне есть дело до него? — заговорил он, когда Рузанна ослабила ремень. Рональд говорил с Николаем, но его серьёзный взгляд был направлен в мою сторону. — Не сосчитать, сколько моих отпрысков ходит по этой земле.
— Согласен, — кивнул Николай. — Но этот особенный, как и его мать для тебя. Обоих ты держишь в дали. Например… в Женовке. Она — бывший ирис — и её матушка-повариха воспитывают маленького мальчика, а раз в месяц к ним приезжает мужчина. Высокий, с длинными тёмными волосами и странными браслетами, — голубые глаза опустились на кастет в руке Мики, который сразу отнял у Миба оружие. — Ты можешь мне не верить, но не удивляйся, если застанешь меня на пороге их дома. Так уж вышло, что Роза — моя давняя знакомая
— Ты не посмеешь… — прошептал он.
— Ещё как посмею, — перебил его Николай жутким голосом, непривычно низким и сухим. — Ты же посмел покушаться на жизнь моего человека. Почему я не посмею разрушить жизнь твоего?
— Он же ребёнок!
Николай медленно выдохнул и прикрыл на мгновение глаза.
— Не испытывай моё терпение, Рональд, — предупредил он.
В смешливых глазах Рональда промелькнул страх. Я встретилась с ним взглядом и отвела свой, потому что где-то внутри проснулись совесть и сочувствие. Часть меня хотела утешить мужчину и сказать, что его сыну не причинят вреда, что я в этом уверена. Но другая часть отчётливо осознавала ложь последних слов.
За всё то время, что я изучала людей и училась распознавать их враньё, чтобы хоть немного приблизиться к клану Лирая, мне нередко везло. Конечно, я никогда не была уверена в своих догадках, но те часто становились явью. Так было до Николая. Даже изучая его холодное бледное лицо и стараясь заметить хоть какой-то признак лжи или неуверенности, я терпела крах. Гриил всегда говорил спокойно, даже когда откровенно насмехался над человеком. Его брови хмурились только в редких случаях, а взгляд голубых глаз всегда оставался пустым. Карину и то было легче прочитать, хоть девушка и находилась большую часть времени под кайфом и чаще выражала скрытую угрозу, нежели скуку.
Именно это заставило меня виновато прикусить верхнюю губу, когда Миб перевёл на меня взгляд. Всё моё естество противилось осознанию, что Николай мог поступить с ребёнком подобным образом и отправить в бордель. Сначала слова «сладкие мальчики» поставили меня в тупик, но узнав о бывшей работе той Розы, мне не составило труда сложить факты. К удивлению, после этой догадки я заметила, что стала чувствовать себя гораздо лучше и мыслить быстрее после усмирения Рональда. Хоть я и ощущала метания Ворона, который словно злился, что его не выпустили, и мстительно вгрызался в кости клювом, моё тело перестало болеть. Я без проблем встала на ноги, и холод ослабился, хоть и не пропал полностью.
— Не смотри на неё, Рональд, — приказал Николай, когда заметил, что настороженный взгляд Миба то и дело возвращается ко мне. — Смотри на меня, ты разговариваешь со мной.
— Это трудно назвать разговором, — с досадой прошипел Миб, а мои губы слегка изогнулись в глупой и такой неуместной улыбке. — Что вам нужно от моей семьи?
— Только чертежи, — не дав раскрыть рот Николаю, сказала Саша. — Нам ведь известно почему вы скрываетесь. Отдайте нам чертежи и минимум одного человека, который знает об этом механизме. Наши друзья в заложниках. Если бы не это, мы бы не стали так поступать.
— О чести поговорим позже, — ответил напряжённо Рональд. — И у кого же ваши друзья?
Комнату наполнила звенящая тишина. Миб прищурился, разгадав, что задал верный вопрос. Если мы ответим ему правду, Рональд начнёт отпираться только сильнее. Какой человек в здравом уме отпустит свою семью в логово Лирая? К моей матери? Но если мы соврём… он же должен знать, на что обрекает члена своей семьи…
