— Осторожнее! — в испуганном восклицании слились сразу два голоса: мой и Моргана. А Фрей уже стоял рядом с Тессой и держал Мышку на руках. Если он и испугался за кого-нибудь, то только за нее.
— Все в порядке, — заверила нас Тесса, однако ее голос заметно дрожал, а лицо побледнело от испуга. Драконица кашлянула и продолжила чуть тверже: — Похоже, мои предположения верны. Но мне нужен человек. Ты, Морган, или твой друг, который настолько трогательно привязан к собаке. За ее левое ухо кто-то воткнул булавку. Ее необходимо вытащить.
— Я сделаю, — тут же ответил Фрей, даже не посмотрев в сторону Моргана. Присел на ближайший стул и принялся очень медленно ощупывать шею и голову собаки, бормоча ей при этом что-то неразборчиво-ласковое.
По всей видимости, прикосновение к булавке доставляло Мышке сильнейшую боль. Вот и на сей раз она болезненно взвизгнула, когда Фрей ее нащупал. Но оскалить зубы на своего хозяина не решилась.
Бедная собака продолжала визжать на одной тонкой заунывной ноте все то время, которое Фрею понадобилось для того, чтобы избавить ее от булавки. Но сам приятель, по всей видимости, еще тяжелее перенес необходимость причинить боль своей любимице. На его лбу крохотными капельками заблестела обильная испарина, в голубых глазах металось такое неподдельное страдание, будто он мог чувствовать боль Мышки, губы кривились от гримасы обиды и ярости.
— Вот, — наконец глухо пробормотал Фрей и протянул Тессе тонкую и очень длинную иглу, чье навершие было украшено крохотной жемчужиной.
Мышка, дрожа, прижалась к своему хозяину и что-то ворчала, должно быть, жалуясь на перенесенное испытание.
Тесса тщательно обернула руку носовым платком. Затем приняла булавку из рук Фрея, повернулась к окну, через которое пыльными полосами пробивался дневной свет, и замерла, вглядываясь в находку. Морган подошел ближе, но не вмешивался, предпочитая наблюдать со стороны, хотя я видела, как сосредоточенно он хмурит лоб и щурится, пытаясь как можно лучше разглядеть булавку.
Не удовлетворившись осмотром, Тесса поднесла ее к носу и понюхала. Тотчас же скривилась и положила булавку на стол перед собой.
— Отвар черной серебрянки, — пробормотала она. — Опять он. Не думала, право слово, что твари Альтиса реагируют на это средство.
Фрей тяжело взглянул на нее исподлобья, недовольный, что она вновь ненароком оскорбила его собаку. Но Тесса не обратила на это ни малейшего внимания, погрузившись в раздумья.
— Идеальное преступление, чтобы выставить виновниками трагедии нас, — сказал Морган. — Мышка — собака Фрея. Отвар серебрянки нашли бы у Тамики, поскольку она выкрала его из комнаты Клариссы. Все улики против нашей компании. Полагаю, Шерион бы повесил на нас и смерть Авериуса, поскольку именно его люди помогали избавиться нам от тела. Нам ни за что не доказать свою невиновность!
— Насколько я поняла, главная цель патриарха отнюдь не ваша смерть, — возразила Тесса. — Он желает отправить по дороге теней взамен себя моего отца и таким образом продлить свои дни на этом свете. Зачем ему избавляться от вас?
— Возможно, он решил, что мы слишком много знаем. — Морган пожал плечами.
— Охота на нас должна отвлечь остальных от его действий, — вдруг сказала я, обращаясь к Тессе. — Полагаю, он планирует и смерть твоего отца объяснить проделками чужаков, коими мы, несомненно, являемся в глазах драконов. Я думаю, патриарх предложит нейну Ильрису сделку: жизнь горячо любимой супруги в обмен на его жизнь. И твой отец согласится. Но Шериону нужно будет свалить вину на другого, чтобы никто не заподозрил, какую роль во всем происходящем сыграл он. Тогда он получит возможность и дальше плести свои интриги.
— В нашем лице он получил двух упитанных козлов отпущения, молодую симпатичную козочку и собаку, — задумчиво резюмировал Морган. — Надо сказать, Шерион просто блестяще разыграл эту партию! Пока мы гонялись за несуществующим врагом по замку, спасали Ульрику от пыток и гадали, кому это все могло понадобиться, он спокойно и без спешки подготовил нападение на нейну Деяну. На нее уже покушались не так давно. Это вынудило нейна Ильриса приставить к супруге телохранителя. Таким образом Шерион ввел своего человека в ближний круг твоей, Тесса, матери, поскольку теперь абсолютно ясно, что Веригий работает на него. Лишенная чутья Кларисса и сама Деяна не могли ощутить опасность, что сделало из них легкую добычу…
— Слова, слова, слова! — вдруг перебила его Тесса и жалобно скривилась. — Все, что вы говорите, безусловно, очень логично и очень страшно. Но это лишь слова. Никаких доказательств у вас нет. Тогда как о вашей вине свидетельствует слишком многое. Почему я должна верить вам? Почему я должна решить, что нейн Шерион, старейший дракон нашего рода, вдруг пошел против своих же потомков и превратился в злобного убийцу, готового на все, лишь бы отсрочить свою встречу со странницей в белом?
— Шерион не старейший дракон рода Ульер, — вдруг возразил ей кто-то.
Тесса замерла, с подозрением глядя на Моргана. Тот ответил ей не менее удивленным взглядом и повернулся к Фрею. Но приятель был поглощен тем, что гладил Мышку, и почти не вслушивался в наш разговор, поэтому не мог являться тем, кто произнес эту фразу.
Из всех присутствующих одна я знала, кому принадлежит этот голос. И знала, кого я увижу, еще до того, как тень в самом дальнем и самом темном углу комнаты примет свои окончательные очертания.
Спустя мгновение на свет выступил Диритос Легендарный. Дракон, как и в нашу прошлую встречу, был одет в изрядно поношенный сюртук и потрепанные, некрасиво вытянутые на коленях штаны. Носы высоких сапог потрескались от старости и недостатка ухода. И в очередной раз я поразилась такому откровенному пренебрежению к своему облику. Встретишь подобную личность на дороге — подумаешь, что идет если не бедняк, то человек, вынужденный считать каждый грош. Однако стоящий перед нами не был ни бедняком, ни даже человеком.
Тесса вряд ли понимала, кто перед ней. Она порывисто привстала со своего места и с откровенным подозрением посмотрела на Моргана, видимо, готовая обвинить его в предательстве. Но маг зачарованно уставился на дракона, а затем вдруг бухнулся на колени.
— Не разочаровывай меня, — почти пропел дракон, в упор глядя на озадаченную Тессу. — Иначе выходит, что обычный человек обладает более острым зрением, чем мой детеныш. Или род Ульер успел выродиться за те века, пока меня не было с ним?
За плечом Диритоса засеребрилась тень Ульрики. Фея скромно держалась чуть поодаль, всем своим видом демонстрируя полное подчинение, если не сказать больше — подобострастие.
