Но на этот раз тут был Лин, который всегда умел меня развеселить и успокоить. И на этот раз рядом был старый друг, в лице которого я неожиданно даже для себя обрела чуткого слушателя и мудрого советчика. Ему не нужно было знать все, чтобы понять, что со мной творится. Не нужно слышать даже половину правды, чтобы неловко отвести глаза и тяжело вздохнуть. Он понял все, что я могла и не могла ему сказать. И ни о чем не спросил больше, когда я вежливо отвернулась, не желая продолжать этот тягостный разговор.
Единственное же, о чем он попросил меня перед отъездом - не торопиться с принятием каких бы то ни было решений. И не совершать необдуманных поступков, о которых потом пришлось бы жалеть. Причем, в своей просьбе он был настолько тверд и так неоправданно настойчив, что я справедливо заподозрила его в неких планах, которые он хотел бы реализовать с учетом последних известий и тех событий, свидетелем которых невольно стал. Иными словами, он собирался говорить обо мне с королем. Конечно, обо мне - по глазам видно. Однако выражение этих глаз в тот момент мне сильно не понравилось. Поэтому я дала ему обещание не делать глупостей. А потом потребовала взамен такого же. И взяла с него серьезную клятву не делать того, что он задумал, ни под каким предлогом. И не общаться с Его Величеством ни по моему поводу, ни поводу Фантомов, ни по поводу чего бы то ни было, что могло касаться Гайдэ.
Ему пришлось дать мне это слово. Пришлось честно поклясться под тяжелым взглядом Ишты и Старшего демона, о котором он пока еще ничего не знал, но, кажется, начинал смутно догадываться. Более того, ему пришлось дать мне слово в том, что не станет нарушать нашей конспирации и постарается на людях обращаться ко мне так, как раньше. По крайней мере, пока надобность в этом не отпадет.
На том и расстались.
Он, правда, хотел, чтобы я вернулась к скаронам вместе с ним; чтобы подождала немного, не рисковала напрасно и явилась во Дворец через присланные из столицы порталы. Но мне не хотелось тянуть так долго. И не хотелось заставлять братьев так долго нервничать. И без того у них сейчас хватало забот. Так что пусть хотя бы одной станет меньше. И пусть мои личные дела их никоим образом не коснутся.
В итоге, улетели мы с Лином так быстро, как только позволили его крылья. А потом почти двое суток мчались над Степью, не жалуясь на полуденное солнце, постоянную жажду, усталость и отваливающиеся от часто накатывающей слабости руки.
Пока было время, Лин по моей просьбе еще раз проверил и амулет Храма, и мою истерзанную дейри. Потом долго думал, анализировал увиденное, заставляя меня нервно ерзать от нехорошего предчувствия. И уже когда я была готова схватить его за уши и терзать до последнего, все-таки оборонил:
- Знаешь, когда я тебя искал, то почувствовал в кабинете короля отголоски магии смерти... тогда я не понял, что это: они были слишком слабы, но сейчас смотрю твою дейри и понимаю, что не ошибся.
- Что ты хочешь сказать? - насторожилась я.
- Помнишь, что с тобой было после первой крупной Твари? Помнишь, мы убили большую выверну, и тебе стало очень плохо?
- Помню, конечно. Меня сразу вывернуло, как ее, наружу, а потом я еще полчаса себя чувствовала, как пожеванная конфета. После кахгара то же самое случилось, а уж возле Печати... бр-р.
- На тебя не действует магия живых, - тихо сказал тогда Лин. - Не действует, потому что ее поглощает зуб Твари-Тени. И потому, что ты - Ишта. Сила Жизни - это твоя сила. Тогда как энергия смерти может тебя убить.
Я нахмурилась.
- Я это помню. Но при чем тут король? Он ведь не нежить и не некромант?
- Он - маг Разума. И очень сильный. Возможно даже, самый сильный из тех, кого я только знаю. А магия Разума - очень странная. Она стоит словно бы между Жизнью и Смертью. Над ними. И даже немного в стороне. Поэтому при определенных условиях... при наличии должных навыков... при большом желании и врожденной устойчивости к отрицательным эффектам... маг Разума может менять полярность своей силы. Как в принципе Троэна, помнишь? И иногда... очень редко... но пользоваться энергией смерти, как если бы на самом деле он был некромантом.
Я растеряно замерла.
- Так мне поэтому было плохо? Он использовал против меня не простое заклятие, а магию смерти?!
- Единственное, что может поразить Ишту, - тихо согласился Лин, одновременно хищно прищурив глаза, в которых полыхнуло мрачное пламя мстительной ярости. - Он знал о том, кто ты. Знал о том, что ты - Ишта. И знал, что обычная магия не причинит тебе вреда.
Я прикусила губу.
Но тогда получается, что король действительно хотел меня убить? Не ранить, не отомстить, не ударить... просто убить? Без всяких вариантов и жалости?
- Не приближайся к нему больше, - неестественно ровно посоветовал шейри, машинально перехватывая меня своими многочисленными отростками и притягивая к себе покрепче. - И больше не оставайся с ним наедине. Я понимаю, что сейчас он нам нужен и что без Валлиона справиться с Невироном будет невозможно. Но прошу тебя, Гайдэ... очень тебя прошу: НЕ ОСТАВАЙСЯ рядом с ним без меня. Не снимай больше этот амулет. И не уходи никуда одна. Ты поняла?
- Да, - тоскливо прошептала я, опуская голову. - Да, я все поняла. Кроме того, откуда и у кого он научился таким страшным вещам. В Валлионе ведь нет некромантов. Церковь следит за этим так, как не всякая Инквизиция. Ведет тщательный отбор магов. За ними неустанно следят. Регулярно проверяют, начиная со школьной скамьи. Риг говорил, что и потом при малейшем подозрении на черноту... то есть, на связь с Дабараэ... тащат к священникам. Так что запретное знание эаров вроде бы не должно распространяться. А тут получается, что им владеет сам король. Как это возможно? И кто мог его этому научить?
- Может, мы СИЛЬНО ошибались насчет него и в этом? - нехорошо прошипел Лин, обнажив острые зубы. - Может, не всех некромантов он извел у себя в стране? Может, хотя бы одного да оставил? Для своего дара? И, может, он поэтому так хорошо знал, ЧЕМ тебя поразить?!
Я вздрогнула.
- Он сказал, что нашел мое слабое место...
- Это и есть твое слабое место, - глухо прорычал демон, ощетиниваясь шипами. - Единственное, о котором никто не знал. И единственное, что может тебя по-настоящему поранить.
Я сглотнула. Но Лин был прав - мои ощущения действительно напоминали то, что я когда-то испытывала возле невскрытых Печатей. Только сильнее. Намного сильнее. Потому что тогда меня защищали амулеты, а тут я сама открылась. Сама глупо потянулась навстречу. Отключила не только Знаки, но и разум. Вот и ударило меня от души. Вернее, ударило точно в душу. Без помех. Без препятствий. Да так глубоко, что я и сейчас не могу оправиться.
