— Ага, твои ученицы делают успехи! — подошедший со стороны флигеля для рабов Хамдан опустился на корточки подле товарища. — А у меня новости. Уруб сбежал из «Мраморного логова».
— Плохо. Выходит, даже грядущая свадьба Ильяс и Таанрета не показалась ему достаточной гарантией безопасности.
— Выходит, так. А может, сам Газахлар намекнул ему, что лучше до поры скрыться и не дразнить гусей. Охота на колдунов продолжается, и хозяину нашему ни к чему разговоры, будто он укрывает в своем доме одного из сторонников Димдиго.
— Но Таанрет мог бы…
— Ему не до этого. Кроме того, он страшно зол на Ильяс. Стремясь выполнить ее просьбу не казнить колдунов без предварительного дознания, он едва не накликал на свою голову беду и будет теперь беспощаден.
— Что же с ним стряслось на этот раз? — с любопытством спросил Сабаар.
— Он надумал казнить Агаз Зингина и еще трех чародеев, чья вина была подтверждена показаниями свидетелей, на площади Отрубленных Голов.
— И что же?
— Взошедший на эшафот Агаз Зингин проклял Таанрета и пообещал, что явится после смерти, дабы покарать своего обидчика и его присных, — переходя на шепот, сообщил Хамдан.
— Та-ак… — протянул Сабаар, радуясь тому, что Газахлар оставил его охранять «Мраморное логово» н к творящимся в городе делам он не имеет более никакого отношения. — Не хотел бы я быть на месте Таанрета. Я слышал, что предсмертные желания колдунов неизбежно сбываются, и поостерегся бы казнить их публично, как простых смертных.
— То же самое желтоглазый пытался внушить Ильяс, но та заявила, что не выйдет за него замуж, если п.(биение невинных будет продолжаться. Казнить же виновных, по ее мнению, следует прилюдно, по всем правилам: зачитав приговор и позволив им произнести прощальное слово.
— Не понимаю, почему Газахлар терпит ее выходки? Да и Таанрет мог бы вести себя умнее, — проворчал Сабаар. — Значит, колдун таки проклял его?
— О, это было презабавнейшее зрелище! Вслед за тем как Агаз Зингин пообещал страшно отомстить Таанрету, тот кротко сказал: «Угрозы твои способны были бы смутить наши сердца и нарушить душевный покой, когда бы мы могли в них поверить».
«Веришь ты или нет, возмездие совершится! — процедил похожий на ломоть вяленой дыни колдун. — Ты и твои люди жестоко поплатитесь за убийство императора и преследование его сторонников!»
«Вздор! — усмехнулся Таанрет и вкрадчиво предложил: — Можешь ли ты подать нам знак, который подтвердит, что последнее твое желание — желание отомстить — сбудется после того, как тебе будет отрублена голова?»
«Могу!» — выпалил колдун, и стоящие подле эшафота люди содрогнулись.
«Тогда пусть отрубленная голова твоя укусит приготовленную для нее корзину. Если ей удастся это сделать, все мы убедимся, что слова твои не были пустой похвальбой».
«Я дам тебе требуемый знак, чтобы ты и твои приспешники, ужаснувшись, принялись готовиться к смерти, которая будет во сто крат страшней и мучительней, чем моя собственная, — заносчиво ответил колдун, чей дух не был смущен предстоящей казнью. — Палач, отодвинь корзину, чтобы все видели поданный мною знак!»
«Так ты и впрямь сумеешь ее укусить?» — спросил Таанрет, жестом велев палачу приготовиться.
«Я укушу ее! Укушу, и вы увидите!..» — вскричал Агаз Зингин.
Палач взмахнул широким кривым мечом. Блестящее лезвие со свистом рассекло воздух, раздался короткий хруст. Коленопреклоненное тело забилось в конвульсиях, из обрубка шеи ударил фонтан крови, а голова скатилась с чурбака и запрыгала по доскам эшафота.
И тут мне стало по-настоящему страшно за Таанрета! — Хамдан зябко передернул плечами — Высунув язык, дико вращая глазами, голова, тяжело подпрыгивая, катилась к нарочно отставленной от чурбака корзине. Затем, подскочив, схватилась за ее край зубами, мгновение-другое висела на корзине, грозя перевернуть ее, и наконец упала на испятнанный кровью эшафот.
— Вай-ваг! — ужаснулся Сабаар. — Вот уж истинно говорят: «Выслушай совет женщины и сделай наоборот»! И зачем только Таанрет взялся исполнить просьбу неразумной госпожи нашей?!
— Толпа окаменела, — продолжал рассказ Хамдан. — Все были настолько ошеломлены, что не заметили, как слуга Таанрета побежал с каким-то поручением к воинам, охранявшим приговоренных колдунов. И уж конечно никто не стал возражать, когда те, обнажив мечи, в мгновение ока зарубили трех связанных чародеев, не позволив им произнести прощальное слово. Послышались даже редкие поощрительные возгласы: как знать, не собирались ли мерзкие колдуны проклясть напоследок всех собравшихся поглазеть на их казнь обитателей столицы? Однако большинство хранило гробовое молчание Ведь одно-то проклятие уже было произнесено.
— Да уж, теперь никто не станет подсылать к Таанрету убийц. Он и его люди и так, считай, мертвы, — пробормотал Сабаар.
— Я приблизился к желтоглазому, когда все было кончено, чтобы передать записку от Ильяс, но время для этого выбрал неподходящее. Настатиги донимали Таанрета требованиями поспешить в ближайший храм и молиться Богам, дабы те если уж не отвратили от них проклятие колдуна, то хотя бы ослабили его и сохранили всем проклятым жизни, — поведал Хамдан. — Видя, что Таанрет не уступает их настояниям, я собрался уже бежать к хозяйке и рассказать, какая беда обрушилась на ее жениха. Поскольку произошло это по вине Ильяс, я полагал, что она сумеет уговорить желтоглазого обратиться за помощью к жрецам, но в этом, как выяснилось, не было никакой необходимости.
— Это почему же?
— Таанрет, выслушав жалобы, сетования и угрозы своих людей, неожиданно улыбнулся и произнес: «Я понимаю, что предсмертное желание колдуна должно было здорово испугать вас. И все же, поверьте мне, у нас нет оснований для тревоги. Проклятие Агаз Зингина не принесет нам вреда».
«Как так? Почему? Хотелось бы нам в это верить, да только не избежать беды, коли не поспешим мы в ближайший храм и не вымолим помощи у Богов!» — недружно кричали окружившие его люди на разные голоса.
«Посудите сами, — спокойно обратился к настатигам Таанрет. — Исполниться ведь может и должно лишь самое последнее желание Агаз Зингина. Я отвлек его внимание от мести, и колдун умер, стремясь всеми силами души во что бы то ни стало впиться в корзину зубами Он преуспел в своем желании, однако не думаю, чтобы сил у него хватило еще на что-либо», — с торжествующей улыбкой закончил Хамдан.
— Вай-ваг! Обмануть колдуна труднее, чем сосчитать блох на бездомном псе, и, если Таанрету это удалось, я искренне рад за него. Но еще больше радуюсь за нашу госпожу Найти достойного жениха не просто, а желтоглазый кажется мне стоящим парнем. Быть может, он уговорит Ильяс прекратить обучаться воинскому делу и то, чего не сумел добиться отец, сумеет законный супруг?
