– Хотите узнать, почему она выбрала именно меня?
– Не откажусь, – нахально улыбнулся юноша.
– Потому что я был готов исполнять ее желания.
Он понял, что слово «ее» было выделено голосом не просто так, и попробовал уточнить:
– Разве таковы не все влюбленные мужчины?
Когда-то раньше я тоже думал иначе. Давным-давно. Но встреча с прибоженной, хотевшей стать только женщиной и никем другим, многому меня научила.
– А о чем думаете вы, глядя на любимую женщину?
– Ни о чем, – простодушно ответил незнакомец. – Боги миловали. Не влюблялся еще.
Ну да, конечно. Боги. Не Бож, не Боженка, а сухое и чуть презрительное «боги». Что, этот демон настолько обнаглел, что не считает необходимым скрывать свое происхождение? Если так, последняя битва точно не за горами. Не может же он думать, что супруга посвятила меня во все свои тайны? Я ведь не недокровка, в случае чего способен пойти наперекор чувствам.
– Могу рассказать.
– Да уж, будьте любезны!
Теперь он смотрел на меня так же внимательно, как перед тем на Лус, а может, даже внимательнее.
– Мужчина обычно исполняет те желания женщины, которые ведут к исполнению его собственных. Да и любой человек так поступает.
– Всегда?
– Большей частью. Но иногда мы исполняем чужие желания просто так.
Юноша сузил глаза, наверное, чтобы я не заметил изменения чувств, отразившихся в них.
– И оно того стоит? Если нет выгоды?
– Если ты можешь это сделать, почему должен отходить в сторону и беречь силы?
Он улыбнулся. Кривенько, так, что непонятно было, чего в гримасе больше: насмешки или горечи.
– А и впрямь? Если можешь… Нужно только захотеть.
– Не нужно.
Брови незнакомца удивленно приподнялись.
– Не нужно? Чего?
– Хотеть. Желание ведь уже известно. Его остается только исполнить.
– Просто так?
– Попробуйте, вдруг понравится?
Темноволосая голова качнулась, то ли соглашаясь, то ли сомневаясь. Что бы ни думал юноша на мой счет, короткий разговор ясно дал понять: держись подальше. И предупреждение было принято. Незнакомец отцепился от балконного ограждения, выпрямился и явно собрался уходить, может, вернуться к своему спутнику, может, и вовсе уйти с балкона. Но перед тем как покинуть мое общество, спросил, обращаясь наполовину ко мне, наполовину к небу, темнеющему над городом:
– А если желания совпадут? Как это будет называться?
Можно было задуматься, наверное, и следовало так сделать, но я ответил первым пришедшим на ум словом, которым обычно объясняют все, от нелепых случайностей до роковых ошибок:
– Судьба.
Где-то здесь…
Женщина, шелковое платье на которой грозило лопнуть в любую минуту, потянулась за бокалом вина, и по ниткам крупного жемчуга, от запястья до локтя обвивающим полные руки, побежали радужные отблески.
– Не самое привлекательное тело, знаю, – улыбнулась она чуть виновато. – Но проще найти другое, чем бороться с этим жиром.
Мужчина, сидящий рядом, понимающе кивнул, хотя сам был тощий как щепка и скорее походил на вешалку для своего костюма, чем на человека.
– Не всем из нас везет, – сказал он, с многозначительной завистью поглядывая на третьего участника поздней вечеринки.
Впрочем, тот сделал вид, будто пропустил словесный укол мимо ушей. Спорить со старыми приятелями и доказывать, что свое тело он тоже получил не бог весть в каком состоянии, зато в отличие от других не стал лениться, Логр Тори не хотел. Слишком мало оставалось времени, чтобы тратить его на пустую болтовню. К тому же некоторая внешняя уродливость защищала одержимых надежнее, чем высокие стены и прочные замки. В самом деле, кто из людей подумает, что демон по своей воле забрался в некрасивое тело? Им ведь невдомек, как все происходит в действительности. Поэтому тела рано разжиревшей владелицы местной верфи и хрупкого, как кузнечик, писаря торгового дома были скорее благом, нежели неудобством. А потому жалобы на судьбу звучали из уст этих двоих, по меньшей мере, грешно.
– Как скоро собираетесь менять пристанище? – спросил Логр, покатав на языке густую каплю южного вина.
– Как дела пойдут, – ответила женщина. – У меня на примете двое родственников, но пока не узнаю точно, о чем они грезят, не буду торопиться с выбором. А то придется полжизни убить на исполнение такой глупости, о которой и рассказать-то стыдно!
– Меня нынешнее тело продержит еще долго, – сказал тощий. – Только бы не скопытилось.
– Так ты корми его получше! – предложила толстуха и тут же насмешливо поинтересовалась: – Или корм не идет впрок?
Мужчина вспыхнул румянцем, быстро перетекшим в мертвенную бледность, но Логр, уже прекрасно изучивший за предыдущие жизни характеры своих приятелей, примиряюще поднял ладони:
– Ну будет вам! Нашли время собачиться… Хотите поругаться, выходите за дверь.
– Выйти и отказаться от такого прекрасного напитка? Нет уж, – заключила женщина.
– А я бы предпочел думать, что вам обоим больше по душе беседа со мной, чем мое вино.
Он почти не шутил. Дома, в империи, их всех связывали общие мысли, чувства, намерения, а здесь, стоило ненадолго разбрестись в разные стороны, что-то сразу же начало меняться. Конечно, при встрече они по-прежнему обменивались колкостями, воспоминаниями и рассказами, по большей части об успехах, а не о поражениях, но Логр больше не видел перед собой тех вдохновленных и верных учеников Янны Лири, которых помнил. И это заставляло испытывать чувство, весьма похожее на страх.
Бывшему вельможе нравилось думать, что он, в отличие от многих других, сохраняет в себе былую страсть. Возможно, так и было на самом деле. И все же, раз за разом наблюдая, как соратники отдаляются не только от него, но и друг от друга, Логр Тори сознавал, что его сия участь тоже коснется. Рано или поздно.
Собственно, поэтому он и пустился на поиски Янны. Чтобы не потерять себя самого.
– Логги, даже не сомневайся! Твои вина всегда были лучшими, это верно, но они всего лишь приложение к тебе, а не наоборот, – заявила женщина.
Что ж, прозвучало правдоподобно. Хотя было бы глупо верить во внезапную искренность той, что держала стальной хваткой все речные флотилии Аллари.
– Я позвал вас не просто так. Не в этот раз.
– Что-то стряслось? – обеспокоенно спросила владелица верфи.
– Я нашел эссу Лири.
Новость поколебала спокойствие обоих гостей. И надо сказать, чувства, что отразились на таких разных лицах, оказались похожими как две капли воды.
Логр смотрел на тени, омрачившие чела приятелей, и понимал: бывшей близости сознаний больше нет. Слишком долго все они находятся в этом мире. Слишком много соблазнов встретилось на их пути, чтобы сохранить целомудрие хотя бы разума, если не тела. Быть истинным творцом своей жизни – что есть на свете заманчивее? Неудивительно, что они не устояли перед самым страшным грехом, какой только может быть: перед желанием самому быть для себя богом.
