– И это все? – уточнила гостья.
– Не совсем. Полагаю, вы уже слышали, Сивильда наняла против меня убийцу из вашего рода.
– О да. Надеюсь, вы понимаете, архимаг, что Вифанг действовала не по моему приказу.
– Иначе наша беседа протекала бы при других обстоятельствах. Так вот, я потребую сделать всего лишь одно исключение из нового закона: пусть кто-то из вас денно и нощно следит за Сивильдой и кентавром. Его супруга сама подписала приговор обоим. Как только больной поправится, я изгоню парочку из Гендиваля, удалив любые их воспоминания о Тайном Совете.
– Изгоните? – Калевала решила, что ослышалась. – Я не сомневалась, что вы казните обоих или хотя бы Сивильду.
Аморн покачал головой.
– Казни вовсе не мой конек. Не хочу повторять чужие ошибки, особенно те, последствия которых испытал на собственной шкуре. Скрывать не стану, мною движут весьма корыстные побуждения. Ведь что значит уничтожить Сивильду и Кергорна сейчас? Лишиться возможности завоевать их нынешних сторонников. Милосердие, хотя бы и показное, усмирит злые языки, а мне в то же время не придется поминутно оглядываться: не блеснет ли за спиной кинжал.
– Итак, мы по-прежнему лазутчики Тайного Совета? – вскинулась Калевала. – Несмотря на все ваши сладкие речи?
– Да, я тоже собираюсь использовать оборотней, но лишь в этом особом случае. И если такуру сложно переступить через клятву верности Кергорну – подумайте, я даю вам возможность спасти его жизнь. Или вы следите за кентавром – или его немедленно казнят.
Высокая гостья задумалась.
– Хорошо, архимаг. От имени своего народа я принимаю ваши условия, и…
– Минуту, – остановил ее Аморн. – Еще одна оговорка. Наемница Сивильды должна быть мертва сегодня же.
– Так и знала, – вздохнула бесформенная тень. – А вы отдаете себе отчет в том, что подобный приказ вызовет ответную волну ярости среди оборотней? Истинные виновники остаются в живых, а простая исполнительница.
– Она едва не убила меня! – вспылил правитель. – Что же, велите закрыть на это глаза?
– Я этого не говорила. В благодарность за ваше великодушие, архимаг, я лично позабочусь о ней. Вифанг никогда больше не побеспокоит вас. Даю слово.
– Спасибо, Калевала. Не могу выразить, как я признателен. – Аморн почтительно склонил голову. – Надеюсь, вы дадите мне одну ночь на выздоровление, после чего Тайный Совет услышит радостные вести. Общий сбор состоится завтра, если только вы согласны подождать и не сообщать о нашем уговоре до следующего утра.
– Разумно, – согласилась оборотень и, явно повеселев, шутливо прибавила: – Похоже, я в любом случае проведу эту ночь гораздо спокойнее, чем вы. Желаю удачи.
Собеседник тонко улыбнулся:
– Не беспокойтесь, я справлюсь. Противники не устоят, когда я расскажу им, сколько новых выгод сулит вступление такуру в Тайный Совет обеим сторонам.
– Что правда, то правда. При таком архимаге наш народ наконец-то может с уверенностью смотреть в будущее.
Как только правительница такуру удалилась, Вельдан испустила долгий вздох.
– Вот это да! В жизни не видела ничего подобного. Твое правление, Аморн, и впрямь изменит Гендиваль до неузнаваемости.
– Надо же было так гениально отделаться от убийцы! – задумчиво произнес Маскулу. – Но как ты собираешься убедить остальных, что отныне им придется терпеть рядом с собою оборотней?
– О, я просто объясню им, сколько в этом взаимной пользы, – беспечно отозвался правитель. – А если не подействует, дам кое-кому понять, что никто и не спрашивает разрешения. Воля архимага – пока еще закон.
– Кто я такая?! – возмутилась Тулак. – Я та, в чьей постели ты спишь, голубчик.
– Но я не… в смысле, это не…
– Что-о?
– Это не ваша кровать. Она моя. – Юноша уселся, робко глядя на старуху. – Тот человек, хозяин, привел меня сюда и велел ждать ужина, – плаксиво добавил он. – Но так ничего и не принес. А я умираю с голода.
Наемница расслышала знакомый выговор.
– Ты из Тиаронда. Скажешь, нет?
Незваный гость кивнул с разнесчастным видом. Тулак даже стало жаль парнишку.
– Ну-ка повтори, как там тебя зовут?
– Сколль.
– А что ты здесь-то забыл, во имя всего святого?
– Я не виноват! – выпалил юноша. – Это он меня вынудил.
– Кто тебя вынудил?
– Колдун, Дарк. Посадил на коня и опутал чарами, чтобы я не шевелился. Это было так страшно!..
– Эй-эй! – вмешалась наемница: кажется, мальчишка собрался разреветься, а уж тогда из него и клещами ни слова не вытянешь. – Притормози-ка. Ничего не понимаю: колдуны живут среди горцев. А ты говоришь – тиарондец?
– Ну да. Это очень длинная история. Сначала тетка послала меня с конями торговца к госпоже Тулак на лесопилку…
– Тпру-у-у! Постой, сынок. Я и есть госпожа Тулак с лесопилки.
– Вы? – Юноша широко распахнул глаза. – А как же вы тут оказались?
– Знаешь, вопросы пока задаю я. Твой черед еще настанет. Возможно. Если очень повезет. Любопытное дело, почему это я не видела ни тебя, ни коней? И кто, интересно знать, твоя тетка?
– Кузнец Агелла. Я ее подмастерье… по крайней мере был…
Наемница хлопнула себя по лбу.
– Агелла! Точно! А я-то все думаю, кого ты мне напоминаешь?
Тут до старухи дошло, что рассказ мальчика и вправду может затянуться. Бросив полный сожаления взгляд на мягкую постель, Тулак подошла к печи, подложила дров, и когда огонь весело запылал, уселась за стол.
– Иди сюда, парень. Голодный, говоришь?
Не дожидаясь другого приглашения, Сколль стрелой вылетел из кровати, чтобы с волчьей жадностью накинуться на еду. Наемница еле успела охватить себе приличный кусок мясного пирога.
– Ну вот, теперь можешь мне все поведать. Начни с самого начала и ничего не пропускай.
Чем дольше она слушала, тем сильнее изумлялась. Весть о том что крылатые чудища разлетелись за пределы Тиаронда, опечалила слушательницу до глубины души. Другим ударом стала гибель Грима. Тулак знавала колдуна еще в молодые годы, когда сражалась на стороне то одного, то другого клана горцев. В те дни он кипел юной силой, как и лихая наемница Мечей Божьих. Что ж, еще один старинный друг покинул ее. Все холоднее становится жить в этом мире, поежилась Тулак. Невеселое известие заставило серьезно задуматься о нынешних товарищах: стоит ли с такой легкостью отказываться от них? Да нет же, ни в коем случае!
Задумавшись о собственной судьбе, Тулак не заметила, как пропустила мимо ушей грустную историю похищения Сколля. Но вот голос юноши зазвенел от горечи и бессильного гнева, и старуха невольно прислушалась. О чем это он? Ах да, бедняга лишился любимого коня. Ужасная потеря. Дом, родные, друзья – все осталось в прошлом, а теперь еще и верная гнедая кобылица. Наемница почуяла родную душу.
