Сбивчивые рассказы перепуганных фагиров, донесение из приграничного хеша, доклад десятника, который видел подозрительного человека недалеко от фагирдара, и который чудесным образом сумел ускользнуть, еще несколько свидетельств - все сведения несомненно относились к одному и тому же человеку. Высокому, ловкому, сильному и бесстрашному чужаку. Как Дорран...
Получив указание узнать все об этом человеке, Гретворн столкнулся со множеством трудностей. Брат эмона Эрлайна, вдруг явившийся ко двору, сразу попал в сферу интересов начальника тайной стражи. Подозрительная настойчивость, с которой Дорран рвался в телохранители Орэна, беспокоила Гретворна. Место, конечно, славное, тем более для никому не известного эмона, привилегии и деньги - все это так. Но Доррана интересовали не деньги - брат Эрлайна не был азартным игроком или любителем женщин. Остается слава? Может быть. Но агентам Гретворна удалось разнюхать, что с рождения брат советника был безумен и не покидал пределов родового эмонгира. Как же он выздоровел, да еще и стал великим воином? И когда одан спросил у Гретворна совета, стоит приближать Доррана, он ответил, что рано. Испытать не помешает.
Орэн так и сделал. Гретворн был изумлен, когда узнал, на что согласился Дорран. Безусловно, он лучший меч Гурдана... но как Эрлайн мог отправить брата на верную смерть!? Зная хитрый и жестокий нрав советника, Гретворн также знал, насколько ревниво эмон относится к своему роду, стараясь помогать и защищать своих родственников. Тогда и пришла к нему мысль, что Дорран не тот, за кого себя выдает - и Эрлайн это знает. Но доказательств у Гретворна не было, и обвинить первого советника и его брата было не в чем. А тайны есть у каждого...
Гретворн изумился еще больше, когда воин выполнил задание, зарезав Эванна на глазах у войска и свиты. Арнир не видывал такого! Дорран великий воин, но... его одержимая смелость и невероятная удача пугала. Он ничего и никого не боялся. А когда человек ничего не боится, он очень опасен.
Через неделю после битвы двор одана загудел от страшной новости: эмон Эрлайн обезглавлен в собственной постели, а голову нашли под стенами города. Неслыханное преступление взбудоражило знать не меньше, чем победа над Эванном, и одану это не нравилось. Он поведал Гретворну, что собирался наградить Доррана - а тот выполнил задание и исчез. Его не нашли ни среди пленных, ни среди убитых. Разве это не странно? А потом - смерть советника, как две капли воды похожая на смерть Стирга? Снова эльдский след?
- Найди того, кто это сделал! - приказал Орэн. - Кстати, ты нашел Доррана?
- Нет, мой одан.
- Ищи!
Вскоре агенты выяснили, что Эрлайн повел свою игру, отчего-то приказав убить Доррана нанятым убийцам, но воин сумел уйти от них и скрылся. Так, может, он и отомстил за предательство? Что ж, поделом змее! Гретворн ненавидел Эрлайна, часто переходившему ему дорогу. Но зачем эмон Эрлайн приказал убить Доррана, брата, которого с такими трудами вводил в круг избранных? Что тот мог знать или скрывать?
И еще Гретворн жалел, что у него нет такого исполнителя.
- Ищите Доррана! - приказал он агентам. - Доставьте ко мне живым!
Десятки агентов искали воина в Далорне, Гурдане и других городах, но тот исчез. Гретворн нервничал. Заполучив Доррана, он ответит на заданные оданом вопросы и, быть может, заставит удачливого воина работать на себя...
Ежедневно Гретворн получал новые донесения. Тайная служба одана была лучшей в Арнире, агенты находились во всех оданствах, исправно снабжая Орэна информацией о любых заметных событиях, начиная с мятежей мергинов и заканчивая интригами при дворах.
Одно из донесений заинтересовало Гретворна. Некий Улнар, воин Братства, осужденный на Кхинор, вернулся из ссылки живым! Неслыханное дело! Некий эмон по имени Кроден, имея какие-то счеты с Улнаром, задержал его и призвал фагира, но служитель богов признал, что воин отбыл наказание и что вернувшийся из Кхинора не может быть отправлен туда повторно...
Гретворн скривился: может, это и справедливо, но ведь Улнар попал в Кхинор из-за оскорбления и нападения на фагира! И сами же фагиры защищают его. Ха! У него бы такого не случилось. Впрочем, у фагиров нет единой власти, и после смерти великого Стирга они разобщены. Этим надо пользоваться!
Начальник тайной стражи вздохнул. Контроль над фагирами был его мечтой. Прекрасной, но несбыточной мечтой. Конечно, к ним внедрялись агенты, но фагиры умели вычислять и изгонять их, оставаясь тайной и независимой силой. В конфликте Далорна и Гурдана служители Сущих заняли выжидательную позицию, тем самым сыграв на стороне Орэна. Но что предпримут они, когда Орэн пойдет на великий Ринересс - их главного покровителя? Впрочем, мой одан прав: законы устанавливают сильные, слабые принимают их. Фагиры могут выразить недовольство - и это все, что они могут. Реальной силы жрецы не имеют, у них нет войска. И все же недооценивать эту силу не стоит.
- Досточтимый эмон, - в дверях стоял слуга. - Он готов говорить.
Гретворн резко поднялся:
- Идем!
Это дело касалось не только безопасности одана, но и лично Гретворна.
Вчера, когда глава тайной стражи ехал в паланкине к дому, его едва не убили.
Стрелок изрешетил паланкин стрелами, и Гретворн спасся чудом. Сидя в паланкине, он случайно нагнулся, и первая стрела пролетела мимо - а должна была поразить его в затылок. Гретворн сумел сохранить хладнокровие и быстро выпал из паланкина. Стрелок находился на крыше и успел выпустить с десяток стрел, убив двоих слуг, но Гретворн спрятался за крогами и остался невредим. Немедленно снаряженная погоня долго преследовала убийцу и схватила, потеряв еще двух человек. Первые допросы ничего не дали. Убийца не желал говорить. И его отдали палачам.
В цитадели Гурдана Гретворн имел башню, вход в которую был заказан всем, кроме, разве что, одана. Но Орэн не посещал ее: его не интересовало, как Гретворн добывает сведения, ему был нужен результат.
Вход охранял патруль из "преданных" - гвардии одана, но за окованными сталью дверями стояла другая, подчинявшаяся лично Гретворну, охрана.
Глава тайной стражи спустился в подвал. Из круглого зала невидимой паутиной расходились потайные коридоры. Какие-то заканчивались камерами, какие-то тупиками, некоторые тянулись под городом и даже за его пределы.
Мрачный немой ключник шел впереди, открывая двери. И вот они пришли.
Камера, в которой находился узник, не отличалась от прочих. Потеки холодной влаги блестели на стенах из огромных каменных блоков - основания башни. Их не разбить и не подкопать. Впрочем, пленник не мог и думать о бегстве - его приковали к стене. Ноги в кандалах едва достают до пола, руки разведены в стороны. На худом обнаженном теле - следы ударов и огня.
