Грейс сдала ключ и от своего номера, переехав к Виктору. Гадатель, даже пытаясь продолжать жить и работать, снова мучился от бессонницы, вспоминая Пенелопу, стоило ему закрыть глаза. Он чувствовал себя виноватым каждую секунду и каждое мгновение.
Приступы кашля были не такими частыми, как ожидал того Виктор, но теперь он смиренно принимал эту болезнь, думая, что этот комок стекла, застрявший в его легких, впивающийся в глубже с каждым вдохом, вполне им заслужен.
Грег не смог утешить сына, хотя и пытался внушить ему, что тот делал все правильно. Он звонил почти каждый день, но Виктору все сложнее было объяснить ему, что именно с ним происходит. Учитель не мог убедить Виктора в том, что происходящее естественно, и в какой-то момент Гадатель просто решил, что не будет снимать трубку и предпочтет телефону электронную почту, лишь бы не раздражаться лишний раз разговором с отцом.
Только рядом с Грейс он спокойно засыпал. Только когда она обнимала его, не произнося ни слова, он забывал о том, что его все это время так тревожило. Она была единственным, кто действительно поддерживал его, и единственным, кто еще способен был радовать его после произошедшего.
Несмотря ни на что, Грейс все еще собиралась выйти замуж за другого человека, и Виктор ценил каждую секунду, проведенную с ней. Представляя, что после расставания он останется один на один с ужасом потери, он боялся отпускать свою Спящую Красавицу. Их расставание было неизбежно, но его можно было хотя бы оттянуть на как можно более долгий срок.
— Мы увидимся снова? — тихо спросил Виктор, прощаясь с Грейс. Он помог ей загрузить чемоданы в такси и теперь никак не хотел отпускать ее.
— А ты думаешь, что так легко от меня отделаешься? — Грейс фыркнула и поправила его челку, — Я найду способ всегда быть где-то рядом с тобой.
— Ты будешь замужней женщиной, — Гадатель сощурился. Улыбаться после событий на маяке ему было все сложнее, и улыбка причиняла ему почти физическую боль, но ради Грейс он готов был вытерпеть и не такое.
— Тебя не должно это волновать, — Грейс привстала на цыпочки и поцеловала его так, как целовала впервые, тогда в Безмирье, — Ты же мой настоящий муж.
После этих слов она все же села в такси и уехала. Виктор не стал смотреть ей в след, откуда-то помня, что это плохая примета. Как воспоминание о ней, у него остался ее дневник — тонкая тетрадь со "Звездной ночью" Ван Гога на обложке, несколько фотографий и легкий привкус клубники — вкус ее блеска для губ.
Аурика в этот вечер угостила его бесплатным виски, но не произнесла ни слова. Виктору это и не было нужно, ему хотелось хоть немного расслабиться. Выпив пару стаканов скотча, он вышел во двор проветриться и увидел, что на скамейке его ждет Артур.
— Геда просила, чтобы ты приехал, — коротко произнес парень. Виктор равнодушно кивнул и забрался к нему в повозку.
Он не надеялся, что Геда облегчит его страдания, но верил в то, что она укажет ему верный путь.
За эти несколько недель все те способности, что Виктор обнаружил у себя, пока был на маяке, почти исчезли. Он больше не видел мертвых, его голос потерял ту чудесную силу, благодаря которой люди подчинялись ему. С ним осталась эмпатия и предсказания, быть может самую малость — гипноз. Виктор радовался, что почти все осталось по-прежнему. Он только чувствовал отголоски чужих эмоций и мыслей, но не мог с уверенностью рассказать обо всем, что испытывают окружающие. Он мог посмотреть человеку в глаза и направить его мысли в нужное ему русло, но не мог приказать сделать что-то. Он снова занялся картами и гаданием, убеждая себя в том, что на самом деле он умеет лишь это.
Без фантастической силы маяка и той энергии, что тогда переполняла его, Виктору было немного легче дышать. Ему было проще, свободнее. Теперь не нужно было следить за своими мыслями и словами, не нужно было стремиться скрыть от себя чувства окружающих, чтобы распознать свои собственные.
Он размышлял обо всем этом, пока они ехали к Геде. Цыганка ждала их у ворот. Казалось, что она стояла так уже несколько часов.
Стоило Виктору вылезти из повозки, как она бросилась к нему навстречу и крепко обняла. Разжав объятия, Геда посмотрела на него и покачала головой, ужасаясь.
Виктор отлично ее понимал — за эту пару недель он осунулся, измученный бессонницей, побледнел, а круги вокруг глаз стали лишь заметнее. Он все чаще испытывал апатию, и это Геда тоже увидела. Она погладила его по волосам, схватила за руку и потащила следом за собой.
Она приготовила Гадателю смородиновый чай и долго смотрела ему в глаза, как будто не решаясь заговорить. Виктору было уютно здесь, он ощущал себя частью этого места, хотя и приехал к Геде всего лишь во второй раз, но ее встревоженный взгляд настораживал его, заставлял смущаться, и вызывал желание встать и уйти, просто чтобы ей было спокойнее.
Наконец Геда достала из кармана маленький мешочек и протянула его Виктору, начав что-то говорить. Артур переводил:
— Геда говорит, это цыганские руны. Она подумала, что ты как никто другой достоин обладать ими.
Виктор протянул руку, и цыганка опустила мешочек ему в ладонь. Этот мешочек был легче, чем обычные руны, и Виктор вспомнил, что цыганских рун меньше, чем каких-либо других. Он заранее знал, просто предчувствовал, что почти не будет их использовать, точнее будет, но как-то необычно, не так, как свою любимую колоду Таро.
Гадатель развязал шнуровку и достал несколько рун. Знаки, высеченные на них, нравились ему своей топорностью и простотой.
— Геда спрашивает, что ты видишь в этом предсказании, — перевел Артур вопрос матери. Виктор всмотрелся в волнистые линии и спирали и тихо озвучил первую же мысль, которая пришла ему в голову:
— Что я найду Джека только тогда, когда уже перестану искать.
Артур перевел его слова и Геда кивнула. Она поднялась и исчезла в доме, чтобы потом вернуться с небольшой клеткой в руках.
Виктор удивленно вскинул бровь и посмотрел на цыганку. Женщина снова заговорила, а Артур стал переводить ее слова:
— Тебе нужен спутник, и этот ворон подойдет лучше, чем кто-то другой, — Артур открыл клетку и добавил уже от себя: — Протяни руку, Гадатель.
Виктору было немного смешно и неловко, но он все же протянул руку. Из клетки выпорхнул вороненок и уселся ему на руку, оцарапав кожу когтями. Гадатель сжал зубы, но промолчал.
Геда снова заговорила, и Артур снова стал переводить:
— Геда много говорила с этим вороном, и он согласился стать твоим хранителем. Ты будешь заботиться о нем, а он о тебе. Эти руны помогут вам общаться, ведь ты еще не понимаешь языка ворон, — Артур улыбнулся, — Попробуй задать ему вопрос.
