Выпрыгнул молодецки из седла и зашатался. Ноги онемели в седле от долгой скачки. Охлябя, Неждан и Гребенка выглядели нее лучше.
Не успел и дух перевести, как тут же угодил в руки Радогор, которого словно ветром сдуло с высокого крыльца.
— Здравствуй, здравствуй, друг ты мой дорогой.
Мнут его Радогоровы руки, хлопают по спине и плечам. — А я уж и не чаял дождаться.
— Поставь ты меня, бога ради, где стоял. — Взмолился Ратимр, багровея от удушья. — В дороге не кончился, так здесь смерть приму в твоих лапах.
А Радогор, не слушая его, уже мял и тискал Охлябю, охаживая его ладонями так, что у того трещали кости. Осторожный Неждан, на всякий случай отступил в сторону и попробовал скрыться за спиной Ратимира. Но руки Радогора и там его нашли. Смирился с участью и даже глаза закрыл в ожидании неминуемой смерти. Но пронес бог, Радогор торопился к Гребенке. А тот набрал в грудь побольше воздуха и страдальчески морщился, ощущая на своих плечах дружеское объятие Радогоровых рук.
Отпустил едва живого парня и повернулся к терему.
— Княжна!
Но Влада уже сама с улыбкой спускалась к ним по крыльцу.
— Здрав будь, воевода Ратимир. И вам, славные вои, здравствовать. — не скрывая своей радости, поздоровалась она.
Ратимир с удивлением и растерянностью уставил на нее свой взгляд. Не возможно было узнать в этой ладной, одетой в мужское облегающее воинское платье, девушке, ту, почти умирающую, полонянку и повернулся к Радогору.
Княжна и Радогор переглянулись и дружно расхохотались, чем озадачили воеводу еще больше. И только в смышленных глазах Охляби появилась робкая догадка.
— Радогор, это… или..
Княжна снова и с удовольствием весело расхохоталась.
— Это, это, Охлябя! — С трудом подавив смех, ответила она. — Радогор все глаза проглядел на дорогу. С утра и до вечера только и слышу — Вот, приедет Ратимир с ребятами, Лада, так сразу все образуется. Веди их Радо в горницу.
Повернулась на подбористых каблучках.
— А вы, бездельницы, что стоите? Гостей дорогих встречайте. Готовьте воду, платье чистое из княжеских сундуков доставайте. Столы накрывайте. Или не видите сами, притомились они с дороги.
К Ратимиру и его спутникам с трудом возвращалась речь.
— И как он сумел, госпожа моя, красу такую? Посмотреть ведь было не на что, когда Охлябя привез тебя на спине бэра.
Княжна от смущения покраснела, окинула их счастливыми глазами и обняла двумя руками руку Радогора, тесно прижавшись к его боку. И повела в его сторону лукавым взглядом. С того самого дня, как они вернулись от Копытиха, она уже не скрывала своих отношений с ним, решив, что шила в мешке не укроешь. Судачили и судачить будут. И только волосы по прежнему не хотела заплетать по прежнему стягивая их ремешком.
— Для вас, моих спасителей, я всегда была и буду Владой, Ратимр.
Да и вообще…
Но что, — вообще, — они так и не услышали.
Радогор осторожно подтолкнул Ратимира в спину, направляя его ко крыльцу. Но воевода остановился, глядя за спину.
— Коней, Радогор, распорядись, пусть обиходят. Погубили мы их, кажется, запалили. Воды пусть сразу не дают. Пусть поводят, чтобы успокоились. Среди ночи, будто кто меня за ворот схватил и вон из избы выбросил. Соскочил с лавки и к Смуру. А там уж Охлябя…И Неждан с Гребенкой. Глаза дурные. Кричат де, Радогор зовет не медля. Часа не терпит. И я, старый дурень, туда же. Сторговали коней и в седла. А понять, что и зачем, не можем. И остановиться не получается. Да так и гнали коней всю дорогу. Только перед городом и остановились, когда кони чуть не пали.
— Прости, Ратимир. — Радогор виновато улыбнулся. И вы, ребята, простите. Нужны вы мне. Но об этом потом. А сейчас отдыхать! А ты, Ладушка, сама посмотри, чтобы и одежда впору пришлась и столы без изъяна…
— Так и сделаю, Радо.
И застучала каблучками по ступеням.
— Глазам поверить не могу, Радогор. Она ли?
— Она, она… Влада. — И снова настойчиво подтолкнул Ратимира. — Все узнаете, ничего не скрою. Но сначала вам надо дух перевести. Влада сама вам жилье укажет. И людей приставит, чтобы ни в чем нужды не было.
А на поверхе их уже встречала княжна, и тут же передала их на руки девицам.
— Потом сразу в трапезную их сведете. — Строго наказала она и повернулась к улыбающемуся Радогору. — Сколько дней тебя таким веселым не видела, Радо, а сейчас рот не закрываешь.
— Сейчас яя успокоился, Ладушка. Теперь знаю, все хорошо будет.
Гости появились не скоро. Стояли на пороге трапезной выскобленные и отмытые до бела. Видно было, что девки над ними трудились, не покладая рук. И одетые точно так же… в кожанные портки и подкольчужники.
— Ратимир, друзья, прошу к столу. Иных пока не зовем. — Влада указала рукой на стол. — Отобедаем по семейному, без гостей.
Гости спорить не стали. Наголодались за дорогу и навалились на еду, сметая со стола все, до чего рука могла дотянуться, так, что любо — дорого посмотреть. А до чего дотянуться не могли, девицы услужливо подвигали. Но скоро и они остались без дела. Стояли за спинами. Понимали, важных гостей и озадаченно посматривали на княжну. И она, движением бровей, отпустила их. Трещали на крепких зубах кости. Вино лилось в горло кружками. Радогор и Влада, не скрывая радости, наблюдали за их деловитыми лицами.
Наконец, стол опустел и Ратимир, отдуваясь, устало отвалился от стола на спинку стула.
— Говори, Радогор, зачем мы тебе понадобились? Чую, не все так гладко у вас здесь, если тебе понадобилось с места среди ночи нас срывать и на коней бросить.
Радогор незаметно взглянул на княжну и та, так же не заметно ответила ему взглядом.
— Прости, Ратимир. Иначе ни как нельзя было. Время не на нашей стороне. Не поступи я так, могли не приехать.
— Ты говори, говори. Я слушаю… Вижу, не весело вам живется.
— Совсем не весело, друзья мои. То, что князя, Батюшку Влады, Гольм, ярл полночный убил, знаете. А вот то, что матушка княгиня задохнулась в угарной бане злым промыслом, не знали. И то, что ко княжне уже два раза подсылы наведывались тоже не знаете.
— Как так? — У Охляби от возмущения глаза округлились. — Ко княжне? В отчине?
— Первый раз почти у самого города подстерегли они нас десятком. Второй раз уже здесь, в княжеском тереме, ночью подобрались… Представляете, ребятки… Ночью! Шли не сами, черное колдовство их в спину гнало. — Поднял взгляд на княжну. — Так ли я говорю, Ладушка.
Княжна ресницами взмахнула.
— Воевода, которого батюшка за сына держал, сам того ярла привел. А потом и князем себя объявил. Да и пиру тоже… Если бы не Радогор, не знаю, чем бы все кончилось.
