На некоторое время в комнате воцарилось какое-то мрачное молчание, и Алвар дал мне возможность обдумать его слова.
Он был совершенно прав. Выводы я сделала и еще какие! В моей душе происходил настоящий переворот. Когда всю жизнь искренне веришь во что-то, трудно потом принять нечто иное. Я узнала эльфов совсем с иной стороны, я увидела их жизнь такой, какой не доводилось видеть даже рабам, тем, кто жил среди них. Это не они вели эту войну против людей. Люди сами направляли на себя мощь и ярость темных эльфов. Сейчас я узнавала нечто о своем собственном народе то, от чего мне хотелось и плакать и кричать. Простые люди, что всегда слепо верили Королю, трудились на благо королевства и обнажали оружие для его нужд, отдавая свои жизни, были всего лишь средством для достижения корыстных и отнюдь не благих целей. Нас всех жестоко и подло обманывали. И продолжают обманывать. Принц Алвар не сказал почти ничего из того, что я бы не знала и так, огромное войско людей, маги — все это я видела своими глазами. Но именно после его слов обрывки сложились в целую и неприятную картину.
— Все это не вызывает сомнений, но… не укладывается в голове… — сказала я и Алвар тяжело вздохнул.
— Конечно, это нелегко. Но я не хочу сказать, что в этом конфликте есть виноватые и невиновные, мы все виноваты. За словом «война» скрывается немало, властолюбие или жажда наживы, и если взглянуть в корень этого черного усохшего дерева, он также будет гнилым. Я мог бы сказать, что Аладраэ чужда корысть и эта война для них лишь месть и проклятие. Но… Трудно подыскивать благородные мотивы… убийству. Я не стремлюсь оправдать нас.
Но ты знаешь, к чему я хочу привести свой народ, и во что я верю. Не многие помнят, что в тот момент, когда мы заключим с людьми мир, мы перестанем пить их кровь, и это проклятие будет разрушено. Сейчас, когда эльфам снова грозит опасность, мое сердце говорит мне, что с твоей помощью мы можем предотвратить ее.
В войске людей теперь есть маг чудовищной силы, люди стали намного смелее, когда он прибыл в гарнизон. Говорят, что он также силен, как Великий Ивор. Солдаты строят укрепления неподалеку от Гростата и готовят нападение на скалы. Если мы не сможем их остановить, нам грозит катастрофа еще хуже, чем сорок лет назад в День Великой Печали. Небольшие отряды людей делают вылазки в сторону скал, они хотят разведать подходы к Нивенрэлу, наши воины едва сдерживают их. Люди не так сильны, но они берут своей численностью и они знают, как ослабла сейчас королевская семья эльфийских Владык, они без колебаний ударят при первой же возможности.
Мы не можем допустить этого и отправимся большим отрядом уже через два дня, я возьму всех своих нандиров и еще столько же данаари. Пока вы занимались с Иледаром, мы готовились к походу.
Скоро они узнают, что в нашем войске тоже есть могущественный маг. Это должно сдержать их от нападения какое-то время, за которое мы хорошо подготовимся к вторжению, быть может, даже завалим нижние пещеры, если не будет иного выхода. Если они найдут подземный проход — Нивенрэл может пасть. Ты должна показать им, что ты, Даратир, готова помешать их планам, тогда у нас еще будут шансы.
Я снова привстала и еще раз низко поклонилась Алвару со словами:
— Ваша кровь — моя кровь, Владыка. Они не пройдут, даже если я расстанусь со своей жизнью.
Серьезное и властное лицо принца внезапно смягчилось, и он с улыбкой ответил:
— Я не позволю тебе сделать этого. Вэалор по-прежнему будет твоей тенью и будет все время защищать тебя. Он займется твоим снаряжением. Ты можешь идти, он уже ждет тебя за дверью. А мне нужно заняться подготовкой к походу, сейчас как раз здесь состоится военный совет.
Снаружи ждал не только таши-нандир, но и все Аадары, включая и Илингвё. Глядя на мое мрачное лицо, Мэльир и Иледар лишь обменялись улыбками.
Я увидела, что аудиенции Его Высочества дожидался глашатай, а также гигантского роста королевский воин в глухой черной тунике, расшитой золотыми нитями. Он выделялся из советников не только отсутствием красного пояса. Его великолепная горделивая осанка, точные движения, невозмутимый и пронизывающий взгляд из под высоких бровей, вызывали трепетное восхищение. Коса таурона лежала на его плече спереди, но когда волосы случайно падали назад — они чуть касались пола. Его лоб был высоким, а золотистые глаза лучились от внутреннего могущества, и когда их ровный взгляд обратился на меня, волна этой силы чуть не сшибла меня с ног. Два длинных ножа в великолепных ножнах, украшенных чудесными изумрудами, висело у него на золотом поясе, и другого оружия я при нем не заметила.
Глашатай поклонился появившемуся в дверях принцу:
— Ваше Высочество! Прибыл Элверт Аатириль!
— Нанар и военноначальник тауронов, — тихонько шепнул подошедший ко мне Мэльир.
Ничего себе! Нанар переводилось, как Правая Рука Короля.
Он отвесил короткий поклон и без предисловий пояснил причину своего появления:
— Ваше Высочество, Феларфиндор прислал Вам в помощь двадцать королевских тауронов, — его голос был глубоким и насыщенным, будто эхо ветров гуляющих между скал, — Для меня большая честь присоединиться к Вам в предстоящем походе.
Мэльир присвистнул.
— Его Величество, похоже, решил, что мы будем сражаться с целой армией, — недовольно пробормотал Фелэрт.
Элверт лишь подошел к нему и положил руку на его плечо.
— Мы не знаем, что может ожидать нас, брат мой! Лично я хотел бы, чтобы слухи о вторжении были преувеличены, хотя мы оба знаем, что это не так.
— И для меня большая честь приветствовать Вас, Элверт. Я благодарен за Вашу помощь, — обратился к Нанару принц, — Полагаю, что ничто не бывает лишним. Возможно, мудрость моего отца спасет еще не одну жизнь. Давайте же пройдем к столу и обсудим все более подробно, — жестом Алвар пригласил всех советников войти внутрь красной палаты.
Мы же с Вэалором направились в мои апартаменты, ему тоже нужно было многое обсудить со мной.
Мне теперь было над чем подумать и еще предстояло немало понять. Я теперь нандир, и воины Его Высочества приняли меня. Но я знала, что они приняли меня только потому, что верили своему Владыке, потому что слушались его беспрекословно. Кто же из них верил мне? Я была просто человеком и не могла подвести их, я знала, что сделаю все возможное, чтобы быть достойной такого доверия.
Страшно, да еще как было думать, кем я стану для людей, но еще страшней было совершить ошибку и позволить им взять верх. Принц не говорил мне слушать его, он говорил мне слушать свое сердце. А оно подсказывало мне, что я поступаю правильно, даже если разум говорит иначе.
