К вечеру на место прибыли первые отряды людей.
Известие о гибели еще ста пятидесяти человек и пропаже тридцати пяти повергло в шок. Гибли иногда целым отрядом, по неизвестной причине, уходили на разведку и не возвращались, или их внезапно отправляли по другому маршруту. И возмущались, что спасательную операцию устроили только единожды. Виткас и Валимир при известии о спасательной операции переглянулись.
-- Сейчас! Не возвращались! От зверей никто не ушел бы! -- лицо Ивана исказила боль.
Скорбное лицо было не только у него. Все пятеро понимали, что их оставили не просто так: или решили сожрать, или догадались, что водят за нос со студентами, или, наконец, пришло время посчитаться за побег двоих.
-- Бля, это могила, если мои математические способности никому не передать! -- сокрушался Сапер, нервно меряя шагами грот. -- Эти подонки нас сразу раскусят.
-- Если свидимся со своими, не раскусят, -- нервно молвил Иван, то пристраиваясь к Саперу и тоже меряя грот шагами, то становясь у входа и вглядываясь вдаль.
-- Летят! Наши летят! -- вдруг радостно заорал Бабуин. К нему бросились все, выхватывая из рук бинокль. Биноклей на группу из пяти человек выдали только два.
Нагрели воды, заложили вход камнями, а в проеме вывесили спальник. Вскоре пришли люди, в пещере стало шумно. Пока все были живы. В гроте расположили три отряда -- человек шестьдесят. В тесноте, но не в обиде, зато теплее, надышали. Половина сразу же отправилась на ужин. Остались подрывники, несколько альпинистов и три геолога, которые пока ничем не занимались, а просто шли вперед и несли вещи.
-- Наша передовая позиция, -- похвастал внушительных размеров Бабилон, которому Иван оставил записку в рукавице.
-- О, как! -- изумился Иван, примериваясь к Бабилону и кивнув Валимиру. -- Это братан мой!
-- Ты всех родственников сюда собрал? -- посмеялся Валимир.
-- Названный, -- сказал Иван, чтобы сразу не искал сходства. -- Воевали мы с ним. Потом я сестру его, того... Чуть не убили друг друга, а потом ничего, помирились...
Все столпились около Бабилона.
-- В общем, так, -- доложил он. -- Сведения проверили. Все подтвердилось. Из зоны боевых действий вывели двадцать пять человек. Замуровали. Пещеру я сам нашел. Спиной закрывали, пока ребята по одному туда проносили еду и одежду. Там выход есть, далеко, не найдут. Взорвали одновременно, я сам часовой механизм настраивал. Похоже, меня за это и отправляют на ваше место. Мало, но многим лучше не говорить, о том, что тут происходит. Случай один был, действовали по схеме, парнишка пожалел одного, так эти твари приказали перерезать ему горло, тому самому, которого он спасти собирался. И ведь перерезал, сученыш! И вот еще, мы таблетки украли, которыми нас на ночь поят, как скотину. Кому чай не достался, мы им по одной таблетке выдаем, -- Бабилон грустно улыбнулся. -- Так-то, Ваня...
-- Так эти твари нас на ночь угоняют, а ночью пригоняют и режут, как свиней, -- пожаловался кто-то из толпы. -- У нас теперь у каждого такая таблетка в кармане есть. Один отряд из тридцати человек сумел уйти в горы. Мы маршрут сразу наметили. Там пропасть, а внизу лава. Веревку перебросили, а когда эти полезли, перерезали с двух сторон. Двое наших оставили знак, что все нормально. Ушли вместе с ними, там ботаники, одни пропадут. Но утром пятнадцати человек не досчитались.
-- Ну, пятнадцать не тридцать... В первую очередь молодых спасаем и самых ненужных... Еще двадцать в пропасть сорвались. Там небольшой разлом был, мы их спустили по веревке, а потом снег обвалили. Как они выберутся, не знаю, но первые веревку дергали так... -- один из альпинистов изобразил троекратное подергивание, -- значит, укрытие нашли... Продукты есть, лопаты есть -- выберутся. Наших трое. Мы им все собрали, что у нас было.
-- Нас пока не трогают, -- усмехнулся Бабилон. -- Я им за место Бога. Они ж как люди не ходят! Кстати, познакомитесь с новыми ребятами. Андрея знаете, а Леля и Радик петардами баловались. Тут в других отрядах нормальные ребята есть, но двоим уже хана пришла, а третьего сегодня с собой оставили. Он альпинист, а альпинистов и среди зверья много. Их тоже не жалеют.
Иван слушал последние сводки, облегченно вздыхая. Может, поживут еще.
-- Сам-то ты как? -- тепло спросил Иван, обнимая Бабилона.
-- Нормально, держимся. Ты ребят береги, не давай в обиду.
Поговорить было о чем. Услышав про студентов, Бабилон сразу же отправился к старшему по подъему, и минут через тридцать вернулся радостный, приказав Саперу и Бабуину собираться с его группой. С ними пошли Леля и Радик. В группе Ивана остался Андрей, и Макс, которого Валимир уже видел. Валимир подробно рассказал про неугасимое полено и дерево, показал стрелу и выдал по одной на руки. Дерево горело почти у всех, кроме одного.
Парень, который оказался тем самым Андреем, расстроился и сразу поник.
-- Я, наверное, оборотень, -- признался он. -- Меня в детстве собака покусала.
-- Да нет, -- внимательно рассматривая его лицо, сказал Валимир. -- Оборотней не собаки кусают. Душу у него задрал другой оборотень. Ты, скорее вампир. Маска у тебя -- ты сам... Ну-ка вспоминай, кому ты... может, помощь полумертвой девушке оказал...
Парень надолго задумался.
-- Был такой случай. Дом один... взорвали. Нас вызвали причину установить. Помните, дядя Ваня, ты меня не отпускал, а я чувствую, кто-то есть... А потом заметили, на втором этаже балка обвалилась и ноги торчат. Я сел на нее, держу балку плечом и ее вытаскиваю. Она стонет, а я ей: нормально, нормально все будет, разговариваю с ней, будет у тебя все что захочешь, и свадьба, и муж богатый...
-- А потом что с ней стало?
-- Увезли ее на скорой.
-- Ты ей хоть в лицо-то заглянул?
-- Когда смотреть-то было?
-- Ну ты! -- расстроился Валимир. -- Мимо души прошел! А если она калека? Ждет она тебя, нельзя тебе погибнуть. Многие могут, а ты нет.
-- А я думаю, чего у меня и поясница во сне болит и ноги... Будто я сам там лежу. Снится постоянно! -- парень растерялся. -- Что, правда?
-- Клянусь! Ты подумал о ней, а теперь попробуй, -- Валимир протянул ему свою дубину.
Парень взял дубину, и она загорелась. Да так жарко, что многие отошли. Парень счастливо улыбнулся.
-- Прорвемся, -- повеселел он.
-- А на стенах кто писал, вы? -- поинтересовался Бабилон.
-- И мы, -- признался Иван. -- Но ты не пиши. Лучше не пиши. Мы и так знаем.
-- А Манька, Борзеевич и Дьявол -- это кто?
-- Это проклятая, -- пояснил Валимир. -- Она как я, только хуже. Вот ты неприязнь почувствовал, когда меня увидел, -- это у нас маска вампира на лице. А у них маски улыбаются и к себе манят. Мы души вампиров. Только ее уже достали, а меня пока нет. Борзеевич тоже, наверное, проклятый. А Дьявол -- Дьявол и есть. Древний Бог. Первый и последний. Он и любит и не любит. И все на свете знает.
