Он удивился, но ничего не сказал.
— Так значит, я и есть та самая твоя бывшая, которую ты и любишь, и ненавидишь?
— А разве тебе это не льстит?
— Нет. Мне очень жаль.
— Почему?
— Один из нас все равно будет страдать. Если не все трое.
Меня вывезли из здания точно так же, как и привезли, все тот же старый друг Олег. И я не могла не воспользоваться моментом.
— И давно ты здесь служишь?
— Давно.
— И Дима тоже?
— Ага.
— Олег, а ты вообще в курсе, что это за организация такая?
— Вообще-то да. Я регистратор. Из вашего мира, но родился человеком.
— Значит, ваши с Леной родители…
— Вовсе не инженеры.
Вот оно как. Все чудесачее и чудесачее становится жить в моем мире. Все переворачивается с ног на голову и то, что казалось простым и привычным вдруг превращается во что-то непостижимое.
— А Ленка знает?
— Нет. И надеюсь, не узнает.
Я кивнула.
— Я рад, что с тобой все в порядке. Признаюсь, чувствовал себя предателем. Ты мой друг, а я…
— Не парься. Я сама виновата.
— Да уж. Ну и кашу вы с Егоровыми заварили. Весь совет трясет от криков твоей бабушки. Она чуть это здание штурмом не взяла.
— Узнаю бабулю. Она и не такое может.
Мы попрощались у дома. Олег уехал, а мне боязно было заходить. Бабушка ругать будет, родители пребывать в счастливом неведении, да еще Женька и ее неожиданно проснувшийся дар. Как со всем этим справиться? Не представляю. А еще помыться не мешает. И волосы в сосульки превратились. Теперь я точно на ведьму похожа. Метлы и шляпы не хватает.
Внезапно из-за угла показалась знакомая желтая машина. Вырулила к подъезду, и с пассажирского сидения выскочил Вик. А я на водителя смотрела, который не спешил выходить. И сердце стучало как всегда. С перебоями.
— Принцесса, у нас получилось, слышишь? Мы выиграли, — закружил меня в объятиях Вик.
— Я рада.
— Теперь проси, что хочешь. Мы навек твои должники. Что ты хочешь? Миллион долларов, квартиру в элитном районе для твоей семьи? Платья, бриллианты, что?
— Да не надо мне… — хотела отмахнуться я, а потом передумала. — Есть у меня одно желание.
— Все, что хочешь, — с готовностью пообещал он.
— Больше не втягивайте меня в ваши разборки. Пожалуйста.
Вик посерьезнел. Кивнул.
— Что, плохо пришлось?
— Ты не представляешь.
— Я думал, Стас тебя защитит.
— У твоего брата своеобразные представления о защите.
— Значит, отвергла?
Я промолчала. Посмотрела, как Егор медленно выходит из машины и приближается к нам. И странно как-то. Я сейчас ничего не чувствовала. Словно заморозил кто. Поэтому могла спокойно смотреть в его глаза и даже слегка улыбнуться.
— Привет.
— Привет, — ответила я.
— Ладно, мальчики-девочки, вы тут побеседуйте, а я… пойду я, в общем.
Нам обоим было странно неловко. Тяжело стоять вот так и не понимать, что делать, как вести себя, о чем говорить. Сейчас между нами была огромная, бездонная пропасть. И я не знала, сможем ли мы когда-нибудь построить мост. И надо ли это?
— Паршиво выглядишь, — заметил он.
— Ты тоже.
Я вру. Он выглядит точно также самоуверенно сногсшибательно, как и раньше. Даже еще привлекательней стал. Без костюма он стал моложе, почти мальчишка. Но… он никогда им не был.
— Я слышал, ты поступаешь в МЭСИ. На какой факультет?
Я пожала плечами. И совершенно перестала на него смотреть. Это тяжело. Словно на солнце смотришь. Больно.
— Эля.
Он попытался коснуться, а я отстранилась.
— Не надо.
— Чего не надо?
— Ничего не надо. Я сделала все это, потому что не могла иначе, а не потому что. — я сбилась. Черт, да что же такое? — Мне не нужна ни твоя благодарность, ни что-то еще.
— Под этим чем-то ты подразумеваешь любовь?
— Все прошло, Егор. Давай поставим точку. Ты сделал свой выбор, я — свой.
Он подошел ближе, а я отступила. До тех пор, пока отступать стало просто некуда.
— Как же я скучал по тебе.
— Перестань, — испугалась я, что коснется, что снова поцелует, что сделает что-то такое, и мое бедное сердце не выдержит.
— А если нет?
— Я уже не та доверчивая дура, которую ты использовал когда-то.
— Ты никогда не была дурой. И нет, я тебя не использовал.
— Тогда как назвать то, что ты сделал?
— Ошибкой.
— Ошибкой? Ошибку можно совершить в диктанте, в номере телефона, переспать с незнакомцем. Это ошибка, а то, что сделал ты — подлость.
— Что бы ты ни сказала сейчас, я приму. Оскорбляй, называй последними словами, бей, только не смей говорить, что все кончено. Слышишь? Не смей.
— Не кричи на меня.
— Я не кричу.
— Нет кричишь. И ждешь непонятно чего. И ты не имеешь права стоять сейчас здесь и требовать что-то. Я прожила этот год без тебя. Не умерла, как видишь. Но новых слез, новых страданий, нового предательства я не переживу.
Я оттолкнула его, открыла дверь подъезда и сбежала. Хватит с меня сегодня бывших и их признаний. Пошли они оба куда подальше. Достали.
— Эля? Я погляжу, у тебя от кавалеров отбоя нету?
— Здравствуйте, Екатерина Ивановна, — поздоровалась я с нашей без меры любопытной вахтершей и пошла к лифту.
— Да постой ты, егоза. Мне тут передали для тебя.
Тетя Катя нагнулась и достала большой букет шикарных белых роз.
— Цветы? От кого?
— А я не знаю. Лежали у меня на стойке.
— Так может это не для меня.
— Для тебя, — твердо сказала баба Катя.
— Да вы-то откуда знаете? Карточку что ли прочли?
— Карточку? — не поняла вахтерша. — Какую карточку?
— Да вот же, прямо перед вами, — указала я на маленькую открытку в букете. Но баба Катя словно ослепла.
— Да где?
— Да вот же.
— Да нет здесь ничего.
Тьфу.
— Хорошо, — рявкнула я, схватила букет и понеслась к лифту.
Уже в лифте я открыла странную невидимую открытку с непонятным символом и прочитала: «Восхищен вашими умениями срывать мои планы. Надеюсь на скорую встречу. J».
Мне внезапно поплохело и волосы дыбом встали от неприятного предчувствия. Тот страшный маг, что мучил Еву. Он жив. Он здесь. Знает, где я живу. А что еще хуже, это была его работа. И Феликс, и Матвей, Егор, убийство девушки. Зачем? На что еще он готов пойти ради своих безумных планов? Кого еще убить? И какое отношение к его планам могу иметь я? Что ему нужно? Мои силы? Или что-то еще? Зато у меня теперь есть доказательство, что этот гад реален, а не призрак. А, нет. Теперь нет. Стоило только снова коснуться открытки, как та рассыпалась прямо в руках. Ничего. Я найду тебя, урод. Где бы ты ни был. И остановлю, если ты не остановишь раньше.
