Ребекка сердито зашипела. Я уже почти разуверилась в том, что узрела зарождающуюся любовь, и начала всерьез сомневаться, смогут ли эти двое когда-нибудь найти общий язык.
Я вымотанно уселась прямо на землю, и в этот же момент что-то крупное и гибкое, явно обладающее острыми когтями, прыгнуло мне на плечо. От неожиданности я непроизвольно взмахнула руками, отшвыривая прочь это непонятное существо, но в следующий миг нечто длинное и гладкое обернулось вокруг моей шеи и начало душить. Из моего горла вырвался еле слышный хрип, в голове зазвенело, и я начала заваливаться на бок…
– Крысокошка! – в ужасе вскрикнул Беонир и бросился ко мне, но оказавшаяся намного ближе Ребекка стремительно выхватила кинжал и с размаху всадила в туловище прыгнувшего на меня животного.
Длинный голый хвост, обвившийся вокруг шеи, разжался.
Ниуэ брезгливо пнул тушу убитой твари, забрасывая ее далеко в темный коридор и бормоча самые гадкие из известных ему ругательств.
Между тем я, пребывая в шоке, сидела на корточках и бестолково шарила рукой по стене, пытаясь обрести утраченное равновесие – как физическое, так и душевное.
– Быстрее, отступаем! – призывала лайил, ощерив свои белоснежные зубы. – Крысокошки никогда не ходят поодиночке, сейчас на нас набросится вся стая!
– Проклятый Сквалыга, забери его Тьма! – в сердцах пожелал Беонир. – А все его треклятые деньги виноваты!
– Как это? – немного невнятно спросила я, с трудом, но все-таки поднимаясь на ноги.
– А вот так, – нехорошо усмехнулся юноша, опасливо поглядывая по сторонам. – Старик, конечно, все отрицает, но всему городу известно, что он купил у наших чародеев какое-то древнее эльфийское заклинание, позволившее ему вывести этот жуткий гибрид: помесь кошки с крысой. Да еще и разводит жутких тварей в подземелье своего склада. Плохо, когда злой и жестокий человек направляет доставшиеся ему деньги не на благие дела, а на такие вот злодеяния. Сказывают, будто эти проклятые крысокошки уже немало народу разорвали и покалечили.
– Тоже мне альтруист нашелся! – насмешливо обронила Ребекка, убирая кинжал обратно в ножны и загораживая меня своей широкой спиной.
В руках у нее угрожающе блеснули предусмотрительно обнаженные акинаки. Кажется, слова Беонира произвели на лайил неизгладимое впечатление, хотя она изо всех сил старалась не выказывать волнения.
– Поди, имея такую же офигенную кучу риелей, ты бы тоже позаботился об ее сохранности, а? – ехидно спросила девушка.
– Сразу видно, что крысокошки – твои единокровные родственницы! – обиженно огрызнулся Беонир, оскорбленный в лучших чувствах. – По характеру ты крыса, а по внешности… – Но договорить он не успел, потому что Ребекка вдруг коротко рявкнула и наотмашь рубанула клинком рядом с правой щекой юноши. Ниуэ испуганно зажмурился и сдавленно пискнул, а прядь его волос, отсеченная воительницей, скатилась по обнаженному плечу и медленно спикировала на пол.
– Фух! – облегченно выдохнула девушка. – Так тебе и надо, сволочь!
– Что? – потрясенно взревел Беонир, сжимая кулаки. – Ах, дрянь, да ты же меня чуть не уби… – Но в следующее мгновение послышался громкий предсмертный визг, и, отделившись от стены, разрубленная почти пополам крысокошка рухнула ему под ноги, щедро обрызгав кровью наши сапоги.
– И кто тут дрянь? – сварливо поинтересовалась лайил, наклоняясь и вытирая заляпанный клинок об шкуру убитого ею животного.
– Она! – торопливо уточнил Беонир, для пущей наглядности указывая пальцем на конвульсивно подрагивающее тело хищницы. – Она, Тьма ее забери!
– Ребекка успела вовремя, – пояснила я, с любопытством разглядывая мертвую крысокошку. – Еще чуть-чуть – и эта тварь свалилась бы тебе точно на голову.
– Спасибо, – нехотя буркнул ниуэ. – Беру свои слова обратно.
Ребекка польщенно улыбнулась.
«По большому счету, он не так уж сильно грешит против истины, записывая крысокошек в ближайшую родню лайил, – резонно подумала я, наклоняясь и пристально рассматривая поверженного врага. – Без сомнения, тут и впрямь не обошлось без магии!»
Убитая тварь обладала необычайно крупными размерами, а к ее мохнатому, сугубо кошачьему телу прилагалась голова вытянутой формы, заканчивающаяся узкими челюстями, снабженными огромными, торчащими из пасти зубами.
Вместо пушистого хвоста крысокошка обладала длинным, тонким и абсолютно голым отростком, который необычайно ловко применяла в качестве хлыста или смертоносной удавки. Кроме того, оснащенные острыми когтями лапы позволяли с совершенно одинаковым успехом бегать как по полу, так и по выщербленным каменным стенам, виртуозно цепляясь за многочисленные выступы и трещины. Следовало признать: злой гений чародеев и золото алчного ростовщика создали воистину чудовищное существо, идеально приспособленное для устрашения и убийств.
Мои исследования оборвались внезапно, нарушенные предупредительным вскриком бдительной лайил:
– Отступаем, они идут!
Но отступать оказалось уже поздно.
Пользуясь прикрытием темноты, гибкие твари вскарабкались на свод подземного туннеля и окружили нас со всех сторон, а теперь все одновременно, действуя слаженно, словно по команде резко спрыгнули вниз, обрушиваясь нам на головы. Сбитая с ног и погребенная под десятком смердящих трупной вонью тел, я не могла даже дышать, а уж кричать – тем более.
Справа от меня раздавались негодующие вопли дорого продающей свою жизнь Ребекки и смачные звуки клинков, кромсающих плоть и кости, а слева – громкая ругань безоружного Беонира и треск вражеских черепов, неспособных противостоять ударам крепких кулаков. Но я, в отличие от своих спутников, совсем не умела драться… В какой-то миг я почувствовала прикосновение мокрого носа крысокошки к щеке и обреченно зажмурилась, а затем острые зубы впились мне в руку, в ногу и в бок.
В голове у меня будто разорвалось нечто угловатое, выбросившее из себя сотни мелких иголок, беспощадно пронзающих мозг и нервы. Я выгнулась дугой от нестерпимой боли, подобную которой не испытывала еще ни разу в жизни, а потом неожиданно ощутила волну чужой, пропитанной негодованием силы, безудержно поднимающейся откуда-то из недр моего сознания и сметающей все на своем пути…
Щиты сомкнулись с мрачным грохотом. Король Арцисс чуть приподнялся в стременах, пытливо вглядываясь в приближающуюся тучу. На своем веку он много чего успел повидать, но только не такое… Серые и коричневые протуберанцы стремительно закручивались по краям этой массивной, плывущей в небе туши, казалось слепленной из грязной слежавшейся ваты, а в ее центре сверкали и громыхали грозовые сиреневые молнии, обвитые серебристыми нитями магии.
