Все, чем мы с древним божеством швыряли в друг друга до этого, было, в принципе, вполне осязаемой, осознаваемой и при желании преодолимой магией. Было бы желание жить и достаточный запас сил. Того, чем я бросила в моего врага, не было ни в одном из учебников по практической магии, я уверена! Это были уже не материалистичные заклятья магических школ, а разрушение сродни Хаосу, на него я и надеялась.
Боль от того, как твое тело ломается под сильными яростными когтями животного, рвущиеся мышцы, брызжущая кровь. Боль от огня, заставляющего кожу покрываться уродливыми волдырями. Боль от магических обрядов, проводимых над тобой, и еще от множества смертей, которые тебе довелось пережить. Теперь она хлещет наружу, впиваясь своей разрушительной мощью в защиту врага, вживляясь в нее, становясь ею, ведь суть у всех этих вещей одна — сделать так, чтобы тебя не было. Ну, физическая боль — это мелочи для пущего эффекта.
Боль от разрываемой на части души, когда ты чувствуешь, как он навсегда покидает эту вселенную, и виной этому ты.
Боль от пробуждения в серой пустоте, и эта пустота заполняет бескрайние дыры в твоей сущности, безжалостно напоминая о том, что ты сделала.
Самая страшная боль от необходимости двигаться и жить дальше без него. Без самой важной части меня, без второй половины моей души, без того, кто предназначен мне судьбой.
Древний, сильный, непобедимый бог замер на месте, сотрясаемый неведомыми доселе для него ощущениями, которые превратили идеальную броню в ловушку. А я размахнулась и снесла ему голову, потом вытерла брызнувшие из глаз слезы.
— Вот на что вы обрекли меня, бессмертные. Теперь не жалуйтесь, что вам дали сдачи! — и позорно всхлипнула, быстренько сворачивая оказавшиеся таким сильным средством чувства, пряча их обратно туда, где никто не сможет до них добраться.
— Да чтоб я еще раз этим воспользовалась! — в сердцах воскликнула я, поскольку слезы не останавливались, смешиваясь с кровью из множества порезов.
Тем временем обезглавленное тело божества, истекавшее вместо крови тьмой из разрубленной шеи, полностью погрузилось в нее и исчезло, оставив на каменных плитах яростно сияющий янтарный меч.
— А вот и бонус, — я шмыгнула носом и взяла клинок в свободную руку.
И судя по спокойствию, светлой радости и умиротворению, которые нахлынули на меня, это был именно меч Света. Теперь можно было покинуть рушащийся оплот Хаоса, пока он не обвалился мне на голову, собрать явно злющих на мою последнюю выходку друзей и возвращаться в гостиницу отсыпаться. Я пошаркала к выходу, окутанная черным плащом длинных волос, жалкая, побитая и абсолютно не героическая. Непочтительно тащила за собой по земле волшебное оружие, отошла к деревьям, возле которых сидели мои насупленные соратники, и открыла уже рот, чтобы извиниться, но тут бедное святилище таки не вынесло надругательства и с грохотом рухнуло, накрыв нас волной пыли и грязи. Мы полчаса отплевывались от пыли, а потом Лизка укоризненно произнесла:
— Да, Лея, я всегда знала, что магия детям не игрушка!
Мы переглянулись и с облегчением засмеялись: как бы там ни было, мы снова победили!
И выволочка, вроде, отменяется?
Глава 13
Друзья действительно не стали особо сильно ругаться на мое самоуправство, но полностью избежать чтения моралей все-таки не удалось. После того, как я телепортом отправила нашу компанию в гостиницу и в изнеможении повалилась на кровать, доблестные соратники уселись рядом и дружно изобразили на лицах желание пришибить некоторых особо отличившихся магичек. Я жалостливо заломила брови, дала им выговориться, потом пообещала, что подумаю над их претензиями и вырубилась. По-моему, они озверели от подобного нахальства, но будить побитую подругу не решились.
Сон был долгим, спокойным и без сновидений, за исключением того момента, конечно, когда ко мне вновь приходил Даррен.
— Ты идешь к цели без сомнений?
— Тебе бы такое 'без сомнений', любимый!
— Но уверена в своей правоте?
— Нет. Нет. Но буду идти до конца, пока не останешься только ты — настоящий. Там и посмотрю, правильно ли я поступила.
— Никогда не думаешь дважды?
— Это вредно.
— Жалко, что я не могу обнять тебя, любимая моя, бесстрашная Лея.
— И мне жаль, Даррен. Только ты не прав: мне очень страшно. Очень. Но не могу же я идти к цели в таком стоянии! Время для рефлексии придет когда-нибудь потом, когда мир спасу.
Он засмеялся, а я проснулась, дикими глазами оглядывая комнату. Да, подобное пробуждение скоро станет привычным, хмыр тебя забери, Даррен! Надо срочно что-то с этим делать!
— Эй, кто-нибудь есть дома? — завопила я на всю комнату, присматриваясь к соседнему номеру.
За стеной, судя по отсутствию знакомых аур, никого не было. Ну и куда делись мои друзья? За окном виднелись серпы белой и желтой лун, так что, судя по всему, я проснулась вечером или ночью, а еще в очередной раз укорила себя, что потеряла часы, без которых было демонски неудобно высчитывать время! Я быстро переоделась, расчесала растрепанные волосы, накинула плащ с капюшоном, низко надвинув его на лицо, и спустилась вниз в трактир. Довольно просторное помещение было заполнено больше чем наполовину, в дальнем тихом уголке я заметила своих пропавших соратников и направилась к ним.
— Привет! Приятного аппетита, — я уселась рядом с Кьеном, стянув у него из-под носа пирожок.
— О, великая магичка проснулась! — Лизка, ехидна!
— Да, мы проснулись и жаждем деятельности! — я изобразила из себя надменную особу королевской крови. — Н знаю как вы, но я намерена сегодня отдохнуть, забыв обо всех проблемах!
— Не уверен, что проблемы забудут о тебе, милая, — Марко улыбнулся, так изящно вытирая руки салфеткой, будто находился на великосветском приеме.
— Марко, я тебя обожаю! Всегда сумеешь приободрить в нужный момент!
Друзья заулыбались, видя кислое выражение той половины лица, которое не было скрыто капюшоном.
— Выкладывайте, что еще случилось, пока я спала. И сколько спала, кстати?
— Да, как всегда, пару дней, не больше, — Кьен увернулся от моего тычка под бок.
Научили ребенка плохому! Если начнет язвить как Лизка и хамить врагам как я, то долго он не протянет. Ну почему он не берет пример с такого идеального Марко? Хмм.
— Пока ты спала, Лея, мы разведывали обстановку, выясняли личность советника местного правителя, сопоставляли данные о нем с тем, что ты говорила. Его здесь зовут Дарринэль Аршшами, довольно древнее демоническое имя, не делай такие глаза, дорогая! Да, он не совсем человек в этом мире, даже, скорее, совсем не человек.
